Сумеречные улицы (ЛП)

Снова аплодисменты.

Тошико повернулась к Оуэну.

— Как ты думаешь, он бы одобрил?

Оуэн засмеялся, сжав руку своей жены.

— Не-а, он бы всё это возненавидел, но, знаешь, думаю, в глубине души он бы гордился тем, чего ты достигла во имя его.

— И давай посмотрим на это, любимый, — ответила Тошико, — если бы не его уникальные качества, ничто из этого не было бы возможно. Можно сказать, он по-прежнему сердце и душа всей Империи Торчвуда.

Они прошли мимо толпы, кивая разным сотрудникам, пожимая руки некоторым руководителям отделов. Огромные стеклянные двери распахнулись перед ними, и несколько человек проводили своих лидеров внутрь.

Из атриума Кардиффского Торчвуда открывалось сорок этажей офисов, лабораторий и научно-исследовательских центров. Внизу располагалось множество подвалов, хранилищ, складов и запасников, тюремных камер и других секретов.

В центре атриума, рядом со столами секретарей, стояла старая водяная башня, перенесённая из её первоначального местоположения у залива, теперь она тянулась к высокому потолку, и там же находился манипулятор Разлома с экраном, показывающим сразу весь мир.

А в пол у подножия башни был вмонтирован стеклянный прямоугольник.

Внутри находилась фигура, привязанная к чему-то спрятанному под бетонным, кремового цвета полом, из каждого сустава, почти на каждом дюйме тела, тянулись, покачиваясь, усики, питая… питая сам Торчвуд.

Неудивительно, что они назвали его сердцем и душой — тело принадлежало капитану Джеку Харкнессу, замороженному во времени, его бессмертие покидало его и, в свою очередь, поддерживало жизнь во всей Империи Торчвуда.

Тошико заглянула в стеклянный контейнер, Оуэн улыбался свой неприятной, почти жестокой улыбкой за её плечом, как всегда, стоя в одном почтительном шаге от своей жены и возлюбленной.

— А что касается тебя… что я могу сказать? — спросила Тошико. — Ты показал мне истину, ты показал мне, сколь многого можно достичь, если изучить свой потенциал.

— Нет большей ответственности, чем потенциал, — добавил Оуэн. — Ты говорил нам об этом.

И Тошико наклонилась и дотронулась до стекла.

— Я всем обязана тебе.

— О, и Джек? — снова Оуэн. — Ещё раз спасибо за это. — Оуэн согнул искусственные пальцы на левой руке. — Это самый лучший подарок на день рождения.

Внезапно у двери началось какое-то волнение, двое охранников разлетелись в стороны, и в здание вбежал бродяга. Нет, не бродяга, а взъерошенный молодой человек, выкрикивающий ругательства на валлийском, проталкивающийся сквозь толпу.

— У него пистолет, — закричала где-то молодая женщина.

Действительно, у него в руке был пистолет, и он водил им из стороны в сторону, словно фокусируясь, ища что-то конкретное. Или кого-то.

— Вы!

Он искал Тошико и Оуэна.

Двадцать больших, вооружённых охранников мгновенно окружили генерального директора и её сопровождающих.

Оуэн протиснулся сквозь толпу.

— Йанто, приятель, — начал он, но ругающийся Йанто бросился ему наперерез.

— Верните его мне! Сейчас же!

— Это невозможно, приятель, — улыбнулся Оуэн. И указал на стеклянную плиту у себя под ногами.

Тошико жестом отослала охранников, когда Йанто шагнул вперёд и увидел изломанное, измученное тело Джека.

Затем, невероятно быстро, Йанто поднял пистолет и дважды выстрелил; первая пуля попала прямо в лоб Оуэна. Когда тот упал, вторая пуля ранила Тошико в плечо.

Тридцать охранников открыли огонь, и то, что осталось от Йанто Джонса, нужно было собирать пинцетом.

Прижимая руку к своему кровоточащему плечу, Тошико опустилась на колени рядом с Оуэном.

Она посмотрела на охранников.

— Унесите его в мои апартаменты — быстрее. — Затем она повернулась к кровавым ошмёткам, валявшимся вокруг того места, где стоял Йанто.

