Ведомые (ЛП)

— Ни на грамм не удивлена.

— И к слову о предупреждении, не пытайся навещать его там. Он рычит, если встретит кого-то возле своего личного пространства.

Сегодня он оставил меня у себя дома. Затем удерживал на расстоянии вдоха. Я начинаю думать, что этот мужчина просто не знает, как впустить в свою жизнь других людей.

— Я поживу с ребятами, всё в порядке.

— Хорошо, — соглашается Бренна. — Время от времени они могут быть свиньями. Но в целом они хорошие ребята. Лучшие. Обещаю, они дадут тебе почувствовать себя комфортно.

— Кто что обещает? — говорит Рай, затаскивая огромную сумку в автобус.

— Обещаю, что вы будете милыми с Софи, — отвечает Бренна, бросая на парня суровый взгляд.

Здоровяк относится к тому типу людей, на лице которых сразу видны эмоции. Рай напоминает мне щенка, милого и жизнерадостного.

— Конечно, — его широкая улыбка образует ямочки на щеках. — Добро пожаловать на борт, милая Софи.

Уип заходит следом за другом, его голубые глаза мерцают озорством.

— Ты рассказала ей о ритуале посвящения?

— Если это как-то связано с чем-либо сексуальным, — произношу я вежливо, — я готова предложить бесплатно врезать по яйцам так, что пострадавший стопроцентно останется нетрудоспособен как минимум на час.

Уип смеется.

— Спорю, что так. Нет, просто нужно напиться и выставить себя дураком, хотя бы раз. — Он проводит рукой по угольно-черным волосам, которые доходят до воротника. Очень крутой рокер. — Но я обещаю взять на себя ведущую роль.

Джакс поднимается следом за парнями и подталкивает их вперед.

— С дороги, красавчик.

Киллиан и Либби следуют за ним, и вскоре мы оказываемся все в сборе.

Бренна покидает нас, как только автобус готов выдвигаться. Но она права: все они дают мне почувствовать себя комфортно и в своей тарелке. Если я собираюсь жить в автобусе с минимумом личного пространства и приватности, то оказаться набитой в одну консервную банку с этими парнями — явно не худший вариант.

Я напоминаю себе это и отказываюсь думать о Габриэле Скотте в его личном автобусе, или том, сколько места ему потребуется, чтобы наматывать круги.

После расселения я присоединяюсь к ребятам и Либби в зоне отдыха. Либби наполняет поднос печеньем, но останавливается и предлагает мне одно до того, как я присяду.

— Возьми сейчас, — ее голос тянется из-за мягкого южного акцента, — потому что эти шакалы проглотят все за секунду.

Я беру салфетку и слоистое, горячее печенье.

— Ты сама пекла?

Она криво усмехается, ее глаза мерцают светом.

— Сделала тесто заранее и заморозила. Тут особо не развернешься.

Между нами проскальзывает рука Киллиана, и он хватает два печенья.

— Лучший пекарь всех времен, — он чмокает Либби в щеку. — Люблю тебя, Элли Мэй.

Она закатывает глаза и ставит поднос перед ребятами.

— Я думаю, что прямо сейчас ты больше любишь мое печенье, газонный бродяга.

— Да ни за что.

Они усмехаются друг другу, и я делаю снимки до того, как сажусь. Киллиан прав, Либби — отличный пекарь. И Либби права, еду проглотили в мгновение ока. Я нахожу себе место и просто наблюдаю за общением ребят. В том, чтобы находиться рядом со старыми друзьями, пока они наслаждаются компанией друг друга, есть что-то уютное.

Но ребята не оставляют меня в покое. Очень скоро Уип обращает на меня внимание.

— Итак, Бренна бросила тебя прямо в логово льва?

— А вы кажетесь довольно обузданными.

Он смеется, и меня поражает тот факт, что парень выглядит очень похожим на Киллиана, только с голубыми глазами вместо карих.

— К сожалению, сейчас так и есть.

— Скучаешь по диким временам? — спрашиваю, делая снимок, поскольку парень такой симпатичный в этом кресле из черной кожи, и его загорелое тело в комплекте с винтажной футболкой с концерта Деф Леппард смотрится отлично.

— Неа, — говорит он. — Мне в некотором роде нравится такая остепененность. По крайней мере, это более продуктивно.

