Девушка с плеером

Внезапно кто‐то дотронулся до моего плеча, я вскрикнула и выронила тарелку, которую мыла. Она разлетелась волной осколков по всему полу. Передо мной стоял Стюарт, заспанный и лохматый, и его глаза были полны такого невероятного удивления, как будто он совершенно забыл, кто я и что здесь делаю. Я выдернула наушник.

– Я не нарочно, прости. – Он смущенно улыбнулся, глядя на меня снизу вверх и сгребая с пола похожий на снежинки битый фаянс. – Просто я уже минут пять тебя звал.

– Да ничего! – Я сняла перчатки, вытерла влажные руки о футболку и выключила айпод.

– Не стоило, – обвел он рукой возрожденную из пепла кухню. – Я сам собирался тут убраться, но ты меня опередила. Теперь мне очень неловко. – Он присел на диван в совмещенной крошечной гостиной.

– Да ладно, ничего особенного. Это был воркаут для мозга, мне надо было обдумать кое‐что.

– Давай я, по крайней мере, сделаю тебе чай в качестве благодарности.

– Ой, ты знаешь, я не особый фанат чая по утрам. – Я виновато пожала плечами. – Но я выпью воды и составлю тебе компанию.

Стюарт зашлепал босыми ногами на кухню и начал греметь чашками.

– Есть кофе! – крикнул он в мою сторону. – Правда, растворимый, и я не уверен насчет срока годности. Он тут, похоже, еще со времен старых жильцов!

– Неважно! – обрадовалась я. – У меня крепкий иммунитет.

Запахло жареным хлебом. Через пару минут Стюарт вернулся в комнату с двумя дымящимися чашками и тарелкой тостов с маргарином и джемом. Он поставил передо мной чашку, источавшую сильный запах идентичного натуральному ароматизатора «кофе».

– Я забыл, что это кофе, а не чай, и плеснул туда молока. Надеюсь, ты не против.

– Ты что, он идеален! – Я сделала глоток обжигающей мерзкой жидкости и закусила тостом.

– Я вчера как‐то пропустил ту часть, где ты рассказывала, что привело тебя в наш славный город и что у тебя в коробке. – Он кивнул на обувную коробку рядом с моим рюкзаком. – Почему‐то я уверен, что там не винтажные «Чак Тейлоры».

– А я и не рассказывала. Вчера в основном Ник байки травил, – усмехнулась я. – На самом деле я здесь по одному довольно странному делу. С чего бы начать? Надеюсь, тебе нравятся загадочные истории.

Стю устремил на меня свои большие серо-зеленые глаза.

– В общем, я ищу свою сестру, она пропала без вести. Она жила в этом городе восемь лет назад. А в коробке все, что от нее осталось. – Я поморщилась от того, как прозвучала эта фраза. Как я ни старалась, все равно вышло драматично и пафосно.

– Ого! – Глаза Стюарта расширились. – А почему ты приехала сюда именно сейчас?

– Я кое‐что узнала. Точнее, увидела на «Ютубе». Это был репортаж с Гластонбери восьмилетней давности. Я узнала ее в толпе во время интервью с The Killers. Она была там.

Я рассказала ему все, что знала, до мельчайших подробностей. Он слушал меня не перебивая. Маргарин на наших тостах растекся по тарелке, кофе остыл, время остановилось.

– Вот я и приехала сюда, чтобы поговорить с ее друзьями. Вдруг они смогут пролить свет на то, что произошло, – резюмировала я.

– А где ты проходила, когда за тобой погнались гопники? – нахмурившись, спросил Стюарт.

– Переходила большую улицу с разделительной полосой, там, где большущий супермаркет и мост в жилые кварталы.

– Но со стороны центра?

Я кивнула.

– Хм… – Он потер подбородок.

– В чем дело?

– Это очень странно. Та улица, по которой ты спускалась из центра, нежилая. Там театр, бутики и городская управа. Никогда не видел, чтобы там собирались гопники-чавс[5]. Они тусуются возле нескольких сетевых пабов на рыночной площади. Ты ведь не шла через площадь?

– Нет, я шла мимо и повернула налево у большого католического собора.

– Тогда вообще непонятно. – Он озабоченно потер руки.

– Но я разговаривала по телефону.

– По-русски?

– Ага.

– Может, они тебя услышали и пошли следом? Другого объяснения у меня нет. Долбаные чавс! – Стюарт сочувственно посмотрел мне в глаза. – Тебя не сильно ударили?

