Страница 17 из 23
Царь царей принял строгий и величавый вид, его ноги прекратили болтанку, словно в проруби, и тоже замерли в неподвижности, будто бы два отлитых в граните монумента.
– Разрешаю говорить! – кивнул шахиншах.
– Вы – царь, хранимый волею судьбы, повелевай! Мы все – твои рабы! – от имени всей братии торжественно продекламировал представитель рода Суренов Суренид.
Шахиншах приказал подать вино и чаши, раскрыть суфру, весны цветущей краше, барашков жарить на углях велел, устроил пир, душой повеселел. Это был не банкет, а фуршет. Сидел, вернее, восседал на троне лишь сам Царь царей. Все иные стояли и от стола к столу, от сердца к сердцу ходили пешком, на своих двоих.
Когда гости до отвала и от пуза наелись и напились, Нарсе подозвал к себе представителя рода Каренов, династа Каренида, и, подумав, словно грядущий третьеримский Герцен, вспомнил былое:
– Твой парфянский клан поднимал восстание против моего деда Ардашира. Он пытался взбудоражить всю знать державы и даже склонить армянского царя Хосрова I к бунту. Помнишь ли ты об этом?
– Не помню. Память у меня не отшибло… да и на свете меня тогда ещё не было. Но я знаю, что виновные покаялись и получили по заслугам. А я вновь приношу свои искренние извинения и выражаю сочувствие вашему царскому Величеству и всей вашей династии за великие прегрешения моих предков, – пал в ноги шахиншаху Каренид. – Однако внук и сын за дедов и отцов не в ответе! Вы сами это всегда говорили! Я верил и продолжаю на слово верить своему повелителю!
– Не смей ловить меня на слове! Когда они успели покаяться? Ардашир истребил весь твой род. Откуда ты сам взялся? Бастард или примазавшийся к моей аристократии мошенник? – слегка повысил голос Нарсе, пока ещё раздумывая: а не разгневаться ли всерьёз гневом праведным?
– Отрока Перозмата из нашего клана увезли в Кушанское царство. Он вырос, вернулся на Родину и стал служить вашему роду верой и правдой, о повелитель! Все грехи предков он замолил у Ахура Мазды. Великий Авестиец простил его. А потом на свет появился я, мои братья и сёстры, а затем – наши дети и внуки, – не поднимая глаз на Царя царей, достойно ответил Каренид.
– А наш род никогда не поддерживал бузы и бунтов этих Каренов! – вставил между делом своё лыко представитель древнего клана Суренов, династ Суренид: – Мы вот завсегда любили Сасанидов, как только прослышали о тысячелетнем царском роде! Ваше величество, мы всегда шестым чувством чуяли ваше пришествие и, как Христа… кхе-кхе… как Ахура Мазды, ждали, когда вы, наконец, объявитесь! Сасаниды – наши истинные и посконные Цари царей! Любой из Суренидов за всякого из Сасанидов жизнь свою положит!
– Кто старое помянет, тому глаз вон! – то ли попытался оправдаться, то ли встал в защитную стойку династ Каренид.
– А кто забудет, тому оба! – встал на защиту своего повелителя Суренид, хотя тот его об этом не просил.
– О великий Царь царей, сегодня наш род – такая же опора вашей династии в Мидии-Нихаванде, как и род Суренов в Армении и Сакастане, а род Михранов – в Кавказской Албании, – чуть ли не взмолился Каренид и как бы между лыка и строк добавил. – А вот глава клана Суренов много веков назад благословил на царство врагов дома Сасанидов, парфянских нечестивцев Аршакидов. Династы Сурены короновали иноземного захватчика Аршака, вождя кочевников-дахов из племени парнов, первым Парфянским царём! А потом взяли эту традицию себе за моду и принялись возлагать короны на всех последующих Аршакидов подряд! Вот в таком осином гнезде могут и сегодня вызревать гроздья гнева, зёрна недовольства, гнёзда заговоров и предательств!
– Да ты сам-то кто такой? – в свою очередь возмутился династ Суренид. – Твой род, словно политическая проститутка, служил всем подряд: и Ахеменидам, и Селевкидам, и Аршакидам! Да и сам ты из рода Аршакидов и носишь титул Пахлав! А Пахлав – это и есть парфянин!
– Так ведь и ты Карен-Пахлав и – какая досада! – тоже из рода Аршакидов!
– Но моя ветка рода первой осознала, что истинные и посконные цари Ирана-Персии – Сасаниды! – перебивая коллегу-аристократа, нервно ввернул Суренид, не ожидавший такого удара под дых со стороны Каренида, но долг сегодня был не столько красен платежом, сколько грозен бумерангом.