— Он просто стареет, — говорит Рай, открывая мини-холодильник и доставая несколько бутылок пива.

— Ты на шесть месяцев меня старше, — указывает Уип.

— Я лучше сохранился.

— Как заплесневелый сыр, — отвечает Уип.

Рай плюхается рядом со мной на маленький диван.

— Удивлен, что Скотти согласился на то, чтобы ты спала в этом автобусе.

Киллиан передает мне пиво.

— А почему бы нет? Ее работа — снимать нас.

— Миленько же ты описал мою работу, — говорю ему, закатывая глаза.

Парень усмехается, обнажая зубы так фальшиво, что я делаю снимок до того, как эта улыбка исчезнет. На что он сердито смотрит на меня, но в этом взгляде маловато жару.

— Дружище. Я не говорю, что мне нравится, когда снимают каждый мой шаг и постят эти глупости на свой страх и риск, но признаю, что данный аспект необходим для тура, понимаешь?

Я быстро моргаю, прижимая руку к груди.

— Не могу. Ответить. Слишком. Шокирована.

Либби смеется.

— Видишь? Ты отлично нам подходишь.

— Спасибо, — я чокаюсь с ней пивом.

— Все равно не понимаю, почему Скотти мог быть против размещения Софи в нашем автобусе, — вставляет Киллиан. — Он был непреклонен в вопросе отношения к ней... — его голос становится хриплым и стихает, имитируя акцент Габриэля, — как к заслуживающему уважения квалифицированному профессионалу.

Он так сказал? Теперь я злюсь на него немного меньше. Но лишь немного.

Рай глубоко вздыхает.

— Потому что тупица Джакс растрезвонил, что переспал с ней.

У Киллиана отвисает челюсть, он смотрит на Джакса так, будто у того выросли рога.

— Ты сказал Скотти, что переспал с Софи? — пищит он так, что становится интересно, как его низкий голос способен на подобный звук.

— Это была шутка, — отвечает Джакс со своего места на диване по другую сторону автобуса. — Успокойся.

Киллиан качает головой.

— Чувак. Не о чем тут шутить. Ты покойник.

— Скотти нужно расслабиться. И тебе тоже.

— У него есть все права надрать тебе зад, — Киллиан машет бутылкой в сторону Джакса. — Ты нарушил первый закон мужской дружбы, мистер Ходячий Мертвец.

Джакс хмурится.

— Да ладно.

— Ага, — добавляет Уип, смеясь.

Даже Рай качает головой.

— Ты же не знал? Кто подставил тебя, рассказав Скотти об этой истории?

Джакс садится ровнее.

— Бренна всё ему вывалила.

Рай издает звук, будто пришел в ужас.

— Это подло. Даже для Бренны.

— Эх, — вздыхает Джакс, потирая затылок. — Думаю, он отчитывал ее за что-то.

— Очевидно, чувак сыграл с огнем, — заявляет Рай.

— Верно.

— Что за, черт побери, первое правило мужского кодекса? — перебиваю я.

Киллиан делает глоток пива перед тем, как ответить:

— Никогда не посягай на территорию своего друга.

— Территорию, — повторяю я. — Говорите, как какие-то кобели.

— Соф, — торжественно произносит Уип, — когда дело касается парней и секса, мы все кобели.

— Верно, — добавляет Рай.

— Я не захожу на территорию Габриэля, не желая его злить.

Кажется, никто мне не верит.

Темные глаза Киллиана мерцают весельем.

— Ты — единственная, кому он позволяет называть себя Габриэлем.

— Дерьмо, — говорит Джакс, вздрагивая. — Ты прав. Я упустил это.

— Значит, ты слепой, — Уип похлопывает Джакса по животу. — Чувак, он увидел ее первым. Это как крикнуть...

— Если ты скажешь «чур», — перебивает Либби, — у меня начнется рвотный позыв.

Киллиан смеется и обнимает ее.

— Ой, дорогая, никаких рвотных позывов без моей помощи.

На это у нас всех начинаются рвотные позывы.

— И все же, — говорит Джакс, когда ребята успокаиваются. — Откуда мне было знать? Ради бога, мы же говорим о Скотти.

— И что в этом странного? — чувствую себя вынужденной спросить.

— Ему не свойственно... гм... причащаться, — говорит Рай, пожимая плечами.

— Причащаться? — я бросаю взгляд на ребят.