Нет звёздной болезни

Я рассмеялась в ответ. Продать? Сбрендил что ли? Да кому эта угасшая звезда теперь нужна-то? Но вслух мне пришлось произнести более скромный и приличный ответ.

— Нет.

Далее мы ехали в полном молчании. Уже дома Макаров попросил заказать ему какую-нибудь небольшую пиццу, помочь с деньгами и идти по своим девчачьим делам.

— Или ты не хочешь оставлять меня? — шутливо изогнул губы в полуулыбке.

— О, да,! — бесцветным тоном решила подыграть, — я бы тебя сейчас не то что не оставила, я бы тебя с огромным удовольствием продала. Например, в рабство.

На это Артём лишь отшучивался, что раб из него никудышный, поэтому моя идея будет гореть вместе со мной синим пламенем, так как за торговлю людьми я явно попаду в ад.

— Уймись уже, шутник, — с доброй улыбкой посоветовала. — Деньги на пиццу на трюмо, тут монетки есть, так что собери потом всё. Я ушла. Завтра зайду как обычно. Не сиди долго.

— Да, мамуль, — крикнул с кухни.

Я выбежала из знакомого подъезда и направилась к себе домой. Свобода. Наконец-то выходной. Можно отдохнуть и ничего не делать.

Маман уже давно не доставала меня своими глупостями, хотя последнюю неделю перешептывалась о чем-то со своим новым мужем и хитро улыбалась, мне пару раз удалось краем уха уловить нечто касающееся сына Александра и его скорого визита. Мысль о том, что нашу нескладную семейку ожидает милое воссоединением, была противна. Ну, как эти люди могут стать мне родными? К тому же, мне этого не хочется.

Я забежала домой, прекрасно понимая, что ещё около трёх часов буду совершенно одна. Ни тебе матери с её нравоучениями, ни отчима с вечным зуденьем. Ничего. Лишь тишина и покой. Но чувство лёгкости сменилось странной тревогой, как только мне удалось переступить порог квартиры. Вроде бы всё спокойно, но в то же время нет.

Отбросив все глупые фантазии по поводу того, что должно случиться нечто плохое, я прошла в свою комнату, быстро переоделась в пижаму и домашние тапочки-тигры, купленные мамой еще семь лет назад, осмотрела творческий беспорядок в комнате и вспомнила, что не забрала ключи от квартиры Макарова с пуфика в коридоре.

Они лежали там же, где я их и оставила. Но, стоило только взять их в руки, как на глаза вдруг попалось нечто любопытное. Рядом с пуфиком стояли чужие мужские кеды. Явно не Александра, потому что он такую обувь не уважает и мне не советует носить. Тогда чьи они?

Каждой клеточкой своего тела, каждым миллиметром кожи я чувствовала его приближение. Он стоял в дверном проёме кухни с довольной ухмылкой. Надо же, ничуть не изменился за это время… Яркие зелёные глаза с особым пристрастием осматривают меня, пробегают по телу вверх и вниз.

— Какая приятная встреча, — протянул он своим слащавым голоском и сделал один шаг вперёд.

— Не подходи, — дрожащим от страха голосом предупредила. На глазах уже начали наворачиваться слёзы от нахлынувших воспоминаний, от той боли, которую причинил мне этот человек.

— А что ты сделаешь мне? — с издёвкой спросил и сам же ответил на вопрос. — Ничего.

Зажатые в кулаке ключи больно впивались в кожу, будто просились на свободу. Одним движением я запустила их, стараясь целиться в парня, открыла входную дверь и выскочила на лестничную клетку. Сзади послышался шум и грохот ключей, но мне было не до этого. Пущенной стрелой я побежала вниз по лестнице. Подальше от этого монстра.

Глаза застилали слёзы, где-то сверху разносился его грозный крик и угрозы. Я не обращала на это никакого внимания и всё бежала дальше.

Эпизод 8

Знал ли кто-нибудь в этом чертовом мире, в каком состоянии сейчас находилась моя душа? Она была истощена, опустошена, вывернута наизнанку. На ней вновь потоптались, достали из самого потаённого её уголка ужасные воспоминания и вновь окунули в них с головой. Я снова летела с высочайшего обрыва вниз. Столько лет ходила по краю, пошатываясь от легкого ветерка старых воспоминаний, скользя почти над пропастью, и вдруг сорвалась. Полёт отнюдь не казался лёгким. Какой-то невидимый камень, повисший на моей шее тяжким грузом прошлых ошибок, тянул вниз, к земле, приближая с каждой секундой удар.

