Страница 8 из 16
В детстве, когда Мэл жил на ранчо Рейнольдсов на Тени, он многое узнал о лошадях, коровах и люцерне. На войне – о стратегии, тактике и первичной перевязке на поле боя. Но этому новому ремеслу он еще только учился, поэтому чаще всего ему приходилось импровизировать. А это означало – задавать много вопросов, перестраховываться и распознавать реакцию тех, кому нужны его услуги.
– Груз в освинцованном контейнере, – сказал Ковингтон. Не совсем тот ответ, на который надеялся Мэл. – Абсолютно безопасен, – добавил он. – Если хотите, Мэл, можете его осмотреть, прежде чем принять решение. Он недалеко, в соседнем переулке. – Ковингтон махнул тростью, указывая направление. – Там дом, в котором мы остановились.
Темный переулок.
Незнакомые люди.
Шансы один к четырем.
В голове Мэла зазвенели колокола сигнализации.
– Знаете что? – сказал он. – Только не обижайтесь. Вы, похоже, славные парни и всё такое, но я, пожалуй, пас.
– Деньги хорошие, – настаивал Ковингтон. – Получите кучу платины.
– Да, – сказал Мэл с сожалением, которое было притворным лишь отчасти. – Не удивлюсь, если подобной возможности у меня больше не будет. И всё-таки… Вы, добропорядочные граждане, возможно, этого не понимаете, но в моем деле иногда нужно прислушиваться к своим инстинктам – а они говорят мне, что нужно сворачивать палатку и двигаться дальше.
– Капитан Рейнольдс… – сказал Ковингтон.
Уже не «Мэл». И явная нота угрозы в голосе.
Напряжение трещало, словно электрический разряд. Мэл по очереди вглядывался в каждого из четверых. Трое подручных Ковингтона бросали взгляды на своего босса. Ждали распоряжений, сигнала к действию.
Ковингтон сощурился. Его люди – тоже. Прищурился и Мэл.
Пальцы подергиваются. Плечи расправлены. Зубы сжаты.
Каждый может начать действовать в любой момент.
Вдруг голографическая витрина бара Таггарта погасла и затрещала. Воображаемое стекло растворилось, и из отверстия головой вперед вылетел человек. За ним, словно выхлопной газ ракеты, последовал многоголосый рев. Человек прокатился по тротуару, упал в канаву лицом вниз и остался лежать в таком положении.
Казалось, именно этого сигнала и ждали трое громил. Или же они были настолько дергаными, настолько взвинченными, что любое неожиданное движение могло спровоцировать их на реакцию.
Человек с «вдовьим мыском» прыгнул первым.
Мэл, которого это зрелище поразило не меньше, чем их, отреагировал на долю секунды позже, чем следовало. Он схватился за рукоять «Молота свободы», но недостаточно быстро. Вдовий Мысок вцепился в его запястье и не дал вытащить пистолет из кобуры. Мэл расслабил правое бедро, повернулся в направлении нападавшего и использовал дополнительное ускорение, чтобы усилить короткий удар кулаком в левый висок. Ему показалось, что он ударил по кирпичу. Застонав, Вдовий Мысок пролетел мимо него и упал на четвереньки.
Пока еще трое противников бежали к нему, Мэл воспользовался моментом, чтобы ударить Мыска ногой в лицо. Тот взвыл и перекатился на спину, закрывая голову руками.
Продолжая поворачиваться направо, Мэл выхватил пистолет из кобуры и навел его на оставшихся врагов. Они стояли практически лицом к лицу с ним и тоже достали свои пушки, но по какой-то причине не открыли огонь.
У Мэла никаких предубеждений на этот счет не было, но не успел он выстрелить, как человек с морщинистым лицом бросился вперед, схватил его руку с пистолетом и направил ствол в небо.
Резкий, раздирающий барабанные перепонки треск выстрела эхом отразился от разрушенных зданий и покатился дальше по улице.
Морщинистый взял «Молот свободы» в смертельный захват. Перед Мэлом встал выбор – отпустить пистолет и искать шансы в рукопашной или попытаться вырвать его. Отдавать оружие он не собирался. Он пнул Морщинистого в колено и почувствовал, как что-то под подошвой башмака сломалось. Человек с воплем упал на мостовую; он схватился за ногу и при этом отпустил пистолет.
