Страница 39 из 88
— Трусишка, — сквозь зубы шипит она.
Наступает несколько неловкое молчание. Я смотрю на Рори и спрашиваю:
— Значит, идём окольным путём к ручью?
Молча, он идёт в намеченном прежде направлении. Где-то позади Кора ворчит на брата, а Эртер пытается наладить разговор с нами, однако бесполезно — мне в принципе не хочется особенно ни с кем говорить, а Рори несколько расстроен. Вскоре Эртер покидает нас, уходя вперёд. Хоторн, несколько прищурив глаза, смотрит на него. Взгляд знакомый — именно так он на него смотрел, когда мы впервые столкнулись. Для Рори очень важно признание его идей, важно быть значимым. И сейчас, когда ему чуть ли не сказали, что его план глуп… Он может простить это Коре. Как он и говорил: она для него — никто. Но Эртер… В последнее время мне казалось, что они начали доверять друг другу, тот даже попросил последить за мной. Именно его, а не ту же Кору! Вряд ли он посчитал это предательством, но что-то пошатнулось. И внутри меня тоже. После этой почти что ссоры мне хочется просто залезть куда-нибудь в нору и спрятаться. Может, только сейчас я понимаю, что всё зашло уже слишком далеко. Мы уже не можем просто прятаться. Но от одной такой мысли становится мерзко.
Я иду и смотрю себе под ноги, стараясь не наступать на палки и не шуршать травой.
В голове всё мерзко. И с солоноватым привкусом, знакомым с ночи.
Прим, Прим — что же с тобой не так?
Или проще найти лишь то, что «так»?
Я даже не успеваю отреагировать, когда серая тень проносится мимо и почти валит с ног Рори. Неужели я настолько задумалась, что ничего не услышала? У меня есть буквально секунда, чтобы посмотреть на остальных: в их глазах страх и непонимание. Это тоже было внезапным для них. А затем секунда кончается, и горячие ладони Омел опускаются на мои плечи.
— Давно мы не виделись, — шепчет она совсем рядом с моим ухом. От неё пахнет гарью и сыростью. Омел особенно не церемонится и лёгким ударом в спину валит меня на землю. Мельком я смотрю по сторонам: Рори и Эртер борются с Первым, а Шестых окружили остальные. Я ползу спиной куда-то назад, а Омел, даже не спешит — она буквально наслаждается моим страхом и беспомощностью.
Ну, и куда делась твоя решимость?
Что было во сне, куда оно исчезло?
Рори и Эртер всё ещё не могут справиться с Рубином — к тому присоединилась его соотечественница. А Кора так отчаянно машет топором, точно пытается отмахнуться от Четвёртой, как от мухи.
А паук загоняет свою жертву в угол…
Я даже не позволяю себе крикнуть, позвав на помощь. Этого хочет Омел — хочет увидеть меня заплаканной, испуганной, молящей прекратить. Но… может, я хотя бы смогу сделать это?
Ползти больше некуда: дальше дерево. Я уже упираюсь руками в корни. Тогда Омел, посмеиваясь, кидает нож в мою сторону. Робко приподнимаю голову: она была слишком близка. А Вторая почти что на седьмом небе от счастья: я, тяжело дышащая от страха, с поблёскивающими глазами — жертва уже сама вот-вот умрёт от ужаса.
— Ну, неужели ты настолько жалкая? — шепчет она, ударяя меня ногой в живот. Я лишь, закусив губу, сворачиваюсь в комок. Ударила больно, метко. Омел резким движением падает на колени и, навалившись, начинает душить.
— Мерзкая, ты даже не понимаешь, насколько ты мерзкая, — едва слышу я её свистящий шёпот. Я пытаюсь освободить руки, и где-то, на границе сознания, мечется мысль: достань нож.
— Глупая и беспомощная, — её слова почти не ранят. Но я их уже почти и не различаю. Я лишь вижу темноту, сгущающуюся надо мной.
Нож.
Всего лишь подними руку и сделай это.
