Страница 48 из 51
Заглянуть в разум старосты оказалось не очень просто. Наверное, нечеловеческое происхождение влияет. В его мыслях было много застарелой, мстительной злобы и не меньше желания помочь своему факультету. Странно как… Больше Альбусу ничего не удалось понять.
— В общем, ты сидишь тут, а мы с Томми к декану. — Подытожил Моуди.
Неужели Тома все-таки переведут обратно? Или Гриндельвальд вообще решил докопаться до них за ту сцену на кухне? Вдруг их всех исключат? Дамблдор жутко боялся вылететь. Несмотря на все странности Школы, магия была лучшим, что с ним случалось в жизни. Он чувствовал себя сильным, надеялся со временем обрести настоящее могущество, чтобы изменить жестокий мир.
Риддл кивнул и вдруг потрепал Дамблдора по волосам.
— Все будет нормально… — тихо проговорил он, и с этим ребята ушли.
Альбус попытался вновь сосредоточиться на астрономии, но получилось еще хуже, чем раньше. Больше всего он не хотел, чтобы Риддла перевели обратно. Черноволосый мальчик в футболке с волком, наколдовавший синюю розу в поезде, почему-то казался ему самим воплощением магии. Альбус жутко нервничал каждый раз, когда говорил с ним, смотрел на него… И никогда не хотел отводить взгляд.
Информация, что в честь созвездия Лебедя были названы именем «Сигнус» три представителя чистокровного рода Блэк казалась вообще ненужной и раздражающей — да кто они такие, эти «чистокровные Блэки», зачем им столько внимания уделять?! «Пуп земли, тоже мне!» Когда Альбус вырастет, он сделает все возможное, чтобы волшебников оценивали не по крови, а по достоинствам! Гермиона Джин Грейнджер говорила, что на протяжении веков чуть ли не все выдающиеся волшебники пытались изменить ситуацию с «чистокровным диктатом», но традиции были слишком сильны, а тайно хранимые старинными родами темные артефакты, напоенные кровавыми жертвоприношениями, — слишком могущественны. «Это колесо надо сломать!» — с внезапно вспыхнувшим гневом подумал Альбус.
Но иногда ему казалось, что он сам, должно быть, из древнего рода — иначе откуда у него необычные для других волшебников способности к чтению мыслей и, кажется, власть над огнем? Но из какого?
Гостиная совсем опустела. Только в дальнем углу светловолосая Лаванда Браун что-то выговаривала Минерве Макгонагалл, которая со вчерашней ночи стала по мненью Гриффиндорцев героиней прямо-таки галактического масштаба, хотя никто ничего не знал по сути происшествия. Обе девушки перешли на повышенные тона, окончательно перепутав в голове Дамблдора бога грозы, Млечный путь, Леду, Блэков и прочих лебедей.
— Лав! Это же все ради тебя! — воскликнула Минерва.
— Но это за гранью… надо быть осторожнее… тебе просто повезло! — отвечала Браун. Блики огня камина переливались в ее длинных светлых волосах, делая их похожими на поток расплавленного золота.
— Но ведь повезло!.. — с отчаянием проговорила Макгонагалл, а Лаванда разрыдалась и кинулась ей на шею. Что между ними двоими происходит? Он бы принял их за лесбиянок, но такого в их мыслях не было — мальчик с понятным интересом проверил.
В довершение всего Альбус вдруг заметил, что картинка в учебнике, изображающая несчастное созвездие Лебедя, запачкана свежей кровью. Вот ведь… Откуда? Он вспомнил о ссадинах на лице Тома Риддла. Пергамент быстро впитал в себя кровь, слово выпивая ее. Дамблдор, прошипев ругательство, хотел свести коричневато-бурые кляксы с нарисованных звезд заклинанием, но у него не получилось. Ну вот, еще и учебник испорчен… Хотя, это его не волновало. Альбуса больше заботило, принадлежит ли эта кровь Тому Риддлу. Лебедь… Дамблдору никогда не нравились эти птицы. «Почему нет созвездия феникса?»
Макгонагалл с Браун убежали в направлении спальни девочек. Гостиная опустела. Ненадолго. Почти сразу приперся Рубеус Хагрид, словно специально ожидавший удобного момента.
