Невеста лорда

— Или накиньте шаль, или ложитесь в постель. В наших покоях не настолько тепло, чтобы ходить в одной сорочке. Вы снова простудитесь, — отозвался лорд Рейвин с кровати.

— Она не только потеряла честь, она нанесла оскорбление мне! Теперь все будут говорить, что я не могу уследить за своей личной камеристкой.

— Хотите наказать ее? Наказывайте, — пожал плечами Эстергар.

— Я не знаю… — Лейлис вдруг как-то поникла, опустилась на край постели и закрыла лицо руками. — Она ведь знала… знала, что я ни о чем так не мечтаю, как о ребенке. Мы с тобой женаты скоро год, и все еще ничего. А у нее… она говорит, что была с ним только один раз, в ночь поветрия, и сразу понесла! Это несправедливо.

— Я сомневаюсь, что только один раз. Этот Энвар говорит другое. Я уверен, он дурачил бедную девушку много недель, обещая обо всем позаботиться.

— Никто ее не дурачил. Виновата она, — повторила Лейлис, упрямо сжав губы и наотрез отказываясь вспоминать, как ей самой было страшно перед снежным поветрием и как хотелось, чтобы кто-то был в тот момент рядом, чтобы обнимал и защищал.

— Обычай говорит: если мужчина соблазнил и обманул девицу, виноват он. Этот воришка из Верга — тот еще проходимец. Не мое дело, как вы решите поступить с вашей служанкой, но и ему это не должно сходить с рук. К тому же, она так юна — сколько ей, не больше шестнадцати?

— Пятнадцать.

— Всего лишь… она же почти ребенок.

Лейлис повернулась к нему, первый раз за весь вечер слегка улыбнувшись.

— Мне тоже «всего лишь» пятнадцать, если ты забыл.

— И правда, — он смущенно кашлянул, почесал заросший подбородок. — Вот только теперь мне думается, что я тогда поторопился. Возможно, следовало заключить помолвку и вернуться за тобой через год, когда бы ты полностью созрела для брака.

— Значит, ты находишь, что я изменилась за этот год? — спросила Лейлис, уже забыв про Шиллу с ее беспутством.

Леди Эстергар прильнула к мужу, заглянула в его глаза, явно напрашиваясь на ласку и приятные слова.

— О да, ты изменилась, — с расстановкой начал Эстергар, пропуская сквозь пальцы волнистые пряди волос и с удовольствием оглаживая все изгибы ее стройной и хрупкой, но вместе с тем весьма соблазнительной фигуры. — Ты повзрослела и похорошела. И не только внешне.

— И ты бы ждал год? — спросила Лейлис, поудобнее устраиваясь у него на груди. — И у тебя не было бы других женщин?

— Не было бы. Тем мужчинам, у кого хорошие жены, не нужны другие женщины. А у меня хорошая жена. И у нас будет много детей… Только нужно проявлять старание.

Эстергар перевернул ее на спину и наглядно продемонстрировал, какого рода старание требуется от супругов, которые хотят как можно скорее обзавестись потомством.

— Так что вы решили на счет этих двоих, служанки и менестреля? — вдруг напомнил лорд Рейвин, когда Лейлис уже почти засыпала у него на плече. — Примите решение, а я его исполню.

— Пусть он женится на ней и признает ребенка, — ответила Лейлис. Она больше не чувствовала злости, только какую-то отстраненность. — А если начнет юлить и отпираться, прикажи выгнать его из замка. На тракт.

— Вряд ли кто откажется от брака, имея такой выбор, — усмехнулся лорд Эстергар.

***

Суровая северная зима, растянувшаяся на пять долгих месяцев, начала отступать лишь после весеннего равноденствия. Весной Лейлис исполнилось шестнадцать, а ровно через месяц после равноденствия отпраздновали годовщину свадьбы лорда Эстергара. Правда, из гостей по этому случаю прибыли только лорд Хэнред, не упускавший любой возможности выбраться из родного замка, и лорд Эльхтар, который приехал просить денег в долг и из учтивости остался на праздник.

С Юга вернулись воины, которых Эстергар посылал в Долину в качестве наемников. А за ними пришло письмо из замка Хостбин, адресованное Лейлис. Послание было явно написано в спешке — первые несколько слов выведены крупно, а остальные, едва читаемые, стянулись к краю листка.

