Страница 4 из 42
К калитке медленно и важно подъехал черный седан Николая. Сообразив, что место занято, брат припарковал машину у тротуара. Вообще-то, такая беспечность была чревата получением штрафа, но Грег знал – Николаю все равно. Брат никогда не оплачивал квитанции. За него всегда платили родители. Сам Грег считал это неправильным, но спорить с отцом было занятием еще более бесполезным, чем убеждать брата не транжирить родительские деньги.
- Здорово, Григорие. Смотрю, все в сборе, - Николай захлопнул дверцу машины и демонстративно нажал кнопку автосигнализации.
Грег поморщился. В отличие от брата и сестры, он предпочитал английский вариант своего имени и никогда не скрывал этого. Если живешь в Англии, будь добр, ассимилируйся. Что толку бравировать происхождением? Кому станет от этого легче? Пускай его семья бежала от революции и советской власти – это было давно. Можно сколько угодно заставлять отпрысков учить русский и румынский, соблюдать традиции, помнить о прошлом, однако теперь они подданные Ее Величества, и с этим тоже нужно считаться. Кстати, несмотря на настоятельные уговоры отца, учить языки Грег наотрез отказался, поскольку счел сие занятие пустой тратой времени, и это был еще один повод для укоризненных взглядов мамы.
- Привет, Ник. Может, ты мне скажешь, что происходит? К чему такая спешка?
Дождавшись, когда брат подойдет, Грег позвонил, согревая дыханием окончательно замерзшие пальцы.
- Поверь, я сам не в курсе. Мама звонила. Велела приехать… Здравствуй, мама.
Дверь им открыла маленькая седая женщина. Радостно улыбнувшись, она пропустила сыновей в теплую прихожую.
- Я надеюсь, вы помните правило, мальчики?
Николай и Грег переглянулись и со вздохом принялись снимать ботинки. Странная традиция: разуваться в прихожей. По дому разрешалось ходить либо босиком, либо в тапках. Именно поэтому Грег всегда держал в запасе лишнюю пару новых носков. Мысленно поздравляя себя с тем, что помнит об этом, он равнодушно проигнорировал пластиковые сланцы и свернул в гостиную.
Гостиная представляла собой собирательный образ всего дома, в котором он вырос. Оглядываясь, Грег думал, что здесь ничего не меняется и, вероятнее всего, не изменится никогда. Его охватило странное ощущение собственной чуждости. Словно он был иностранцем, случайно попавшим на экскурсию в прошлое выходцев из Восточной Европы. Этакую “живую экспозицию”, вроде той, что он видел в Ирландии, куда ездил в прошлом году. Для полного сходства недоставало разве что национальных костюмов. И на фоне всего этого архаизма совершенно неуместно смотрелся новенький плоский телевизор в углу.
- Григорие, что ты там делаешь? Идем пить чай.
Мамин голос ласково позвал его в кухню.
Чай – это хорошо. А если прибавить к этому густой, теплый и сытный запах пирожков, от которого заурчало в животе, то просто прекрасно. Улыбнувшись, Грег поспешил в кухню, где нашел Николая, Маргариту и отца. Мама хлопотала у плиты, а остальные сидели за столом, ожидая ее.
- Здравствуй, папа. Привет, Марго.
- Сколько раз я тебя просил, Григорие, называй сестру правильно.
Отец насупился, сурово глядя на младшего сына. Тот поспешно извинился и сел.
Чай пили в молчании, изредка нарушаемом просьбой передать сахар или тарелку. Еще одно непреложное правило их семьи, привнесенное из прошлого – за столом никаких разговоров, звонков и СМС. Все после еды, и как только чаепитие закончилось, братья дружно встали и разошлись в разные комнаты, а отец отправился курить на крыльцо. Дождавшись его, семья собралась в гостиной. Маргарита и Ник уселись на диван, мать с отцом заняли кресла, а Грег под неодобрительным взглядом родителей оседлал стул.
- Отец, может, уже скажешь, для чего мы собрались? – поинтересовался Ник, выключая звук коммуникатора. – Я пропустил встречу.