— Ну вот и ты, Альбус, — проговорил он подозрительно довольным тоном. — Я тут, это, кой-чего принес… — с этими словами полувеликан кинул в него темным овальным предметом, похожим на мяч для игры в регби. Дамблдор не хотел ловить его, но все же поймал, словно подчинившись какой-то магии. И уронил наконец несчастный учебник.
Предмет оказался тяжелым черным яйцом, покрытым мелкой чешуей. Альбус сжал его в ладонях, зачарованно разглядывая. Изнутри яйца шел обжигающий руки жар, но отпускать его не хотелось даже за все блага мира.
Черноту поверхности прочерчивали алые прожилки, слегка пульсирующие, словно кровеносные сосуды. Дамблдору казалось, что отследить их все — самое важное сейчас. Поэтому он не заметил, как Хагрид, прошептав «Типа, сорян», толкнул его вместе с яйцом прямо в камин.
Комментарий к Глава 28. Огонь, который разгоняет холод Про то, что Хогвартс зимой замерзает, см. ГП и ФК: «…продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь». В реале в Шотландии зимой довольно холодно (таки прототип вестеросского Севера!), а неотапливаемые помещения – норма для Британских островов.
Созвездие феникса есть, видимо, Альбус просто не дочитал до него. :)
Ловите песню, хм, огня: https://youtu.be/ZkW-K5RQdzo
====== Глава 29. Те, кто спит ======
My girl, my girl, don’t lie to me
Tell me where did you sleep last night
© Nirvana — Where Did You Sleep Last Night
Сначала, когда Барт отпустил его, Пэйт не так уж и хотел возвращаться в бар к вечно спящей Лентяйке и требующему соответствия фантастическим стандартам чистоты и трезвости Юлиану Минцу. Но больше ему идти было и некуда. Разве что поискать своего отца-магла, только ведь нельзя волшебникам с ними общаться… А ещё к Розе тянуло, как Манящими чарами.
Все шло своим чередом — в смысле, творился какой-то трэш. Правда, оказалось, что произошли нововведения — теперь войти могли только те, кому дал допуск Оберин Мартелл. Но Пэйт был в списке допущенных. Минц появился в баре, таща за собою скованную заклятиями девушку, одетую как хиппи. У неё были спутанные белокурые волосы и огромные светло-голубые глаза.
— Я должна увидеть Волшебника «Аль-Фасиля», — говорила ему девушка тихим спокойным голосом, как будто бы это не её связали. У неё тоже был британский акцент. «Это уже становится предсказуемым.» — Я должна сказать ему! Это очень важно! Он же не знает, что президент МАКУСА Серафина Пиквери — вендиго!
— Для человека в международном розыске ты что-то много болтаешь, — осадил её бывший Старший аврор СССР.
— Это реально она? — с сомнением спросила присутствовавшая в баре Сарелла. — Наш президент — вендиго? Она серьезно?
Пэйт тоже мысленно покрутил пальцем у виска. Вендиго были одними из самых темных существ Америки. Не может же президент МАКУСА оказаться нежитью-людоедом…
— Конечно, вендиго, — спокойно ответила девушка. — Это же очевидно. Поэтому Оберин Мартелл на ней не женится, хотя они много лет любят друг друга!
— Если бы папа захотел, он бы женился хоть на вендиго, хоть на президенте! — разозлилась Сарелла. — Сеньор Минц, она реально поехавшая!
— Все пророки тронутые, — хмыкнул тот. — А блондинистые — особенно.
— Хм, ладно, — немного неуверенно протянула Сарелла. — Заприте её и не выпускайте, нам ни к чему, чтобы о ней узнали в МАКУСА.
— Розе, выполняй, — скомандовал Юлиан. — Только смотри, ничего у неё не бери! Особенно если она будет предлагать тебе наркотики!
— Для этого у нас есть Мартеллы, — хмыкнула Розе, выверенным движением аврора направляя палочку на девушку. Они ушли.
Минц перевёл на Пэйта тяжелый взгляд.
— Если чистокровный наследник Красных Королей считает, что я не знаю, как он тут шастал в твоём обличье, а потом тебя отпустил, то сильно заблуждается, — бросил он немного пренебрежительно. — Кстати, он совершенно отвратительно протирает стаканы, даже хуже, чем ты, Пэйт. Все волшебные аристократы почему-то способны соблюдать чистоту только в вопросах крови, а по жизни те ещё… чушки. Передай ему, чтобы приходил, поговорим.