— Добро пожаловать в Торчвуд, Йанто, — пробормотала она. — Джек бы тобой гордился.

И настоящая Тошико, та, что наблюдала это жуткое, ужасающее видение своего будущего, вздрогнула, когда всё начало расплываться, перед глазами стали загораться яркие огни, пока всё это не вытеснила белая дымка.

Затем она пришла в себя, и оказалось, что она стоит в странном магазине Билиса Менджера, держа его за руки и глядя на него; глаз у него по-прежнему не было, их заменял всё тот же яркий белый свет. Огни вытекли из его глаз и переместились в её глаза. Тошико перестала бороться спустя три секунды, когда всё её тело заполнилось белым светом.

А глаза Билиса вновь стали нормальными.

— Теперь у тебя есть более сильный и молодой хозяин, — пробормотал он.

Тошико молча стояла перед ним. Почему она не может двигаться? Почему она не может видеть всё так, как надо? Почему всё было таким ярким…

А потом она поняла, вновь начиная терять сознание, что свет был у неё внутри. Не в Билисе.

Последнее, что она осознала — то, как его руки коснулись её рук.

— Мне жаль, — тихо сказал он. — Я позабочусь о том, чтобы с вашим телом не случилось ничего плохого. Ну, ничего слишком плохого. Это лучшее, на что мы можем надеяться. Когда имеем дело со Светом и Тьмой.

Глава тринадцатая

— Джек, — позвала Гвен, когда он вышел из подвала, — после 1941 года ничего нет. — Она махнула рукой в сторону своего монитора. — Всё те же газетные заметки о танцзале, а потом ничего. Билис Менджер просто исчез.

— А что насчёт того гнусного магазинчика, который у него был?

— Он тоже исчез, — крикнул Йанто из-за стола Тошико. — Никаких записей в Городском совете, его никогда не было. С 1998 года это был магазин одежды, счёт оформлен на имя Джулии Мартин, которая выглядит образцовым гражданином Уэльса, если не учитывать несколько штрафов за превышение скорости и солидного перерасхода по кредиту.

Джек нахмурился и передал Гвен лист прозрачного пластика.

— Просканируй это, здесь отпечаток руки Билиса. Тупой идиот положил руку на дверь камеры. Я хочу, чтобы были проверены все системы в мире, Скотленд-Ярд, Интерпол, ФБР, ЦРУ, Моссад, всё. Кто-то должен был столкнуться с ним, у кого-то должна быть информация.

— UNIT?

— Я там был, пытался проверить, попросил друга оказать мне услугу. Ничего.

Гвен положила лист пластика в сканер, и он передал изображение отпечатка руки на её монитор. Крошечные линии заморгали на кончиках пальцев и на ладони, отображая уникальные подписи, а в появившемся рядом окне начали появляться серии изображений второй руки и отпечатков пальцев, когда системы Хаба стали выискивать идентичные записи по всему миру.

Нетерпение Джека было почти осязаемым, и спустя минуту Гвен сказала:

— На это нужно время. Иди выпей кофе. Йанто, сделай человеку кофе.

Йанто кивнул и встал, чтобы уйти, но Джек жестом велел ему сесть на место.

— Никакого кофе. Никакого чая, апельсинового сока, водки, пока мы не получим ответы.

— У меня есть совпадение, — вскоре сказал Йанто.

— Где?

— Подожди…

— Где!

— Здесь. Вроде того. — Йанто нахмурился. — Это бессмыслица.

— Позволь мне судить, — сказал Джек. — Давай, в чём дело?

Йанто обернулся к ожидающим Джеку и Гвен.

— Он в базе данных Торчвуда.

— Но это должно означать…

Йанто кивнул Гвен.

— Да, он сотрудник. Но, — быстро добавил он, предупреждая их вопросы, — это невозможно. Его нет нигде в записях, никаких фотографий, никаких документов. Даже у Джека есть документы. Его имя нигде не фигурирует, но у этого отпечатка ладони высшая степень доступа здесь, в Кардиффе, в Кенари-Уорф, в Глазго и в Торчвуде-4. Но никаких имён, никаких фотографий, вообще никаких записей нет.

Джек направился в свой кабинет.