Тринадцатый аркан

На этот раз Райнхард позволил себя увести — ему явно было плохо, он повис на плече Зигфрида почти всей тяжестью.

— Что с тобой, — спросил Кирхайс, вызывая такси. — Может, тебе лучше в больницу?

Райнхард бросил на него странный взгляд. От его близости, пусть и вызванной слабостью, Зигфрида бросало в жар. Хотелось только одного — обнимать его вечно, вдыхать его запах, касаться его волос и кожи. Удавка затянулась до упора, так, что и вдох сделать нельзя.

— Просто голова закружилась, — сказал Рэй, чуть помолчав.

Комментарий к Глава 12. Slipknot

Любовь – дикий зверь

Она кусает, и царапает, и наступает на меня

Крепко держит меня тысячью рук,

Тащит меня в свое любовное гнездышко

Пожирает меня вместе с кожей и волосами

И снова давится мной и выплевывает http://rammstein.ru/amour.html

Название главы (удавка, скользящая петля) - отсылка к 12 аркану таро - Повешенный.

Разговор о таро в целом отражает реальность, но упоминание конкретно Багдада и Дамаска связано с тем, что это столицы Ирака и Сирии, где США вели/ведут войны уже в новейшей истории, обычно речь идет об Арабском Халифате, куда они входили, в целом.

========== Глава 13. Смерть ==========

Dein Atem kalt (so kalt, so kalt, so kalt, so kalt)

Das Herz in Flammen (so heiß, so heiß, so heiß, so heiß)

© Rammstein — Deutschland

«Зачем вообще сжигать этот Вестерланд? Колокола зазвонили? В том числе у моего Лоэнграмма. И для чего снимать бомбежку в режиме реального времени?»

— Мы должны послать к Вестерланду разведывательные зонды и провести съемку… Камера, стоп! Златовласка, я понимаю, тебе плевать на два миллиона человек, сожжённых заживо, но сделай физиономию посложнее, представь, что твой шампунь изъяли из продажи, или что твой отец… умирает у тебя на руках, например! — «Я бы тебя самого… нет, нельзя об этом думать, нет!» Райнхард сжал зубы. Голова снова закружилась, картина из прошлого всплыла как наяву. Мюзелю показалось, что его сейчас вырвет, на ладонях выступил пот. Видимо, лицо стало достаточно сложным. — Мотор!

По сюжету, персонаж Райнхарда должен был подавить мятеж аристократов-традиционалистов, один из которых разозлился на собственных подданых за намерение перейти на сторону Лоэнграмма, и отдал приказ на орбитальную ядерную бомбардировку. Циничный советник предложил герою Райнхарда жестокий план — послать к планете разведывательный зонд и заснять это. Теоретически была возможность отправить и военные корабли (тут у Райнхарда появилось подозрение, что у его персонажа есть телепорт, способный перебрасывать целые флоты, но пользоваться им в обычных ситуациях почему-то запрещено) и предотвратить уничтожение мирного населения, но этот самый советник настаивал, что нужно позволить противнику сделать это. А потом использовать записи в целях пропаганды. «Но если у моего персонажа была возможность провести запись, должно логически вытекать, что он мог остановить убийство мирных жителей, но не стал. Точнее, я не понимаю, как именно это должно вытекать без введения в сюжет телепорта, но в репликах это есть, он сам это проговаривает. Больше похоже, что этот советник хочет меня подставить. В смысле, Лоэнграмма.»

Внезапный уход в другой проект исполнителя роли жестокого и циничного советника был с точки зрения Райнхарда худшим событием в истории кино — заменить его решил сам Оберштайн. Совместные съемки были выматывающими, режиссёр прекрасно чувствовал, как его задеть и, выходя на площадку сам, становился в сто раз более требовательным, чем обычно. К тому же, Мюзель чувствовал себя больным, у него часто кружилась голова и поднималась температура.

Это сделал волшебник за отказ покидать дом коллекционера, но Райнхард даже Кирхайсу не решился сказать о темной магии, он и так совершил непростительную ошибку, заговорив с галлюцинацией при других людях. Но на тот момент волшебник, стоящий в дверях, казался ему не менее реальным, чем Кирхайс, заставив забыть, что в прошлый раз его никто не увидел. К тому же, Райнхард жутко разозлился, когда тот стал кидать предъявы. Реально обнаглевший, то есть, ему приходить в бар, оставлять карту и выставлять Мюзеля психом можно, а Райнхарду пытаться узнать, что все это было, нет?