«Дорогая Ле… — здесь одна буква была замазана чернильной кляксой — …ди Эстергар. С твоим братом случилось ужасное несчастье! Его похитили и удерживают в плену разбойники. Они требуют три тысячи золотом до начала лета, иначе угрожают убить нашего мальчика! Умоляем тебя, поговори со своим мужем, чтобы он помог нам собрать деньги».

Последние две строчки содержали несколько бессвязные апелляции к родственным чувствам, которые Лейлис полагалось испытывать к Шенни. Еще прошлой весной она бы и не подумала, что у нее могут быть какие-то чувства к Шенни, помимо желания никогда его больше не видеть. Но за год вдали от кузена и дядюшки с тетушкой многое из плохого успело позабыться, а память о родственных обязательствах осталась.

Едва прочтя письмо, она бросилась искать лорда Рейвина. Тот проводил свои свободные послеобеденные часы за игрой в сейг в компании старика Хэнреда и Асмунда.

— Милорд! — позвала Лейлис прямо с порога, хотя знала, что претендовать на внимание мужа в это время дня она, согласно этикету, не имеет никакого права. Он нахмурился, больше недоумевающее, нежели сердясь, и спросил, в чем дело.

— Уделите мне время, господин, — смиренно попросила леди Эстергар. — Есть серьезное дело, требующее вашего вмешательства.

— Ступай, ступай, — поддакнул безнадежно проигрывающий лорд Хэнред, — это, верно, действительно что-то важное.

Лорд Рейвин вышел вслед за Лейлис на лестницу, остановился у маленького оконного проема и бегло прочитал письмо.

— Что ж, это… печально, — задумчиво и невозмутимо констатировал он. — И несколько непонятно. В первую очередь, как такое вообще могло произойти.

— Я не знаю! Разбойники постоянно чинят бесчинства на трактах Долины. Они могли обнаглеть настолько, что… — голос леди Эстергар сорвался, и она в отчаянии закрыла лицо руками. — Мы должны помочь!

— Во-вторых, что касается их требований, — продолжал Рейвин, не отрывая взгляда от письма. — Три тысячи золотых. Вы представляете, какие это деньги? Примерно такой выкуп мой отец запросил за свою сестру — больше, чем за любую другую невесту на Севере. Трехлетняя служба сира Джоара на границах графства Хостбин обошлась вашему дяде в треть этой суммы, считая и ту часть, что составила выкуп за вас, и ту, что лорд Моррет остается мне должен по сей день.

— Его долг уже почти закрыт, — дрожащим голосом прервала Лейлис.

Цены на зерно за последний год существенно возросли, и мессер Кельперт, послав к Хостбинам своих агентов, произвел пересчет стоимости поставок зерна на Север. Это позволяло лорду Моррету покончить с долговыми обязательствами гораздо раньше, чем это предполагалось в начале.

— Я думаю, меньше дюжины домов на Севере единовременно располагают таким количеством золота. Что уж говорить о лордах Долины, — безжалостно продолжал Эстергар. — Я ни в коем случае не хочу оскорблять ваших родичей, но… вы уверены, что ваш двоюродный брат действительно стоит этой суммы? Хотя бы сотой ее части?

«Не стоит, не стоит, — про себя Лейлис соглашалась с мужем. — Никаких денег он не стоит, он наглый и избалованный мальчишка. Но он мой родич, и об этом нельзя просто забыть».

— Но мы должны что-то сделать! У моего дяди нет таких денег, а разбойники убьют Шенни, если не получат выкуп!

— Я глубоко сочувствую вам и вашим родичам, — произнес Рейвин, терпеливо дождавшись, пока его жена успокоится и перестанет кричать. — Учитывая, что через наш брак я и сам теперь некоторым образом связан с семейством Хостбин, долг обязывает меня не оставаться в стороне… Но о том, чтобы заплатить за вашего кузена три тысячи золотом, не может быть и речи. Это просто невозможно. Сами понимаете, если бы известие пришло немного раньше, когда мои люди еще оставались в Долине, можно было бы предпринять какие-то меры для освобождения мальчика… но теперь… Кстати, если не ошибаюсь, у вашего дяди нет других наследников?

Лейлис, поняв, на что он намекает, воскликнула, что отказывается верить, чтобы ее муж мог желать смерти ее кузену ради наследства, и если это так, то она жалеет, что стала женой лорда Эстергара. Тяжелая пощечина, первая за год супружеской жизни, прервала ее слова. В следующую секунду Лейлис сидела на ступенях, плача и прижимая ладонь к горящей щеке, а Рейвин обнимал ее сзади за плечи.