Страница 4 из 20
Затем – ему пришлось пережить две пересадки – в Неджде и в Багдаде. В Неджде – местный правитель относился к нему вовсе даже недружелюбно, равно как и ко многим другим – он втайне мечтал собрать все земли Аравии в одно государство, и князь Самед, как человек авторитетный – был одной из помех на пути. А помехи здесь устраняли при первой возможности, любым способом и любой ценой – и если для этого потребуется, скажем, сбить самолет – то никого и ничего не остановит.
Наконец – он прибыл на землю Империи – его самолет приземлился в Севастополе и там, прямо на поле – его ожидал кортеж машин из гаража ЕИВ. Длинные белые Руссо-Балты, которые могут разгоняться до ста пятидесяти в час. Это было еще страшнее – на горных дорогах князь Самед закрывал глаза и молился Аллаху, ему казалось, что они вот – вот канут в бездну. Но они благополучно прибыли в Ливадию, где князь Самед удостоился Высочайшего внимания. С ним обошлись со всем уважением, даже большим, чем то, которое полагалось оказывать правителю крохотного вассального княжества. Князь Самед пробыл в Ливадии несколько дней, он принимал с ЕИВ малый военно-морской парад в Севастополе по случаю приезда высокого гостя, побывал на борту авианосца Пересвет и линкора Рюрик, побывал на заводе, который строил военные корабли и круизные лайнеры, потом – на заводе, на котором выпускали молоко – и даже имел честь снять пробу с продукции. Пробу снял и сам Государь, выразив Высочайшее одобрение, и изволил расписаться в книге почетных гостей. Для араба – молоко имеет особое значение, это привилегия только богатых и очень богатых людей, способных прокормить корову. Обычно – арабы едят не само молоко – на жаре оно быстро скисает – а кефир с зеленью, кислый соленый самодельный сыр, или местное лакомство – соленые катышки из сухого, скисшего молока. Вообще, арабские национальные блюда за редким исключением кажутся очень солеными – это для того, чтобы компенсировать потерю солей организма с потом под жарким солнцем. Молоко так же добавляют – если оно есть – в лепешки, в тесто. Арабы боготворят молоко, в исламе – есть специальное ду‘а, мольба Аллаху, которое следует произнести, если на столе есть молоко. Для князя – было настоящим потрясением попасть туда, где есть огромные емкости с молоком, где молоко продают в лавках, где молоко является повседневной пищей даже для незнатных людей. Русские знали это, и потому визит на молочный завод не был случаен, как и все остальное.
Русским было не привыкать воевать с дикарями – но они не хотели войны. Сорок лет, потом и кровью они покоряли Кавказ, не щадя ни себя ни врагов – но закончилось все тем, что лидер кавказского восстания Шамиль окончил свои дни не на виселице, не под саблей палача – а живя в России, далеко от своих гор. А его сын – стал генералом царской армии[8]. Когда князь узнал про это, он удивился и даже не поверил: прощать врага, сорок лет воевавшего против тебя было непростительной и опасной слабостью. Лично он – казнил бы и его и весь его род, чтобы не осталось никого, кто мог бы мстить. Британцы в таких случаях расстреливали людей из пушек, вырезали целые народы из нового оружия – пулеметов, шейх слышал о битве при Омдурмане. Но он поверил в это. Потому что увидел в свите Белого Царя бывших своих хозяев – беев Османской Империи. Все они – носили военную форму, какая положена у Белого Царя, и получали всё положенное им уважение. Значит – решил князь – добровольно войти в состав России не значит потерять свою жизнь, свою честь и свой народ. Османы противостояли русским и проиграли войну с ними – но прошло тридцать лет, и вот, они были в свите Белого Царя на тех же правах, что и другие. Никто из них не стал рабами: кто был господином, дворянином, беем – тот им и остался. Более того: Белый царь оставил им и их веру, ислам, вервь, за которую держались их народы: в положенное время все они шли и выстроенную у дворца Белого Царя мечеть и вставали на намаз, и сам князь Самед вставал вместе с ними. Значит – решил князь – союз с Россией не только возможен, но и выгоден. Потому что он даст народам Аравии мир и спокойствие, избавив от истребительных войн друг против друга, которые они вели, несмотря на то, что Коран запрещает правоверному поднимать руку на другого правоверного. Было бы неплохо, если бы существовал судья, к которому можно было прийти за решением, и который не был бы запутан в те многосотлетние дрязги, которые заставляли племена и народы Аравии с озверением истреблять друг друга. И было бы неплохо, если бы когда-нибудь даже самый последний феллах в его владениях – мог бы наесться досыта…
Князь принял решение. Теперь – оставалось только убедить в этом княжескую знать, мудрецов и наиболее авторитетных имамов.
