Тринадцатый аркан

У многих народов есть поверье, что если переодеться в нечисть, реальная нечисть тебя не тронет (например, так появилась традиция костюмов на Хэллоуин). ;) Думайте теперь об этом.

========== Глава 12. Slipknot ==========

Die Liebe ist ein wildes Tier

Sie beisst und kratzt und tritt nach mir

Hält mich mit tausend Armen fest

Zerrt mich in ihr Liebesnest

Frißt mich auf mit Haut und Haar

Und würgt mich wieder

© Rammstein — Amour

Любимая группа Рэя называлась Slipknot, что значит «удавка», или «скользящая петля». Иногда сам Райнхард казался Кирхайсу удавкой, петлей на шее, из которой невозможно выбраться. А Рэй по-английски — луч или вспышка. Таким он и был для рыжего с первой встречи — навсегда ослепившей его вспышкой сверхновой, солнечным лучом, внезапно пробившимся сквозь тучи.

Он понимал, что Райнхарду даже в голову не приходит, насколько тот ему дорог. Но, если уж влюбился в лучшего друга, глупо жаловаться на френдзону. Впрочем, Кирхайс вообще никогда не видел, чтобы Рэй интересовался кем-то в плане любви или секса. Ещё в школе тот совершенно не замечал заигрываний девчонок. На парней он тоже не обращал никакого внимания. Потом, на кастингах и съемках, Райнхард стал вечно болтаться среди самых красивых людей планеты. Сначала у Зигфрида все внутри переворачивалась, когда Мюзель уходил на прослушивания или работу. Но Рэй никогда ничего не говорил на темы, связанные с сексом, никого не приводил, не ходил на свиданья. При его прекрасной, манящей внешности и царящих в Городе Ангелов свободных нравах это выглядело странно. Но Кирхайс знал, что в семье Мюзелей были… сложности, способные травмировать, и потому считал друга асексуальным.

Где-то в глубине души Зигфрид надеялся, что когда-нибудь Рэй оттает и оценит, что друг всегда был рядом и во всем поддерживал. С другой стороны, гораздо более вероятным казалось, что он найдет себе девушку. Но Кирхайс не мог заставить себя перестать постоянно думать о Райнхарде, быть рядом с ним, помогать во всем, забывая о собственной жизни. Он мог бы пойти учиться, но желание все свое время находиться с Мюзелем пересиливало. Мог бы попробовать с кем-нибудь встречаться, но другие люди просто меркли в его глазах по сравнению с Рэем — его внутренней силой, его точеной красотой и незаметной со стороны уязвимостью. В то же время, Зигфрид чувствовал, что это — путь в никуда, но невидимая удавка затягивалась все крепче, не выпуская.

Что-то изменилось после того, как Рэй получил главную роль в оберштайновском сериале. И если сначала Кирхайс просто боялся, что режиссер будет издеваться над его любимым, то после нахождения карты Смерть его стали преследовать страхи другого рода. Во-первых, с его точки зрения это однозначно было угрозой. Во-вторых, Рэй мало того, что вообще не казался испуганным, еще и заинтересовался странным посетителем, как никогда и никем прежде. Кирхайс считал, что скорее всего «волшебник» — часть психологических игр Оберштайна, но и слова Жана о сумасшедшем фанате имели смысл. «Лучше бы Рэй не был настолько красивым.» Но все-таки хуже всего было отношение Райнхарда… Он все время вспоминал о загадочном посетителе, таскал с собой зловещую карту, заговаривал о нем.

Зигфрид старался думать, что все дело в атмосфере тайны, но шутки Жана разъедали его душу, словно яд. «Рэй действительно первым делом вспомнил про эти чертовы белые джинсы, неужели рассматривал его?!» А вот лицо посетителя Мюзель почему-то нормально описать не мог…

Найдя тот сайт со статьей по таро, Кирхайс сразу же рассказал об этом Райнхарду, потому что, с одной стороны, уверился в причастности Оберштайна, с другой — ему хотелось доказать свою полезность, обратить на себя внимание друга, который в последнее время вечно пропадал на работе. Но когда Рэй вдруг позвонил ему и сообщил, что назначил встречу, так сказать, «вотпрямщас», Зигфрид вообще пожалел, что говорил ему про этого коллекционера. Нужно было попробовать самому связаться и попробовать все узнать.

