Страница 38 из 56
Кипя праведным гневом, изрядно подогретым сорока градусами, я ринулся в кабинет шефа. У меня уже было несколько версий насчет того, кто хотел меня убить.
- Ну-ну, заходи, прыгунчик,- проворчал Обнорский.
Что-то в его тоне меня насторожило, но я решил не обращать внимания на тон: мало ли что там у шефа произошло. Может, ему опять не удалось Лукошкину затащить к себе домой для вычитки очередного шедевра и пришлось спать в холодной и одинокой постели...
- Андрей, я уверен, это Склеп!- выпалил я и плюхнулся на диван.
- Ага, как же, размечтался,- поморщился Обнорский.- Но склеп тебе не светит, разве что ма-а-а-аленький прямоугольный памятник. Ты где уже с утра нажраться успел? Да еще до такого состояния, чтоб под поезд упасть!
У меня аж дыхание сперло от злости.
И это после того, как меня чуть не убили! Да что они тут себе думают?! Тоже, блядь, нашли алкаша с вокзала! Злость усугублялась явно ложным обложным обвинением - я уже неделю ничего крепче пива не пил! Несколько секунд я не мог вымолвить ни слова, сидел с красным от натуги лицом, хватал ртом воздух и пялился на Обнорского. Тут в кабинет вошли Спозаранник, Повзло и Скрипка. Ну вот, сейчас еще Глебушка чего-нибудь добавит. Мне вдруг стало все равно, и я замолчал.
- Ну, чего молчишь?- уже громче спросил шеф.- Где нажрался, я спрашиваю!
- А пошел ты!..- только и смог вымолвить я, встал и пошел к выходу, бросив напоследок: - Какой же ты...
Выйти я не успел - пока проталкивался между Скрипкой и Повзло, удивленно смотревших на меня и не спешивших уступить дорогу, раздался голос Спозаранника:
- Погоди, Максим.
Я замер от удивления: мало того, что Глеб - впервые на моей памяти!назвал меня по имени, без отчества, так это еще и было произнесено с неподдельным сочувствием.
Теперь уже все уставились на Спозаранника. И удивления на лицах присутствующих было даже побольше, чем у меня. Таким тоном Глеб не разговаривал никогда! Бывало, орал (такое случалось всего раз, да и то я знал об этом лишь по рассказам других), иногда смущался, но чтобы сочувствие...
- Я встретил сегодня Кононова на пороге Агентства около десяти часов,уже обычным своим тоном сообщил Глеб,- и могу с уверенностью сказать, что спиртным от него не пахло. В половине одиннадцатого я лично приказал ему ехать в порт. Во сколько он упал под поезд?
- В десять сорок пять,- начиная что-то понимать, ответил Обнорский.
- Мне думается, что даже с талантами Кононова,- сухо заметил Спозаранник,- напиться до потери сознания за пятнадцать минут довольно сложно.
- А мне менты сказали...- отводя глаза, произнес Обнорский.
- Ага,- усмехнулся Повзло,- а то ты ментовских начальников не знаешь!
Они, бывает, такого наговорят...
- Ладно, Максим, прости за наезд.
Я был не прав.- Обнорский встал и протянул руку. Поколебавшись, я пожал ее.- Ну все, конфликт замяли. Присаживайтесь, будем разбираться.
Через несколько минут, когда была восстановлена хронология событий - во сколько я пришел в Агентство, во сколько вышел, во сколько попал под поезд, где был после (я честно признался, что зашел в кафе),- Обнорский достал из сейфа дорогущий представительский коньяк и налил мне треть фужера. Я не стал изображать кокетничающую институтку и выпил коньяк залпом. После этого я попытался внятно и без эмоций рассказать о происшедшем на станции. У меня почти получилось.
- Насколько я могу понять,- осторожно сказал Повзло,- там действительно было много народу, и тебя могли столкнуть неспециально.
- Да какое там "неспециально",- передразнил я,- я же говорю: было два толчка! Сначала под колени, чтобы лишить равновесия, а потом в спину!
- А вот с одним моим знакомым была такая история,- встрял Скрипка.- Он два раза падал на рельсы перед электричкой и оба раза успевал откатиться. А потом всем говорил, что его хотели убить и сталкивали специально. Милиция заводила дело, но никого не могла найти. А в третий раз он упал прямо под колеса и откатиться уже не успел.
- Ты это к чему?- не понял Повзло.
- А к тому, что в последний раз рядом с ним вообще никого не было,победно сообщил Скрипка,- ближайший человек стоял от упавшего метрах в трех!
- Ты что,- опять начал злиться я,- тоже думаешь, что я сам под поезд сиганул?
- Да ничего он не думает,- попытался успокоить меня шеф,- вот, лучше выпей еще.
Я хотел было гордо отказаться, но очень уж хороший был коньяк. После непродолжительной дискуссии на тему: кому на хрен надо было меня толкать, я вынужден был согласиться, что в последнее время особо горячих тем не расследовал. Раньше, конечно, было, но очень уж давно... В конце концов мы зашли в тупик.
- Ладно, подвел итог Обнорский,- сегодня мы уже все равно ничего придумать не сможем. Надо все тщательно проанализировать, собрать кое-какие материалы, поговорить с работниками метро...
- Да что они смогут сказать?- вскочил я, меня слегка пошатнуло.
- Максим,- мягко сказал шеф,- я тебя понимаю, но согласись, что лучше не пороть горячку. Сходи домой, поменяй штаны, они у тебя порваны, помойся... В общем, приди в себя. А завтра поговорим. Думаю, что и у нас уже кое-что будет. И, можешь мне поверить, своих людей я убивать не позволю. Ты мне веришь?- повысив голос, спросил шеф.
- Верю,- согласился я. Обнорский не раз уже доказывал, что за сотрудников Агентства может и горы свернуть.
- Вот и ладненько,- сказал шеф.- Судя по воплю в коридоре, стажерка Оксана уже вернулась с убийства, поэтому водитель пока свободен и отвезет тебя домой.
Возражать было бесполезно. В коридоре я еле отмахался от Зудинцева с Кашириным, попытавшихся затащить меня в кабинет расследователей для пристрастного допроса. Мне действительно очень хотелось попасть домой, отмокнуть в ванной, выпить крепкого кофе и привести мысли в порядок.
***
Часа через три я уже был в полном порядке и даже успел немного подремать. Налив себе чашку кофе (четвертую), я сел на кухне, закурил и задумался. Ничего путного в голову не приходило. Кроме того, ужасно хотелось холодного пива. А чего, интересно, еще может хотеться в такую жару? Но одному пить стремно, и я вспомнил про знакомого опера из Красногвардейского угрозыска. Недавно я от кого-то слышал, что он уже месяца три как перевелся в УВД метрополитена. Нового номера его телефона у меня не было, но это не проблема... Через час я уже разговаривал с Гаврилой (фамилия моего знакомого - Гаврилов, отсюда и прозвище, на которое тот нисколько не обижался).