Несмотря на то, что князь был суверенным правителем в своих владениях, и мог казнить кого угодно даже без суда – его неограниченная власть была призрачной. Любое княжество здесь – представляло собой сеть населенных пунктов, разбросанных по горам, каждое из которых представляло собой укрепленный опорный пункт, готовый к осаде. Люди не знали про своего князя, они знали про амира, про бея, который правил в их кишлаке и не более того. Многие люди – вообще всю жизнь не выходили из своего селения дальше, чем к соседям, в соседнее селение, и то было понятно – дороги кишели муртазаками, разбойниками. Грабили даже тех, кто отправлялся на намаз в Мекку – хотя сами муртазаки считали себя правоверными. Амиры и беи – на словах подчинялись. Но все понимали суть их взаимоотношений: князь был некоей уравновешивающей фигурой и их представителем при взаимоотношениях с соседними княжествами и высшими силами – например, русскими и англизами. Князь мог ущемить интересы кого-то конкретно (и то это потом припомнят), но не пойти против интересов большинства. Если так произойдет – то его свергнут и, скорее всего, убьют – если он не сподобится вовремя бежать. Здесь не знают жалости. Промышленности здесь нет, только местные кустари и торговцы, а земля суха и дает мало плодов. Да и берег далеко, на контрабанде, рыбной ловле, торговле и пиратстве не проживешь. Поэтому, феодалы собирают немного дани с феллахов – и еще меньше отдают князю, что не позволяет ему держать сильное наемное войско. Вдобавок рядом – есть и другие князья, к которым можно обратиться, если не нравится свой. Те не упустят шанса.
Есть своя власть и у духовенства. Темные и несчастные люди – воспринимают их слово как истину, идущую от самого Всевышнего Аллаха. Им ничего и не остается, кроме как верить в загробный мир и в воздаяние – ведь жизнь на земле тяжела и страшна. Но духовники – себе на уме, они и деньги в рост дают, и нарушают другие слова из Корана. И если они на пятничной молитве скажут, что князь или его феодалы действуют не по воле Аллаха…
Но князь – привез с собой из далекой России, Иттихад аль-Руси, как ее тут называло – несколько пулеметов с патронами. И тем самым нарушил баланс сил и интересов. Потому что тот, у кого есть пулемет – может считать, что у него есть целый отряд бойцов. А еще он привез с собой минометы – этакие шайтан-трубы, они хуже полевой артиллерии, потому что им нипочем стены, какие бы они не были, снаряд падает сверху. И пусть всего этого было немного – но князь сильно нарушил баланс интересов в своем маленьком государстве, и ему требовалось объясниться. Впрочем, этого хотел и сам князь.
Люди – прибыли во дворец князя в назначенный им день. Поскольку им приходилось добираться из разных мест, и часто из таких, откуда добраться совсем непросто – получилось так, что все они собирались несколько дней и те, кто приехал ранее – получал стол и кров во дворце князя, оставаясь ждать остальных. Князь сделал так, чтобы им довелось увидеть то, что он привез с собой. Кто-то встретился меж собой и «обменялся мнениями». О каких-то разговорах сообщили князю, о каких-то нет. И сейчас князь был уверен, что поддержки он не найдет – и не потому, что он подслушал чей-то разговор – просто он хорошо знал свой народ. Слишком хорошо. Однако, он твердо встал на этот путь – и сворачивать с него не хотел. Если кто-то против – он заставит его покориться силой, как делали это его отец, дед и прадед.
8
это факты