Конечно, втайне я всегда ждала этого момента. Когда вновь увижу обидчика и, с гордостью заглянув в его бесстыжие зелёные глаза, выстою под напором эмоций. Как оказалось на практике, не смогла удержаться.

Слёзы холодными потоками стекали по щекам, лёгкий мороз пощипывал кожу, тапки были уже насквозь сырые. Я не заметила, как оказалась в уже знакомом дворе перед окнами Артёма. Женщина с ребёнком на руках отшатнулась, что-то прошипела и перед своим исчезновением в подъезде громко сказала одно слово — наркоманка. Не просто сказала, а выплюнула. Её слова сочились ядом и заполнили всё пространство небольшого уютного дворика.

Мне было страшно и холодно. Сердце больно грохотало в груди, отдавало эхом по всему телу, в горле застрял огромный ком слёз и обиды, а выхода из данной ситуации не предвиделось. Холодные потоки всё так же струились по моим щекам, а разум шептал «беги».

Старые железные качели с характерным плачем приветствовали меня. Ткань моих пижамных штанов в одно мгновение впитала в себя всю сырость вокруг. Впрочем, это было не самым страшным. Ужасно, когда тебе некуда идти. Совершенно. Я только успела немного успокоиться и подумать о маленькой девочке, весело бегущей по лужам домой за руку с бородатым и толстопузым отцом, как вдруг в кармане что-то завибрировало.

«Да это же телефон!» — прокряхтели мои остатки сознания. Пальца совершенно не слушались, но мне удалось достать аппарат и даже увидеть имя того, кто звонил. Артём. Ну, конечно, кто бы это ещё мог быть? Наверное, доставка пиццы затянулась. Или его обманули. Глубоко вдохнув и смахнув сбегающую вниз слезинку, я ответила совершенно спокойным голосом.

— Слушаю тебя.

— Знаешь, — задумчиво начал парень, — я тут решил, что один никак не смогу осилить эту пиццу. Она такая аппетитная и большая, просто пальчики оближешь.

— Не могу, — севшим голосом ответила, едва сдерживая подступающие слёзы.

В трубке послышался шорох.

— Что с тобой, Алиса? Что случилось? Где ты?

Сил сдерживаться уже не осталось, впрочем, как и желания. Прятать все эмоции как можно дальше — не такая уж простая задача. Казалось бы, делай вид, что тебе плевать абсолютно на всё, но это безумно сложно. Видимо, однажды у человека, который постоянно скрывает своё настоящее лицо от окружающих, переполняется чаша терпения. И моя оказалась не бездонной. Я просто разревелась в трубку.

Артём кричал, бранился и со злостью плевался непечатными словами, пытаясь выяснить, где же я сейчас нахожусь и что вообще случилось. Но что может сказать девушка, так боящаяся собственного прошлого? Мне оставалось лишь рыдать и пытаться объяснить своё местоположение.

Я медленно побрела к дому парня, громко шмыгая носом и воя на всю Ивановскую. Он открыл дверь подъезда, как только мне удалось набрать номер его квартиры в домофоне, и даже вышел встречать на лестничную площадку. Парень спокойно стоял у входа в квартиру, сложив руки на груди и сжав губы в тонкую полоску. Я едва различила его лицо, для этого пришлось напрячься и приблизиться к другу.

— Что случилось? — ледяным тоном пробасил и фактически затащил в комнату. Артём пробежал проворными пальцами по голове, попутно стерев солёные потоки, по плечам и рукам, тщательно искал хоть какой-то намёк на произошедшее. Я всхлипывала и смотрела на него, на своего единственного спасителя.

— Да тебя трясёт всю! — с ужасом воскликнул и тут же притянул меня в свои крепкие объятия. Его горячие ладони поглаживал меня по спине, губы легонько целовали в макушку, а сердце, так грохотавшее в его груди, сбилось с ритма и заметно участило количество ударов в минуту.

Это было одновременно приятно и страшно. В голове всё ещё всплывал образ хитрых зелёных глаз и нахальной улыбочки моего самого страшного кошмара, но всё тело плавилось в объятиях Макарова. Никогда бы не подумала, что где-то на земле существует такое место, в котором мне будет настолько уютно.