Тени Дикого Леса

— Разве ты не идёшь с нами? — удивился воронёнок.

— Нет. Я останусь. Тэкеши не должен и на этот раз выйти сухим из воды. Этой истории пора наконец-то закончиться.

— Уверена, что сможешь его одолеть?

— Мне помогут.

— Что ты собираешься делать?

— Сейчас? Собираюсь как следует выспаться…

Они ушли, крепко держась за руки. Без проблем миновали защитный контур, признавший в Саймоне хозяина и послушно пропустивший с ним его спутницу. Даша снова осталась одна. Она выплеснула в траву так и не выпитый колдовской отвар, затем вернулась в предназначенное для неё тюремное помещение, аккуратно затворив за собой дверь. Опустившись прямо на пол, свернулась калачиком, прикрыла глаза, заставляя мышцы тела расслабиться и начала погружаться в глубокий мистический сон. Завеса сновидения медленно приоткрывала перед нею непостижимые тайны жизни, сокрытые во время бодрствования. Сознание заработало яснее. Управляя энергией своего сновидения, по краешку тьмы девушка с генами демона-инкуба устремилась вслед за манящим светом…

Врата распахнуты настежь, все барьеры пали. И вот она уже летит сквозь холод космического пространства, сквозь звёзды и далёкие миры, сквозь время, не ведая преград, не зная усталости. Проникает через глухие стены, через запертые окна, не оставляя видимых следов. Лишь непонятно откуда взявшийся лёгкий ветерок и слабое колыхание занавесок могут намекнуть на присутствие кого-то невидимого. Даша нигде не задерживается. Она точно знает, что ищет. И дарованные ей с рождения способности ведут по нужному пути…

Вскоре подсознание приносит её к чудесной неприступной долине, затерянной среди гор. Внизу цветёт весна, а сверху сияет чистотой небо — бескрайнее и бездонное. А вот и небольшой деревянный дом, посреди расстилающейся ковром свежей зелени, и повсюду распускаются её любимые аквилегии. Место, где живёт любовь — одно из несбывшихся мечтаний.

Он выходит ей навстречу. Даша застывает на мгновение, глядя в серые глаза, такие же как небо, бездонные, чересчур острые и проницательные. Кристоф тоже останавливается и просто смотрит в ответ. Затем он снова движется, подлетает ближе и по глазам видно, что есть много слов, которые он хотел бы сказать, но это всё потом, у них ещё будет время — целая вечность.

— Я знал, ты догадаешься, что нужно делать. Природные инстинкты неистребимы, — он обнял её, притянул к себе и зарылся губами в распущенных волосах. — Сначала мы с драконами пытались самостоятельно отыскать дорогу к тебе. Только не вышло. Что-то тебя скрывало, поэтому я ждал здесь.

— Времени у нас до заката. Потом Тэкеши поймёт, что его обманули, — зашептала Даша, наслаждаясь теплотой и нежностью мужских рук. — Не думаю, что тогда он станет со мной церемониться. Поэтому постарайтесь не опоздать.

— Покажи мне, где находится его логово?

Пространство вокруг поменялось и вот они уже в лесу, среди деревьев, тумана и глубокой тишины, слишком неестественной и оттого кажущейся зловещей.

— Ну… — запрокинув голову, Даша заглянула инкубу в лицо, — я сейчас просто нервничаю… наверно, поэтому всё здесь не слишком-то реалистично выглядит.

— Тебе надо практиковаться. Со временем станет лучше.

— Да, но сейчас не об этом. Дом Тэкеши где-то поблизости. Само собой, по периметру территории выставлена сильная защита. Но зная примерно, где искать, драконы без труда обнаружат его…

Внезапно вокруг потемнело, контуры предметов стремительно стали терять чёткие очертания, краски потускнели.

— Что-то происходит… — Даша чувствовала, как её словно затягивает в чёрную воронку. — Я должна уходить…

Мир вокруг рассыпался на глазах, словно таял. Кристоф, что-то прокричал, но звук его голоса потонул в ватном вакууме, не долетев до девушки. А через мгновение сон окончательно исчез.

Даша резко вскочила и наткнулась немного ошалевшим спросонья взглядом на возвышавшегося над ней Азариаса. Он смотрел, угрожающе сузив глаза и высокомерно поджав губы. Вот значит, кто разрушил старательно выстроенные ею визуальные образы сновидения, разгадал её планы и заставил проснуться.

