Нет звёздной болезни

— Зачем? Что нужно подписать? — испуганно осмотрела парня. Никаких признаков бешенства не нашлось. Тогда о чём он сейчас?

Он пожал плечами и спокойно произнёс:

— Договор о неразглашении. Всё, что узнаёшь от меня, ты не имеешь права говорить кому-то ещё. Даже подружкам рассказывать.

Открытый от удивления рот не мог намекнуть Макарову, что это слишком. Я не дятел и не сплетница, чтоб на каждом углу обсуждать его жизнь. Еще чего, он теперь не рок-звезда, чтоб косточки перемывать с подружками о нём!

— Я похожа на общительного и открытого человека, у которого каждый второй — друг? — зло прошипела и отползла чуть в сторону, наивно надеясь, что слепой парень не узнает о содеянном. Получилось как раз наоборот. — Ты вообще за кого меня принимаешь? Если не доверяешь, то лучше уволь сразу.

— Не горячись, — он чуть пододвинулся в мою сторону. — А вдруг ты подружкам всё рассказываешь? И, после того, как мы переспим, ты расскажешь им все «подробности». Одна из них потом продаст информацию и получит неплохой доход. Мне такой исход не нужен.

Сдержавшись и не повысив свой голос, немного нервозно ответила:

— Не собираюсь я с тобой спать, и не мечтай. К тому же, думаешь, у меня есть подруги? — внезапно на глазах выступили слезы обиды и разочарования. Всё же мы совсем разные. Я нелюдимая, а он популярный и красивый. Абсолютные противоположности. Тихонько шмыгнув носом, я вытерла лицо и собралась с силами. Но ничто не ускользает от острого слуха Артёма. Парень тут же пододвинулся вплотную, приобнял за плечи и потрепал своей большой рукой по моей макушке с голубыми волосами.

— Значит я буду твоим другом, — бескомпромиссно заявил и замер. Наверное, ему было неприятно вот так сидеть с какой-то совершенно непонятной особью женского пола. Пришлось аккуратно отцепить его руку от плеча, делая вид, что мне самой это не по душе. Нужно бить врага его же оружием, не так ли? Хотя телу было абсолютно точно приятно всё происходящее, оно трепетало и медленно плавилось, как шоколад на солнце. Видимо, кто-то не понимал «тонких» намёков, так как меня, фактически сразу, обняли снова. Нет, ну что за наглость? Спасением была шарлотка, точнее, духовой шкаф, вовремя давший сигнал о готовности блюда.

— Ну что, покушаем, — радостно вскочила и шустро достала пирог наружу. Он дышал паром и распространял по кухне божественный аромат печеного. Парень же сидел на полу и недовольно жевал губы, словно он маленький ребенок, у которого отобрали игрушку. — Ну же, сам просил приготовить шарлотку! Вставай!

Помогла подняться и усадила за стол, негромко напевая песню группы «Ледяное сердце». Видимо, Артём очень недоволен. Придётся откармливать, пока не лопнет.

Я давно задумывалась о том, чтоб по вечерам идти подрабатывать. Деньги лишними не бывают, да и общение с матерью сводилось бы к минимуму, что несомненно не могло не радовать. Первое время я даже искала объявления в газетах на такие вакансии как посудомойщица и уборщица, так как из-за учебы и моего слегка буйного нрава даже пробовать что-либо более ответственное не стоило. К сожалению, как только мать узнала, что я затеяла, то устроила такую взбучку… уши сворачивались в трубочку и потихоньку вяли. «Разве дочь ректора престижного университета может работать уборщицей? Да я лучше сама тебе деньги давать буду!» — разорялась на всю Ивановскую, не предполагая, что нас слышит весь двор. Пришлось отказаться от этой идеи, хоть впоследствии мне никто никаких денег не платил за чистое и неопороченное имя главы университета. А сейчас мало того, что мать сама согласилась, так ещё и время в компании бывшей рок-звезды пролетает незаметно. Хотя это с одной стороны минус.

— А как-то мы с братом доставали белку с дерева, — продолжал рассказывать Артём, совершенно забыв о своей колкости и нелюдимости, которую открыто демонстрировал не далее, чем вчера. — Я полез на сосну у дома, а она хлипкая была. Ползу изо всех сил за белкой, значит…

— А зачем спасать белку с дерева? — вдруг спросила, не спеша кусая шарлотку и запивая чаем. — В смысле, они же на деревьях живут.