В тот же миг Мэл почувствовал, что кто-то стремительно движется слева от него. Он выстрелил не целясь, отворачиваясь от этой угрозы и пытаясь попасть в человека справа – того, с моржовыми усами. Пули сверкали и рикошетили от здания, стоящего напротив.
– Зои! Джейн! – завопил Мэл в коммуникатор. – На помощь! – Затем он вспомнил кодовое слово и добавил: – Клубника! Клубника!
Хантер Ковингтон навис над ним слева. Мэл заметил трость в его руке и подумал, что Ковингтон сейчас его ударит, но вместо этого тот сделал выпад. Серебряная голова кобры приблизилась к лицу Мэла. Пасть змеи широко распахнулась, и в ней оказалась маленькая пробирка. Из нее донеслось шипение: из пробирки под давлением выходил газ.
Мэл почувствовал незнакомый едкий запах. Какой-то инстинкт подсказал ему, что нужно задержать дыхание, но было уже поздно. Мэл уже вдохнул часть вещества, которое находилось в пробирке. Этого хватило, чтобы его мозг внезапно закрутился в черепе, словно юла, постепенно набирая скорость. А когда Мэлу показалось, что быстрее мозг уже вращаться не может и сейчас оторвется и вылетит из головы, перед глазами у него потемнело.
5
Человек по имени Митч не увидел удара. Да, Джейн Кобб был огромным, но в случае необходимости действовал стремительно.
Митч получил плотный удар в челюсть и отлетел назад, размахивая руками. Двое из толпы поймали его и бросили обратно, призывая дать сдачи. К несчастью для Митча, он был слишком потрясен, чтобы предпринять хоть что-нибудь. С остекленевшим взглядом он, раскачиваясь, стоял перед Джейном, и тот уложил его на пол точным правым хуком.
Теперь в бой вступил Эрл, приятель Митча. Он замахнулся, целясь в Джейна. Джейн блокировал удар предплечьем и засадил кулак в брюхо Митча. Тот с шумом выдохнул. Его щеки надулись, а глаза выкатились, словно у персонажа мультфильма. За ударом в живот последовал апперкот: он заставил Эрла взлететь в воздух и упасть на стол, за которым четверо мужчин играли в «старшую карту». Стол рухнул; карты, деньги и стаканы полетели во всех направлениях.
Подобное развитие событий не обрадовало игроков, и они как один бросились на Джейна, на лице которого сияла глупая ухмылка.
Именно в этот момент, когда Джейн оказался в явном численном меньшинстве, Зои решила, что пора вмешаться. Ей не хотелось лезть в эту драку, и она с удовольствием посмотрела бы на то, как Джейна изобьют до полусмерти. На самом деле для нее это стало бы чем-то вроде бонуса.
Но он, в конечном счете, был ее товарищем и не раз выручал ее в разных переделках. И, что более важно, следовало прекратить эту потасовку, пока та не разгорелась. Стычки в таких барах быстро перерастали в побоища. Комната, набитая грубыми пьяными людьми, была, словно фитиль: одна искра – и здесь всё за-пылает.
Первого игрока она уложила простым прямым ударом пальца в горло. Он упал, задыхаясь и брызгая слюной. На какое-то время из игры он вышел.
Увидев это, один из его товарищей попытался схватить Зои. Она отбила его руки в стороны и, развернувшись на одной ноге, толкнула его мимо себя. Он с отвратительным хрустом ударился лицом о край столика, за которым недавно сидели Зои и Джейн. Из его расплющенного носа хлынула кровь. Громко застонав, человек повалился на пол.
Джейн тем временем схватился с двумя другими противниками, которые обрушили на него град ударов. Он ударил одного из них левой с разворота, но не смог вложить в удар вес тела, так что противник просто не обратил на него внимания и в ответ врезал с такой силой, что у Джейна глаза закрутились в орбитах.
Зои пришла Джейну на помощь и вырубила этого противника, ударив сзади ногой в колено, а затем добавив локтем сверху по голове. Он неловко сел на пол, вытянув ноги, а затем завалился на бок и потерял сознание.
Теперь Джейн смог уделить всё свое внимание второму из нападавших. Он схватил его за рубашку, подтянул к себе и резко ударил головой в лицо.
– Неважно выглядишь, старина, – заметил Джейн. – Тебе нужно на свежий воздух. Зои, поможешь?