Страница 19 из 46
– Да хватит тебе, что пустое вспоминать, – резко оборвала воспоминания мужа и так глянула на него, что тот, бедный, и забыл, о чем начал говорить.
Грациозно поднявшись, Анастасия Куприяновна поправила на плечах шаль и ласково попрощалась:
– Выздоравливай, дорогая. Все разговоры отложим. У нас ведь есть о чем поговорить, правда?
– Поговорим, маменька, – с легкой улыбкой согласилась «Анна».
Никто из родителей не помянул про исчезнувшую память. Может, Катя им ничего не сказала? Ведут себя так, словно ничего не произошло. Или не поняли смысла того, о чем им поведала горничная? Или проверяют, правда ли это. А может, не хотят докучать больной?
…Подошел отец, перекрестил ее, снова поцеловал и, оглядываясь на каждом шагу, поплелся за супругой, открывающей дверь.
– Ты тоже иди, брат, – обратилась «Анна» к Павлу, – мне отдохнуть надо. После увидимся и поговорим.
Но Павел не трогался с места. Он раздумывал, как деликатнее спросить сестру, действительно ли она ничего не помнит?
– Я действительно ничего не помню, – прочитала его мысли «Анна». – Тебе придется потрудиться, чтобы познакомить меня со всеми, кто меня окружает, рассказать о прошлых годах.
Павел смотрел на сестру во все глаза. Он не мог поверить, что такое случается, тем более, что случилось в его семье, с близким ему человеком.
– Бедная моя Анечка, – тихо проговорил Павел, – я сделаю все от меня зависящее, чтобы память к тебе вернулась. Вот увидишь. Ты мне веришь?
– Верю. А теперь иди. Я устала. Начнем с завтрашнего дня. Да, во что…Мне бы с доктором переговорить. Спина меня беспокоит.
Павел встревожился:
– Сильно болит? Встать сможешь? Немедленно пошлю.
– Зачем торопиться? – успокоила его «Анна». – Не вижу причины для особого беспокойства. Давай договоримся, что доктор придет денька через два. Хорошо?
Брат вместо ответа поцеловал ее в щеку и нежно провел пальцами по волосам. «Анна» опять поразилась, до чего приятно ей было его прикосновение. Но чтобы он больше не задерживался, она закрыла глаза и зевнула.
Павел на цыпочках вышел.
Доктор Шеффер прибыл уже на следующий день. Он очень понравился «Анне»: не суетлив, не многословен, с чувством юмора. По его удивленному виду «Анна» догадалась, что доктор не ожидал увидеть её живой. Значит её первоначальная догадка, что смерть настоящей Анны имела место, была верна. Тем радостнее засветились глаза доктора, когда «Анна» сказала, что чувствует себя неплохо, вот только спина болит.
– После такого падения, как ваше, сударыня, в том нет ничего странного. Это большое счастье, что нет перелома ребер, у вас не отбиты внутренние органы, да и смещения позвонков я не наблюдаю, – неторопливо комментировал он, ощупывая спину, бока и грудь больной. – Так нажимаю, больно?
– Нет.
– А здесь?
– Немного.
– А если так?
– О-о-й!
– Понятно, – задумчиво проговорил доктор, садясь за стол. – Ткани спины очень напряжены, поэтому необходим массаж, – он повернулся к стоящей тут же Анастасии Куприяновне. – Следует каждый день массировать всю спину от шеи до копчика. Еще я выпишу лекарства, которые придется принимать в течение двух недель, это на случай, если где-то запеклась кровь от удара, – доктор старательно писал на небольшом листочке. – А вы, сударыня, – повернулся к «Анне», – избегайте резких движений и наклонов. Питайтесь крепкими бульонами, больше пейте воды.
Сидя в кресле напротив, Анастасия Куприяновна согласно кивала головой на каждую реплику доктора. Неизвестно, какие мысли одолевали её в этот момент, но по лицу нельзя было ничего прочитать. Если бы кто-нибудь дал себе труд приглядеться в этот момент к её лицу, то с интересом заметил бы, что она не производила впечатления убитой горем матери, озабоченной единственно здоровьем дочери. Напротив, всеобщее внимание к больной начало ее раздражать. Тенями мелькали по лицу страх и подозрения.