Вместо ответа, глава семейства достал из кармана слегка помятый конверт. Было заметно, что он волнуется и ему очень непросто начать разговор. На самом деле, Грег только сейчас заметил, насколько мрачен его отец. Он мельком покосился в сторону дивана. Маргарита и Ник вежливо молчали, старательно, но безуспешно изображая, будто все происходящее их невероятно интересует.
- Вчера нам с матерью пришло письмо от нотариуса из Жибоу. Это в Румынии. В нем говорится, что скончался ваш двоюродный дед, брат моего отца, Янко Греку. К письму прилагалась копия завещания, согласно которому он оставил все внукам своего брата, то есть вам. Каждый из вас получит равную долю.
Прозвучавшее в речи отца слово “завещание” мгновенно заставило Ника напрячься и податься вперед:
- Мне очень жаль, папа. А насколько велико наследство?
- Да, нам очень жаль, - Маргарита наступила ему на ногу, бросив в сторону брата фальшиво-осуждающий взгляд.
- Нотариус пишет, что не меньше девяти тысяч в перерасчете на фунты. Плюс имеется дом. Это еще около сорока тысяч.
- Итого почти пятьдесят тысяч фунтов, - выдохнул потрясенный известием Ник. – То есть примерно по шестнадцать тысяч каждому.
Честно признаться, Грегу было противно смотреть на брата. Ни для кого, кроме родителей, не было секретом, что в свободное время Ник увлекался покером, а подобное увлечение требовало времени и денег. И все бы ничего, но так уж вышло, что удача частенько оказывалась на стороне его противников. Стоило ли удивляться его волнению от новости о нежданном наследстве? Шестнадцать тысяч – достаточная сумма, чтобы покрыть долги и вновь попытать счастья за карточным столом.
В отличие от брата, услышав о смерти дальнего родственника и завещании, Грег не почувствовал ничего. В их семье старались не вспоминать о том, что где-то в Восточной Европе проживает брат дедушки. Отец не общался с дядей, который ушел на фронт, а после войны осел в Румынии, где долгое время числился в рядах Коммунистической партии. Прознав об этом, дедушка Грега порвал с братом всякие отношения, и больше они никогда не встречались. Все вместе привело к тому, что Грег никогда не видел того, другого деда и не знал, чем тот занимается. Как можно скорбеть по человеку, о котором услышал впервые за много лет? Слов нет, наследство это приятно. Однако Грега не отпускало ощущение скрытого подвоха, а посему он не торопился изливать радость и демонстрировать ложное сочувствие. Вместо этого он терпеливо слушал, пытаясь отыскать в словах отца причину своей подозрительности, а тот продолжал рассказывать:
- В письмо также было вложено приглашение. Кто-то из вас должен ехать, чтобы утрясти все формальности и продать дом. Нам нужно решить, кто именно из вас поедет в Жибоу. Лично я бы предпочел Николая.
- Что? Нет, я не могу, - поспешно ответил Ник, выставляя перед собой ладони, будто защищаясь. – Да и на работе меня не отпустят.
Пользуясь тем, что увлеченные спором отца и сына мама и Маргарита не обращают на него внимания, Грег достал смартфон. Когда браузер послушно выдал необходимые ссылки, он пролистал первые четыре и несколько приуныл. На поверку Жибоу оказался маленьким городком на севере Румынии. Отличное глухое местечко, в самый раз для слухов о вампирах, что распускают на потеху туристам. Желание ехать в такую даль, даже памятуя о наследстве, уменьшалось с каждой прочитанной страницей. Слишком далеко. К тому же придется возиться с документами, менять валюту и молиться, чтобы жители Жибоу хоть немного понимали английский. В общем, малопривлекательная перспектива.
Столь мрачные размышления вовсе не означали, что Грег был закоренелым домоседом, этаким хоббитом – добродушным увальнем, обожавшим свою норку. Напротив, он любил путешествовать, но все это были не деловые поездки. Отправиться с друзьями в Амстердам или Дублин, съездить на Октоберфест, попить хорошего пива – чудесный способ провести время и обрести новых знакомых. А вот лететь неизвестно куда, в абсолютно незнакомую страну, да еще одному, чтобы поучаствовать в оформлении завещания, дело весьма и весьма мутное.