– Да нет, ерунда, – махнула я рукой, – разбили об голову пару яиц. Правда, я сначала не поняла, в чем дело, и очень испугалась, что у меня мозги вытекли.

Мы оба хихикнули.

– И знаешь, почему я пришла именно в ваш паб? Сестра работала тут барменом.

– Да ладно! В «Королеве»? – Он почесал растрепанный затылок. – Получается, ее боссом был Алистер.

– Я уже слышала это имя.

– Еще бы, местная страшилка. Ник тебе наверняка рассказал, ты же вчера вечером сидела прямо на том месте, где он покончил с собой. Ну, по легенде.

– Ага, точно! Умерший лендлорд… И еще Ник показал мне следы. У вас тут просто дом с привидениями какой‐то!

– Ну да, про «Королеву» так и говорят: паб с привидениями. Утверждают, будто тут пинты летают по воздуху и призраки гуляют. Но сам я такого никогда не видел.

– Пока не видел, – ответила я, вспомнив о загадочном свистящем старике вчера в пабе.

– Ага.

Пару секунд мы оба молчали. Стюарт задумчиво разламывал пальцами кусочек тоста.

– Н-да, старые добрые деньки, о где же вы? – наконец произнес он, потягивая остывший чай. – Во времена Алистера «Королева» была самым злачным пабом в городе. Каждую пятницу играла живая музыка, заведение было битком набито. После закрытия Али обычно просто выгонял всех посторонних, а для своих вечеринка продолжалась до самого рассвета. Говорят, там творилось всякое: музыка, наркотики, алкоголь, девчонки, танцующие на стойке… Настоящий рок-н-ролл. А если послушать нашу с Ником маму, так тут даже духов вызывали и черные мессы служили. Ведь паб‐то прóклятый. Но это все легенды, никакой оккультной фигни на самом деле тут не было, уверен. – Он сделал еще глоток чая и откинулся на спинку дивана. – В те дни тут играли свои первые концерты сами The Red Room, которые в этом году заявлены хедлайнерами Гласто. Говорят, легендарное было время, правда, сам я его не застал, мелкий был.

Рокеры, наркоманы, самоубийцы – да уж, умеешь ты выбирать друзей, сестренка… Я вспомнила название группы – у Лоры в комнате висел их постер. Двое парней. Если поднапрячься, даже всплывает припев какой‐то из их песен, что‐то про умирать молодым. А что же еще это может быть?

– А почему паб проклят?

– Он очень старый. Тут всякое случалось. Говорят, само здание построили каторжники. А потом сюда привозили на последнюю трапезу убийц и насильников перед виселицей. Вешали прямо в парке, через дорогу.

Ходят легенды, что души многих из них так и остались в «Королеве». Сказать по правде, оставаться внизу одному и правда жутковато.

– А что случилось с пабом после смерти Алистера? Ведь он долгие годы был заброшен?

– Точно никто не знает, – ответил Стюарт, подумав, – но паб закрылся. Мне рассказывали, что однажды утром Алистер просто решил больше его не открывать. Когда пришли люди, двери были заперты, внутри темнота. Потом кто‐то вызвал копов, и хозяина нашли висящим над стойкой, он был мертв уже с неделю. А рядом предсмертная записка, начириканная на уведомлении о выселении, – прости-прощай. Мужик просто разорился со всеми этими вечеринками и не нашел ничего лучше, как свести счеты с жизнью.

Повисло молчание.

– А ты не знаешь, когда примерно это было? Хотя бы в каком месяце.

– Неа. – Стю пожал печами. – Но, думаю, можно найти в интернете, потому что в газетах об Алистере точно писали. В нашем городе никогда ничего не случается – тогда это была сенсация. И кстати, я помню, что вроде как незадолго до его смерти его девушка, иностранка, подала на него заявление в полицию. Ходили какие‐то такие слухи, будто он запер ее в холодильнике на три дня или что‐то вроде того.

– Серьезно?!

– Ника, на твоем месте я бы не стал принимать все это на веру. Сама понимаешь, что такое городская легенда.

– Конечно. – Я сделала мысленную пометку поискать об этом информацию. – А что случилось потом?

– Говорят, шли тяжбы за собственность, долги Алистера оказались огромными. Здание так и стояло опечатанное, пока совсем недавно кто‐то его не выкупил. И вот мы снова открылись.

5

Название целого класса молодых людей, относящихся к социальным низам, склонных к насилию и мелкому хулиганству. Чавс обитают в кварталах социального жилья, как правило – на пособие по безработице.