В больницу Мюзель так и не поехал — времени не было, он был слишком занят на съемках. К тому же, он считал, что его болезнь имеет либо сверхъестественное, либо психосоматическое происхождение. В клинику к сестре он тоже давно не приходил, хотя думал о ней каждый день — боялся услышать от Бенемюнде что-нибудь ещё про расстройство шизофренического спектра.

Но волшебник оказался реальным человеком — его звали Ян Вэньли, и он погиб в Ираке в 2011 году, незадолго до вывода войск. Райнхард узнал это, введя в поиск на фейсбуке фамилию Ян. Найти страницу оказалось не так и сложно — фото на аватарке стояло то самое, со стены кабинета.

Какие-то люди отписывались в его профиле относительно того, как скорбят о его смерти, с каждым годом все меньше. Уже около пяти лет никто больше ничего не постил. Однако, дата последней активности была совсем недавней. Кто-то заходил с этой страницы. Но это мог быть живой человек — у самого Райнхарда были пароли от аккаунтов Аннерозе, и он иногда проверял её соц-сети.

«Жалко, не указано, где его могила. Интересно было бы узнать, есть ли в ней труп.»

Райнхард даже подумал о том, не написать ли этому Вэньли, но решил, что если страницу действительно кто-то проверяет, он будет выглядеть совсем неадекватно. Но что-то дернуло кинуть ему приглашение в онлайн-стратегичку, в которой Мюзель в последнее время залипал на перерывах.

Съемка эпизода с Вестерландом продолжалась до позднего вечера. Райнхард знал, что Джесс тоже на площадке, и пошёл искать её, чтобы вместе заказать такси.

По пути он натолкнулся на того Оскара, который, по словам Жана, влюблен в Оберштайна. Райнхарда этот брюнет с пронзительно-печальным взглядом разных — один ярко-голубой, другой зеленый — глаз, бесил неимоверно. Во-первых, он был невероятно высокомерным и разговаривал исключительно заумными словами типа «трансцендентальность» и «нарративы», даже если просто просил передать ему стаканчик кофе. Во-вторых, его привычка вечно подкрадываться со спины в неожиданных местах типа туалета жутко нервировала, особенно учитывая, что на нем обычно были белые штаны и какая-то чёрная фигня высокого смысла сверху.

Лицо красавчика портил здоровый темно-лиловый фингал, по слухам, авторства мисс Гринхилл, но обстоятельства получения разнились от рассказчика к рассказчику. По версии все того же Жана, она застала Таля трахающим Хильду Дорф в гримерке, но Райнхард в это не верил. «Он бы из той гримерки живым не вышел. Скорее, Гринхилл и пытался склеить.»

Впрочем, самому Оскару на Райнхарда было наплевать — он подстерегал Оберштайна, чтобы выразить восхищение его великолепной игрой. Мюзель мысленно скривился. «Бергман, седьмая печать какая-то… Ещё отсосать ему предложи.»

— Рэй? — Джесси выглядела грустной. — Поехали?

— Конечно, — Райнхард уже вызвал такси, когда вдруг ему позвонили. — Да… я Райнхард Мюзель… что?! Каким образом?! Я могу приехать?! Что-то нужно? Сейчас… — сердце, казалось, было готово выскочить из груди. Райнхард нажал «завершить» и уронил смартфон, потому что руки тряслись.

— Рэй, что случилось? — воскликнула Джессика, помогая поднять телефон. Пальцы девушки сомкнулись на его, помогая справиться с дрожью.

— Кирхайс… он в больнице…

— Мой бог! Я с тобой!

***

В реанимацию их, конечно, не пустили. В приемном отделении они провели уже часа два. Райнхарда накрыло ощущение нереальности происходящего. Он говорил Джессике, что ей не обязательно здесь сидеть, но она ответила, что не оставит его одного. Им объяснили, что произошла авария, пьяный водитель в кого-то врезался и все такое, но Мюзелю сейчас это было не важно.

Джесс отошла за кофе. У Райнхарда мутилось в глазах, он как никогда остро ощущал себя беспомощным. Чтобы хоть немного собраться, он вставил в ухо наушник, прикрыл веки и включил музыку не глядя. Заиграл слипкнотовский Vermilion Pt.2: