Сделка

- Я не договаривалась с вами о встрече, - сказала она, медленно придвигаясь ко мне. Она слегка покачивалась. Казалось, она делала это нарочно, или надо говорить "нарочито"? Она протянула мне руку в перчатке. Не знаю, то ли она хотела, чтобы я пожал ей руку, то ли поцеловал, а может, чтобы я нагнулся, а она бы произвела меня в рыцари? Я остановился на рукопожатии.

- Это необязательно, - сказал я, улыбаясь ей, но не понимая, почему она была такой соблазнительно веселой: большая часть женщин, которые приходят в детективное агентство, обычно бывает в состоянии депрессии или нервничает, потому что, как правило, они приходят по поводу разводов. Что за черт! Я пригласил ее в свой кабинет.

Девушка отодвинула стул от стола, но прежде, чем я прошел, она проговорила:

- А почему бы вам не закрыть дверь?

- Там никого нет, - сказал я. Она улыбнулась, не показывая на этот раз зубы. Ее улыбка была сексуальной.

- Развлеките меня, мистер Геллер.

- Считайте, что я это сделал, - сказал я, закрыв дверь, и сел за стол Сапперстейна.

- Я бы хотела, чтобы вы нашли кое-что для меня, - произнесла она. Девушка сложила руки на коленях, держа маленькую черную сумочку.

- И что же это такое?

- Одна книжка.

- Так значит, книжка.

- Дневник.

Ага, я пришел в себя.

- Дневник, - повторил я. - Ваш?

- Нет, мистер Геллер. Мы что, должны стесняться друг друга?

- Но вы же в таком обтягивающем платье.

- А ты удивительный парень.

- Ну да, это я в обтягивающем платье. Этакая штучка на шпильках.

- Дневник Эстелл Карей, мистер Геллер. Тысяча долларов и гарантия, что вы не оставили себе копий.

Я сжал кулаки.

- Знаете, именно по этой причине я никогда не занимался шантажом. Покупателя невозможно Убедить в том, что ты отдал ему единственную копию товара.

Ее улыбка стала немного нервной.

- Мы будем доверять вам. Мы слышали о вас, как о человеке слова.

Кто вам это сказал?

- Некий мистер Нитти.

- О Господи, интересно, о каком это мистере Нитти вы говорите? Я достаточно откровенен? Кто вы, леди?

Улыбка исчезла.

- Я - некто, кому необходимо заполучить дневник Эстелл Карей. Мы все узнали. Мы знаем, что он у вас. Мы знаем, что вы его купили. Если вы намереваетесь продать его прессе, мы заплатим вам лучше. Если вы хотите заниматься шантажом, мы хотим предостеречь вас от этого. Вы сделали капиталовложение - я здесь для того, чтобы вы получили прибыль с вашего капитала. Но если только вы откажетесь, убийства будут сменяться убийствами, понятно?

- Будь ты проклята!

Она встала, обошла стол Сапперстейна, села на его край и задрала платье, раздвинув ноги и демонстрируя мне, извините за выражение, все свои прелести. Стриптизерша и есть стриптизерша.

- Мы можем договориться, - произнесла она. Я думал об этом. Салли опять уехала, а у этой девицы были длинные ноги, и все остальное было на месте. И пахло от нее каким-то экзотическим запахом. И я впервые с тех пор, как вернулся в Штаты, увидел черные трусики, если не считать те, что носил один странноватый парень в Сент-Езе. Я мог просто трахнуть ее и отправить ко всем чертям. Ведь я же родился в Чикаго.

- Что скажете, мистер Геллер?

- Убери свою задницу с моего стола. Она встала, крепко сжимая маленькую сумочку в руке.

- Вы глупец.

- Ты хорошенькая сучка. И что? Убирайся!

- Назовите свою цену.

- Нет этой цены! Убирайся, к дьяволу, из моего офиса! А если в твоей маленькой сумочке есть пистолет, то я уверен, что он не такой большой, как тот, что лежит в ящике моего стола.

С того места, где она стояла, ей было видно, что я опустил руку.

Она вздохнула.

- Надо быть дураком, чтобы так вести себя. Вы не получите большей цены, заставляя нас ждать.

- Кого это - нас? Тебя или Компанию?

- Пять тысяч долларов.

- Леди, я сжег этот чертов дневник.

Она вздрогнула.

- Что?

- Я сжег его. Меня нанял один человек, который не хотел, чтобы содержимое дневника скомпрометировало его. Поэтому я его и сжег.

- Никто не мог бы оказаться таким глупцом! - Надо признаться, я не был таким глупцом с самого рождения. Я работал над этим тридцать с лишним лет. А теперь проваливай отсюда. Убирайся!

Она улыбнулась, только теперь ее улыбка была больше похожа на ухмылку.

- Как ты только можешь такое говорить? Сжег на мою задницу!

Ее задница. Конечно. Я все еще хотел ее: она была настоящей куколкой. Да еще в черных трусиках. Бьюсь об заклад, что и лифчик на ней тоже был черным. К счастью для себя, я уже немного остыл к этому моменту.

- Я только что узнал, что один из моих сотрудников погиб на войне, произнес я. - Поэтому у меня сегодня особенно паршивое настроение. Ни малейшего желания продолжать этот дебильный разговор. Я сейчас встану из-за стола, заберу у тебя твою сумочку, вытащу оттуда пистолет и вытрясу из тебя мозги. Я не вышибал женщине зубы с тех пор, как моя вторая жена оставила меня, поэтому должен тебе сказать, сейчас сделаю это с огромным удовольствием.

Ее глаза вспыхнули, ноздри затрепетали: она явно не знала, как отнестись к этой истории о моих несуществующих женах и чего от меня ждать.

Но она заявила:

- Я вернусь.

И ушла.

Едва захлопнулась дверь приемной, как я бросился к телефону и стал звонить Друри в Таун-Холл. Я поймал его, когда он уходил на ленч.

- Сейчас я опишу тебе одну женщину, - начал я.

- Это похоже на розыгрыш.

- Это могло бы быть розыгрышем. Именно об этом думает паук, когда ползет по паутине к своей ядовитой паучихе.

- О чем ты говоришь?

- Выслушай меня внимательно, а потом скажи, похожа ли она на кого-нибудь из подозреваемых в деле Карей.

Я описал ее: от чулок со швом до маленькой шляпки. Друри сказал:

- Так хорошо прийти к какому-то определенному решению. Ты, наверное, прав насчет ядовитой паучихи. Это все подходит к Оливии Борджиа, жене Джона Борджиа.

- Борджиа? Что-то знакомое. Или это просто имя одной из недоступных светских дам?

Я не стал говорить Биллу, что именно Борджиа упоминались в дневнике, хотя о них было написано немного: лишь как о друзьях, которые несколько раз заходили в гости. Никаких сексуальных приключении. Да и не было уже той вещицы, в которой упоминались Борджиа. Теперь это была лишь горстка пепла.