«Куда ни плюнь, одни Аршакиды кругом, хоть их и истребили под корень! Тиридат Армянский – и тот Аршакид! Да я и сам, похоже, тоже в какой-нибудь из боковых линий Аршакид, чего уж там лукавить! Аршакиды за века всем кровь попортили», – подумал шахиншах.
Каренид и Суренид уже готовы были вцепиться друг другу в глотки, как вдруг энергетическим сгустком в тронный зал влился-явился римско-эллинский Бог сна Гипнос и прошептал:
«Успокойтесь оба! Смиритесь и помиритесь! Но засыпать не надо – не время! Царские династиии не вечны, а ваши кланы бесконечны. Потомок Суренов Михр-Нарсе будет великим визирем у четырёх грядущих Сасанидов. А клан Каренов-Пехлевидов даст два новых рода: армянский, Камсараканов, и грузинский, Павленишвили. А через многие столетия сойдутся Третий Рим и Новый Иран: некий бывший офицер Персидской казачьей дивизии по имени Реза объявит себя потомком Каренов, назовётся Пахлавом-Пехлеви, свергнет Каджарскую династию и сам себя возведёт на трон шахиншахов. Его сыну тоже удастся поцарствовать, но потом его свергнут, и последний иранский шахиншах из рода узурпатора и самозванца сказочным богачом умрёт в изгнании. Вывод напрашивается только один: смиритесь, помиритесь и уверуйте в нас, Олимпийцев, хоть сам я, чего греха таить, и не с Олимпа. Тем все и спасётесь, пока мой брат-близнец за вами со своей любимой косой не явится!».
Тут и шахиншах Нарсе, словно сникнув, принял обречённый и отречённо-философский вид и пошёл на всеобщий компромисс и консенсус:
– Оба вы одним миром мазаны. Поэтому Бог с вами, Карены и Сурены, а миру – мир! Все ваши предки когда-нибудь кого-нибудь из царей да предавали! А ваши потомки – ещё не раз да предадут! Кто старое и грядущее помянет, тому глаз вон! А лучше – оба! Но не сейчас! Я найду и делу время, и потехе час!
Замирив последней фразой клан Каренов с кланом Суренов, а заодно и со всеми иными аристократическими домами, Царь царей продолжил:
– Из этого я делаю единственно правильный вывод, что сегодня, в крайнем случае завтра, всем придётся хорошенько потрясти мошной и ради нашей общей Родины нещадно раскошелиться. Предстоит выкуп моего гарема, Сиринги-Азармедохт и, возможно, высших воевод и старших офицеров, попавших в плен по своей… и вашей нерадивости. Своих пацанов и пацанок сначала надо выручить, а потом мы с ними тут разберёмся по-нашему, по-мужски!
– Денежный сбор – это добровольно-добровольная или добровольно-принудительная акция? – хором, пренебрегая всякой осторожностью, поинтересовались доселе молчащие Дохай, Михран и Парни. Лишь Сохай стоически не проронил ни слова.
– Исключительно добровольная, но только посмейте у меня не собрать нужную сумму! Дело недешёвое, напрягайте всех своих трудящихся: крестьян, ремесленников торговцев и рабов. Не то мой вазург-фраматор уже приготовил дивизии фискалов – эти нароют больше, чем вам хотелось бы, соскребут со всех ваших тайных сусеков, без штанов оставят, без колпаков и сапог!
Гости Царя царей, все как один, рефлекторно схватились, словно их, придерживая, за свои длинные до самых ступней, подвязанные на поясах, шерстяные и парчовые с кружевами штаны (колпаками и сапогами готовы были пожертвовать). Перебивая друг дружку, ирано-персидские династы-аристократы загомонили так, что стало невозможно понять, кто чего хочет. И только Сохай продолжал стоически играть в молчанку.
– А почему приуныли и не роняют слов на ветер Сохаи? Замышляют заговор против законной власти? – приметил Царь царей подозрительную замкнутость одного из своих визитёров.
– Мы не просто Сохаи, мы – Сохаи-Спандианы! Чистокровные Сохаи все перемёрли ещё при парфянской династии. И мы, Спандианы из Турана, близкие родственники Сохаев, получили и их титулы, и их земли. Потому и молчим в надежде, что на наш Рей-Арсакию в Мидии никто не посягнёт и его не отнимет. Мы ведь верны без лести и лишних слов! Мы вместе со штанами готовы отдать последние рубашки!