— Полагаю, вскоре следует ожидать отряд спасателей? — поинтересовался инкуб совершенно будничным тоном, не соответствующим мрачному раздражению, отразившейся на его лице.

— У тебя ещё есть немного времени, чтобы успеть убраться подальше и затаиться где-нибудь в дремучих дебрях.

— Ой, какой кошмар! — покачал инкуб головой в притворном испуге, и тут же демонстративно сменил тему, — Ты случайно не в курсе, куда подевались Лина и Саймон, оставленные с ответственным поручением следить за тобой?

— Ушли. Насовсем, — она не видела смысла притворяться и выкручиваться. Всё равно не поверит.

— Ты ведёшь себя слишком дерзко, учитывая, что даже с вернувшейся магией ты гораздо слабее меня, а твои друзья только собираются выдвигаться на помощь.

— Не спорю. Твои прошлые признания о профессии штатного палача, вызывают во мне серьёзные опасения за собственную жизнь. Может ты действительно способен без колебаний убить беззащитную девушку, — заметила спокойно, глядя на демона снизу вверх, — именно поэтому я считаю справедливым, что Лина наконец-то сумела освободиться от твоего влияния.

— Очнись! Это Дикий Лес. Здесь не выжить слабым, а дорога в цивилизацию Саймону заказана. Лина же со своей беззаветной самоотверженностью не сможет оставить его одного. В итоге она погибнет, а он, если и уцелеет, то всё равно вернётся к своему наставнику, потому что больше ему просто некуда податься.

— На самом деле всё не так уж мрачно, как ты расписываешь. Я позаботилась об их безопасном будущем. А Лина сумеет позаботиться о будущем своего ребёнка.

— Что ты несёшь? Какого ребёнка?

Даша многозначительно промолчала и отвернулась к глухой стене. Азариас замер на месте, устремив на девушку слепой от ярости взгляд. Но неожиданное осознание случившегося постепенно вытеснило гнев. Словно оглушённый демон стоял неподвижно, с каждым мгновением бледнея всё больше и больше.

— Это ложь… Скажи! Это ведь ложь?! — он грубо схватил Дашу, до боли, до синяков сжимая её руку выше локтя.

— Это правда, Азариас, — она видела, как в его глазах плескалось отчаяние, смешанное с застарелой болью и что-то ещё, похожее на жгучее, неприкаянное одиночество. — Подумай сам, какую судьбу ты мог бы предложить этому малышу?! Я обещаю тебе, — её голос стал тише, — клянусь, он не пострадает. В его жизни не будет насилия и бесконечного бегства в борьбе за выживание, только беззаботное счастливое детство и настоящая родительская любовь.

— Ты не имела права… — он отшвырнул её и стремительно вышел, хлопнув дверью, так, что весть погреб задрожал, а с потолка посыпалась побелка вместе с перепуганными пауками.

Не выдержала яростной силы демона и хлипкая дверь, слетев-таки с петель и криво привалившись к дверному косяку. Даша тоскливо посмотрела в образовавшиеся просветы и медленно опустилась на холодный пол. Она уже была эмоционально истощена до предела, а ещё предстояло выстоять последний бой с вранолаком. В томительной тишине, пронизанной ощущением напряжённого ожидания, на землю упали сумерки кончающегося дня. Небо затянули толстые тучи и заморосил дождь. От волнения и страха живот скручивало противным узлом. Время чудовищного ритуала пришло.

Глава 20     

Пошатываясь, Ада брела наугад, с трудом передвигаясь от дерева к дереву. Но слишком медленно она шла, слишком часто останавливалась, чтобы, опираясь на могучие стволы давать измождённому организму минутный отдых. Казалось, силы совершенно оставили её. Магия возвращалась неохотно, по крупицам, едва ощутимым, неспособным одновременно поддерживать нормальное физическое состояние и вести борьбу за выживание в суровых диких условиях. Возможно причиной тому была беременность, высасывающая из организма последние резервы, или же может это колдун безвозвратно разрушил её энергетический контур и теперь магия попросту утекала в пространство. Ада не знала, в чём кроется истинная причина её дурного самочувствия, но догадывалась, что время на исходе. Поэтому сейчас она отчаянно надеялась скопить хоть немного сил, чтобы попытаться вновь ощутить Эрика. Ведь эту проклятую связь невозможно уничтожить никаким колдовством. По крайней мере, до тех пор, пока она жива. И ведьма на каждом очередном привале звала, с замиранием сердца прислушиваясь к скорбному безмолвию внутри себя.