Страница 98 из 115
-- Ад, вылези и прогони собаку! -- сказала Пэн.
-- Почему бы тебе не размяться самой, дорогая? -- спросил Ад.
-- Давайте, буржуи, я вылезу, -- предложил я.
-- Нет-нет! Ты наш гость! -- сказал Ад, ревя клаксоном.
С правой стороны перекрестка также ревел огромный "форд". За его рулем сидел хилый юноша лет пятнадцати.
-- Он напичкан наркотиками, -- сказал Ад, -- как Наполеон был напичкан идеями. Вот вылезешь, чтобы
прогнать собаку, а он тебя и переедет! Потому-то я и не могу разрешить такое дело гостю.
-- Почему же ты посылал на такое опасное дело Пэн? -- удивился я.
-- Просто он знал, что я скорее соглашусь здесь ночевать, чем вылезу! Я ленивая женщина, -- объяснила Пэн, задирая коленки на приборную доску. Боже, какие у нее были коленки! Я даже перестал глядеть на собаку. Адам это заметил и сказал:
-- Хорошо, что Пэн не делает из этого дела кремлевских тайн, как ты находишь?
-- Давай не будем о политике, -- сказал я.
-- Ад хотел сказать про мадридские тайны или про бамбуковый занавес, да, Ад? -- поправила Пэн, смягчая углы.
К сидящей на перекрестке собаке подбежала еще собака. Сидящая собака, ясное дело, вскочила, и они начали обнюхиваться. А с тротуара к ним рвалась третья собака, но ту хозяйка крепко держала на поводке.
-- И ни одного полицейского! -- воскликнул Ад. --Когда-нибудь собаки нас погубят! Я знаю людей, у которых уже по десять собак! Ты читал мой роман "Четверг верхом на понедельнике"? Прости, дружище! "Четверг верхом на мотоцикле"?
-- Кажется, нет, но название мне нравится, -- сказал я.
-- Название придумала я, -- сказала Пэн. -- Не гуди больше, Ад, они привыкли, а у меня заложило уши.
Собаки действительно совсем не реагировали на вой вокруг. Так чайки плевать хотят на туманные вопли буя и умудряются спать, сидя верхом на нем.
-- Что ты собираешься купить своей любимой? -- спросил Адам.
-- Шубку за двадцать пять долларов, -- сказал я без колебаний, так как предварительно обсуждал этот вопрос с матросами-товароведами.
-- Это не самая дорогая шубка, -- заметила Пэн. -- Из чего она?
-- Из дерибаса, -- сказал я.
-- Наверное, это новый материал, -- сказала Пэн. -- Я еще про такой не слыхала. Где они продаются?
-- Угол Хюстон-стрит и Первой авеню, -- сказал я. --Польские и еврейские лавочки.
-- Великолепно! -- воскликнула Пэн и захлопала в ладоши. -- Я так давно хочу забраться куда-нибудь в катакомбы. Едем за шубкой! Нечего нам делать в Метрополитен!
Собаки наконец убежали с перекрестка, и машины рванулись вперед, напрыгивая друг на друга.
-- Пэн, дорогая, куда это мы приехали? -- через минуту спросил Адам. -И почему тут так много разных красивых флагов?
-- Это Организация Объединенных Наций, дорогой, -- объяснила Пэн.
-- Не может быть! -- воскликнул Адам.
-- Мы здесь первый раз с тобой поцеловались, -- со вздохом сказала Пэн. -- Это было девять лет назад. Здесь нью-йоркские влюбленные традиционно назначают свидания, -- объяснила она мне.
Магазинчики вдоль Хюстон-стрит вывернули свои желудки наизнанку и положили на тротуары, чтобы ловить покупателей. Так ловит неосторожную живность кишечно-полостный моллюск. Хозяева тянули к прохожим щупальца порнографических картинок, высохших фломастеров, гипсовых мадонн, стеклянных Чаплинов, пышных связок лука из синтетики, можжевеловых венков, подгнивших от долгого лежания на свежем воздухе ботинок, джинсов по доллару и рождественских открыток с голубками и ангелами.
Мы вошли в магазинчик, на дверях которого было написано: "Покупай! Дешево даю!"
Хозяин почуял необычных покупателей и скользнул навстречу.
-- Мистер, моему другу нужна шубка, -- перешел Адам на английский. -Какой размер у твоей любимой, дружище?
-- О! Здесь говорят русски! -- заявил хозяин. Прошу вниз, уведу подпол, там тихо, будет любой выбор, шубы великолепны, здесь берут все торгпреды -для своих начальников за океаном, отличный товар! Всего тридцать долларов штука!
-- Это и есть дерибас? -- спросила Пэн, она уже накидывала себе на плечи рыжую шубку с гусарскими ментиками.
-- Да-да! -- сказал я, делая Пэн страшные глаза.-- Ад! -- шепнул я. -Ради бога! попроси Пэн молчать! Пусть она здесь молчит, как рыба! Только объясни ей это на каком-нибудь малайском...
Он что-то сказал жене на непонятном языке. И Пэн послушно приложила пальчик к губам.
Хозяин, похожий на Де Голля габаритами своего носа, открыл люк в полу магазинчика, и мы полезли вслед за ним по шаткой лестнице в подпол, серьезно рискуя поломать шеи.
-- Я не побоюсь сказать, -- продолжал между тем Адам гнуть свою линию, -- что в последнем романе одним махом двинул вперед весь повествовательный жанр, отважившись ради этого на мистификацию и запугивание читателя... Пэн, осторожно! Чертовски низкая балка! Послушайте, мистер, нельзя ли побольше света?.. Понимаешь, дружище, я пошел левее Фицжеральда и Флобера в желании околдовывать, в стремлении к волшебным чарам -- это просто-напросто одно из качеств моей натуры, от которого я, вообще-то, когда-нибудь, возможно, еще и избавлюсь! Здесь как на корабле?! -- воскликнул он, спустившись с последней ступеньки в тесный, забитый по самую завязку дерибасовскими шубами подвал. --Ты потому нас сюда и привел?.. Да, возможно, когда-нибудь я излечусь от желания околдовывать читателя, но это будет еще не скоро, да, Пэн? Какой размер у твоей женщины?
-- Один метр пятьдесят девять сантиметров, -- сказал я сразу, потому что уже давно держал в потном кулаке бумажку, на которой были записаны габариты моей любимой.
-- Сколько это в футах, дружище? -- спросил Адам.
-- О! это сорок шестой размер по европейским канонам, -- вмешался хозяин. -- Десять по-американски. Вот они! Это то, что нужно джентльмену! -и он пошел швырять мне шубы вместе с распялками, приговаривая:-- О! это великолепные вещи! Мне вы можете верить! Я скажу вам то, что никому не скажу! Я вижу, какие вы покупатели! Вы настоящие джентльмены! И я скажу вам! Да, я майор Красной Армии! Ну, не сов
сем Красной--я был в польской армии Народовой всю войну, да! Генерала Черховского, вы знаете такого генерала?.. О! его убили в четырех шагах от меня! Снаряд! Боже, что я только помню!.. Вот эти по двадцать пять! Но если вашей даме... сколько вашей даме? Тридцать?