Тени становятся почти непроницаемыми, но в тоже мгновенье рассеиваются. Я оглушена и почти не понимаю, что произошло. Так умирают? Это конец? Я вижу лишь что-то белое над головой, но когда спустя пару секунд моё зрение начинает фокусироваться, я вижу, что кроме белого там есть изогнутые тёмные тонкие полосы.
Я всё ещё тут.
Я переворачиваюсь на бок и тут же чувствую, как земля и небо трясутся, и всё снова темнеет. Буквально в двух шагах от меня Рори борется с Омел. Она отчаянно борется, но всё же Хоторн сильнее. Тут уж нет никакой разницы — профи или не профи. Всё же Омел двенадцатилетняя девочка.
В какой-то момент мне кажется, что он убьёт её. И Омел, видимо, думает о том же. Лицо Рори искажено страшной гримасой гнева, ненависти. Мне страшно видеть его таким. Он даже не кричит на неё, а рычит, почти как животное.
— Рори, — совершенно неожиданно шепчу я. Конечно же, он меня не слышит. — Рори, — в какое-то мгновение мне кажется, что тот, известный мне человек, исчез. Но он оборачивается. Омел, извернувшись, приподнимается на колени, хватает что-то, лежавшее рядом, делает резкий удар, от чего Рори тут же хватается за руку, и убегает, едва заметно пошатываясь. Где-то на другой части поляны оставшиеся профи, словно испуганные собаки, разбегаются. От резкого поворота голова снова идёт кругом, а мир вокруг покрывается плотной пеленой непроницаемого дыма.
Чьё-то частое дыхание. Кто-то берёт меня за плечи и подтаскивает к дереву. Кто-то, копошась, пытается предложить мне воду, а я, как есть сил, пытаюсь дать понять, что мне не нужно. Кто-то подползает к дереву, а я, точно слепая, на ощупь пытаюсь понять, кто это.
— Зря ты не взяла нож, — говорит Рори. Его голос сорван, он тяжело дышит. Я молчу, стараясь не двигаться и дышать как можно ровнее. Он продолжает: — Может, и не сбежала бы.
— Что… у тебя… с рукой, — спрашиваю я. Моё зрение постепенно возвращается ко мне, и я вижу алое пятно, растекающееся по его куртке.
— Я же сказал, что ты зря нож не взяла.
Спустя какое-то время к нам подходят остальные. У Коры и Эртера в руках вода. Ларс наготове держит копьё. Шестая, до этого державшая в другой руке топор, без раздумий, бросает его на землю. Приглядевшись, я вижу такие же алые пятна на нём.
— Всё бунтуешь? — протягивает бутыль она. Я качаю головой, так, чтобы не вызвать очередной приступ. Она передаёт её Рори, и тот с жадностью, словно забыв об Играх, едва ли не поглощает половину.
— Герой, имей совесть, — с укором говорит она. Тот возвращает.
— А ты предлагала самим их искать, — слабым голосом шепчет ей Рори. Шестая ничего не говорит.
Я, немного осмелев, пытаюсь немного изменить положение. Рори чуть придвигается ко мне. Я даже не в силах встать и найти хоть что-то, чтобы его перевязать. Ларс, вымотанный, лежит рядом. Я вижу ссадину у него на ноге — видимо, падал. Эртер тоже тут: особенно ему в этот раз не досталось, если не учитывать пару ссадин на лице и руках.
— Одно хорошо: я всё же надавала этой Четвёртой, — доносится голос Коры. — С трудом ушла. Не удивлюсь, если у неё начнётся заражение, если ей не кинут лекарство.
— Что ты сделала? — не слишком понимая, переспрашиваю я.
— Она от неё топором отбивалась, — доносится голос Эртера. — Та с Третьим их окружили, правда, мальчик струсил и убежал раньше времени.
Мне не хочется думать о том, что всё же произойдёт с этой девчонкой. От одной слабой мысли тут же становится мерзко. Хотя, я прекрасно понимаю, что иначе быть просто не может.
— Больно? — спрашиваю я, пытаясь осмотреть рану Рори.