— Мне было семь лет! Я был жителем каменных джунглей, откуда мне такое знать? — изумился парень. — Так вот, лезу. Ветки подо мной скрипят, ветер на улице еще был сильный. Мы с братом боялись, что белку сдует и она умрёт. Короче, стоило мне доползти до вершины, как это животное вдруг подало признаки жизни и бросилось на меня. Я чуть не наложил в штаны, закричал и свалился с дерева.

— Ну, ты балда, — с улыбкой до ушей рассматривала внимательно парня и вдруг решилась на отчаянный поступок. Ещё один вопрос. Была не была! Не ответит, значит так и быть. Зато хоть попробую и успокою душу, а то всё происходящее иногда пугает до ужаса и напоминает один из тех глупых реалити-шоу, которые крутят по кабельному. Люди в них стараются выглядеть настолько безумно, насколько это вообще возможно. А всё для чего? Рейтинги. И сейчас мне постоянно казалось, будто меня посадили в клетку (так называемую работу) и тайно снимают на скрытые камеры. Паранойя медленно развивалась. — А ты точно слепой?

— А с чего такой вопрос? — вдруг стал совершенно серьёзным и убавил громкости на телефоне, ведь из его динамика играла музыка.

— Просто, — нерешительно начала, пытаясь понять, каким образом можно лучше описать всё то, что я чувствую и думаю на счёт всей сложившейся ситуации, — когда-то давно по телевизору шла программа «Розыгрыш», видел?

— Ага, — в знак согласия ритмично закивал головой.

— Так вот. Мне всё время кажется, что сейчас из-за угла выпрыгнет ведущий и крикнет: «Это розыгрыш!». Всё слишком нереалистично.

В ответ раздался громкий заливистый смех. Мне самой даже стало чуточку весело. Надо же такую глупость придумать! Вот, Алиска, опять ты ерундой страдаешь и забиваешь себе мозг ненужными переживаниями на пустом месте. Артём даже согнулся пополам, сидя на полу в позе йога, при этом чуть на уронив очки. Наконец, через пару-тройку минут, он успокоился, глубоко вздохнул и всё же решился признаться.

— На самом деле в чем-то ты права, — у меня от неожиданности открылся рот. Стало быть, нас сейчас снимают? Так, Соколова, соберись и старайся выглядеть прилично, а то как убожество! Я собиралась было устроить истерику, но собеседник невозмутимо продолжил. — Я не совсем слепой. У меня катаракта хрусталика. Но глаза ещё реагируют на свет, если в коридоре ты встанешь в дверной проем кухни, то я даже возможно различу твою фигуру. Конечно, если буду без очков. Дядя говорит, что это хороший знак. Мол, не всё потеряно.

— Но ты в это не веришь?

— Я прошёл через многое, Алиса. Были и наркотики, и алкоголь, и курение, взлёты и болезненные падения, смерть близких. Вера во что-либо покинула меня уже давно, — горько произнес и замолчал. Его тело было напряжено так сильно, что казалось, будто он сейчас как минимум взлетит с помощью силы мысли.

— Покажи глаза, — рискнула и попросила о невозможном. Конечно, ответ известен, но попытка не пытка.

— Как-нибудь в другой раз, — он снова пододвинулся вплотную ко мне, нащупал рукой плечо, аккуратно проведя ладонью по щеке и выше, а в конце просто потрепал по макушке. — Мы же теперь друзья?

— Да что ты заладил со своим «друзья», — раздраженно пробурчала и постаралась выгнуться таким образом, чтоб наши тела не имели точек соприкосновения. Парень сразу поджал губы и нахмурился, отдёрнув руку, словно ошпарился. Всем своим видом он показывал, что не хочет сейчас находиться в этой комнате, будто его заставляют. Ну, конечно! Какая тут дружба с таким отношением! Но было понятно, что на меня обиделись, причем очень сильно. Пришлось ворчливо добавить: — Ладно. Только вставай с утра пораньше, друг, а то нас преподы ненавидеть будут.

Эпизод 9

Света

Как и следовало ожидать, Глеб был немного недоволен, что мы вышли из здания одновременно со Стасом. А что поделать, если этот дурак пристал со своими нравоучениями? Но не станешь же такое объяснять парню, который едва может связать предложения между собой, и то с огромным трудом и чужой помощью. Вот мне и пришлось молча отмахнуться и сесть в припаркованный джип. Я уж думала, что мы сейчас спокойно поедем к моему дому, вот только кое-кому хотелось разборок.