Хорошо это или плохо, что дочь потеряла память? Помнит ли она о том, кто был виновником её падения? Это надо же: упасть с такой высоты и остаться в живых! А ведь толкнула она тогда дочь изрядно…
Вспомнив об этом, Анастасия Куприяновна внутренне содрогнулась: она чуть не стала убийцей! Видит Бог, она не хотела этого! Но напряжение последних недель, когда многочисленные долги буквально схватили её за горло, невозможность достать деньги и, наконец, решение Анны уйти в монастырь, как…
Ведь всего-то и требовалось от нее – согласиться на брак с князем. Стала бы княгиней, каталась бы как сыр в масле. Так нет, заупрямилась! Да все так свысока, гордо! А у нее, Анастасии, тоже нервы. Вот и не выдержала, от злости толкнула!
Когда же поняла, что натворила, то чуть руки на себя не наложила. Хорошо Глафира постоянно при ней была, а то бы …
Анастасия Куприяновна почувствовала, как страх ледяной змейкой пополз у нее по спине, заставляя сердце сжиматься в тисках. Неужели она бы решилась на это? Нет, невозможно. Она не способна прервать жизнь…свою.
А вот чужой жизнью она распорядиться была готова. Сейчас эта правда предстала во всей своей неприглядности. Если с лестницы она столкнула Анну в порыве, то как объяснить, что на следующую ночь она пробралась в девичью спальню и, чтобы докончить начатое, придавила подушкой беззащитную девушку? Какие тут могут быть оправдания? Никаких.
Женщина опять поежилась в кресле. Она пропустила мимо ушей все, о чем говорили доктор и «Анна», не заметила, как появилась в комнате горничная Катя и начала расспрашивать о том, как давать лекарства, чем потчевать больную. Горничная расспрашивала доктора, что такое массаж, и тот пообещал прислать сиделку, которая обучит ее искусству лечения руками.
Катя влюбленными глазами смотрела на доктора, глупо хихикала на его шутки и не переставала приседать.
Доктор одобрительно отнесся к тому, чтобы «Анна» парилась в бане.
– Это будет полезно и для мышц, и для суставов. Именно в бане можно растирать спину, создавая движение крови. Но, – доктор поднял вверх длинный тонкий палец, – всегда помните, что после бани спину надо укутывать особенно.
– Как же, сударь, мы понимаем, – Катя млела оттого, что ученый человек снизошел до разговора с ней. – Укутаем, как положено…
Она бы еще не прочь поговорить с доктором, но барыня Анастасия Куприяновна вдруг резко поднялась.
– Прошу вас, сударь, после осмотра спуститься в кабинет. Мне бы хотелось уточнить кое-что относительно здоровья Анны.
Доктор склонил голову в знак согласия. Если ему и показалась странным сдержанность хозяйки дома, то мнение свое он при себе держал. Но если бы его спросили, что он думает о падении молодой девушки, ответил бы, что в своей врачебной практике он знал только один подобный случай, когда молодой человек упал спиной, неосмотрительно усевшись на неширокие перила балкона. Травмы, подобные травме барышни Лыковой, случаются, если человека толкнуть в грудь.
Но его не спрашивают, а за визиты хорошо платят. Семейные дела порой бывают запутанными, а он только доктор.
В кабинете, куда доктор Шеффер спустился через некоторое время, Анастасия Куприяновна ждала его, сидя за столом, где красовался старинный серебряный поднос с графином и тарелочки с закуской.
– Прошу вас, сударь, – указала на кресло хозяйка. – Мы вам благодарны за хлопоты и позвольте угостить вас…
– Благодарю, уважаемая Анастасия Куприяновна. Но, право, какие могут быть хлопоты, когда дело касается жизни и здоровья детей. Я от души рад, что в случае с Анной Афанасьевной все обошлось наилучшим способом. Страшно представить, если бы был сломан позвоночник. Тогда девушку ждала бы пожизненная неподвижность.
– Спаси Бог, – перекрестилась Анастасия Куприяновна. – Это была бы катастрофа. Вы, наверное, слышали, сударь, что Анну сватает князь Ногин.
Доктор не показал своего удивления.
– Поздравляю, сударыня. Такая великолепная партия.
– Я тоже так думаю, – Анастасия Куприяновна наполнила рюмку доктора. – Но слухи о трагическом падении могут дойти и до князя. Вдруг он не захочет жениться на девушке, у которой повреждена спина. Вы понимаете меня, – сделала смущенный вид хозяйка, – супружеские обязанности предполагают…