Жутко-потусторонний вид Райнхарда не прибавил Кирхайсу уверенности. В какой-то легенде Зигфрид читал, что феи падки на золотоволосых смертных и часто их похищают. Мюзель сейчас сам выглядел как настоящее волшебное существо, темный эльф в футболке с вечным Slipknot и нитями паутины в светлых волосах… Впрочем, на самом деле Кирхайс ни в какую мистику не верил, считая странности просто постановкой — мало, что ли, актеров, гримеров и прочих мастеров создания грез в Лос-Анджелесе?

Ни дом коллекционера, ни сам хозяин не казались какими-то волшебными. Немного пыльно… Пожилой мужчина выглядит несколько небрежно, и в целом производит впечатление типичного одинокого старика. Причем здесь Оберштайн? Однако, этот Ян Тайлун упомянут в титрах «Аль-Фасиля», факт.

В кабинете Рэй стал произносить заранее заготовленную, чтобы начать разговор, речь, но при этом зачем-то принялся мерять помещение шагами, сопровождая слова довольно активной жестикуляцией. Хозяин, кажется, тоже заметил эти маневры, впервые за время общения сквозь его апатию проглянуло некоторое любопытство. Кирхайс непонимающе нахмурился, но, проследив за взглядами Мюзеля, наконец обратил внимание на фото с черной полосой. Оно выглядело так, словно давно здесь висело. Мужчина на фото был похож на хозяина. «Сын, наверное, вот почему он выглядит таким одиноким — родителям всегда тяжело пережить своего ребенка. Если они не такие, как отец Рэя с сестрой, конечно.»

Однако, зачем этот парень Райнхарду? Единственный вариант — это он «волшебник» в белых джинсах, но это же бред! Рэй говорил, что не может вспомнить лицо, а тут увидел фотографию давно, судя по всему, мертвого человека и вдруг решил, что узнал его?

— Простите, я читал вашу статью на сайте, — сказал Кирхайс вслух, перебив Райнхарда, который нес какую-то чушь про войну и трупы. Учитывая, что при этом он все время бросал странные взгляды на фото умершего человека, выглядело как минимум странно и бестактно. Зигфриду показалось, что Рэй сам толком не понимает, о чем именно он говорит. — Про колоды таро. Она интересная, но я не понял нескольких вещей…

— Она не моя, — хозяин нахмурился. — Ее писал мой сын. Таро — своего рода загадка истории, никто на самом деле не знает, как и когда именно сформировались старшие арканы.

— Предположительно, в средневековье, но мистики относят их символику к Древнему Египту, — блеснул знанием википедии Зигфрид. В последнее время он много прочитал о таро. Оказалось, что Кроули — это не только демон из «Сверхъестественного».

— Есть много легенд, но исторические источники сходятся на том, что они возникли в Милане пятнадцатого века, — ответил Ян Тайлун. — Но есть легенды, что они пришли туда с Арабского Востока, из Багдада или Дамаска.

— Ваш сын? — спросил Райнхард. Кирхайс мог бы поклясться, что он тоже подумал о парне на фото. — С ним можно связаться? Понимаете, моя сестра очень увлекается этими картами.

Рэй упомянул про сестру? Но для него это очень больная тема! «Наверное, он понимает, что сын старика мертв.»

— Боюсь, это никак не возможно, — хозяин нахмурился. — Он погиб. Война.

«Может, он был в Ираке? «Аль-Фасиль», по идее, основан на реальных событиях. Вот почему консультации.» Кирхайс посмотрел на Рэя, намекая, что больше они ничего здесь не узнают и лучше им уйти, но тот бросил странный взгляд куда-то за его левое плечо и с гневом в голосе проговорил:

— Нет, я не уйду! Я имею право узнать! — Зигфрид невольно оглянулся, но по направлению взгляда Райнхарда никого не было, только пустой дверной проем.

Ледяная удавка сдавила горло. «Неужели он сходит с ума, как его сестра? С кем он говорит?»

— Простите, — сказал Кирхайс хозяину, — Но нам лучше уйти. Райнхард, пойдем!

— Что это с вашим другом? — спросил Ян Тайлун удивленно. Он тоже оглянулся на дверь, но явно никого там не видел.

— Н-не знаю… — Воскликнул Кирхайс растерянно — Рэй вдруг схватился за лоб, словно у него резко заболела голова. — Пойдем, пожалуйста!