Страница 37 из 56
Непрерывно сигналя, из-за поворота показался поезд. Стоящие у кромки люди инстинктивно попытались слегка отодвинуться. И в этот момент кто-то резко ударил меня под коленки, а затем толкнул вперед.
Потеряв равновесие, я не смог удержаться и рухнул вниз. На мое счастье, до поезда оставалось еще несколько метров, и я успел скатиться и лечь между рельс. Сверху, истошно визжа тормозами, меня накрыл поезд. Проехав еще немного, он остановился. Сверху слышались крики.
Сколько я пролежал под поездом - не знаю. Время как будто остановилось.
Но что самое странное, я не ощущал ни страха, ни ужаса, да и вообще ничего не ощущал. Лежал себе, как в могиле (ну и сравненьице, однако...). Наконец поезд медленно сдал назад, и я опять увидел яркий свет.
- Живой? услышал я чей-то голос.
- Еще не знаю,- ответил я и попытался повернуться.
- Лежи, не двигайся,- тут же раздалось над головой,- сейчас врач подойдет.
Но лежать мне не хотелось, к тому же начала болеть нога, и мне необходимо было срочно выяснить, не сломана ли она. Какое-то время я безуспешно пытался встать, не опираясь на ноющую коленку. Кое-как поднялся и посмотрел наверх. У места, где я стоял до тех пор, пока кто-то не решил, что я могу очень натурально сыграть Анну Каренину, образовалось небольшое свободное пространство. Там стоял милиционер и смотрел на меня. Впрочем, на меня смотрели все. На некоторых лицах читалось разочарование: ну вот, мол, ни крови, ни мозгов наружу... И почему людей так тянет поглазеть на чью-то смерть?
Впрочем, если бы они не были столь любопытны, если б не читали с патологическим интересом о зверствах маньяков или репортажи с мест боев (как в горячих точках, так и на городских улицах) - мы бы остались без работы. "Ну, нашел время философствовать!" - одернул я себя и взялся руками за бордюр перрона. Мент, видя, что лежать я не собираюсь, благородно протянул руку помощи. Вскоре я уже стоял наверху.
Тут же откуда-то появился мужик - белый как мел, но в синей форме. "Машинист",- догадался я.
- Ты цел?- почти шепотом спросил он и зачем-то начал меня ощупывать.
- Да цел,- пробурчал я,- и не цапай ты меня! Голубой, что ли?
Машинист перестал меня ощупывать, его лицо понемногу начало приобретать природный цвет.
- Ты какого хера под колеса сигаешь? Надоело жить - пошел бы да повесился! А мне из-за тебя в тюрьму?- Мужика слегка потряхивало, но во взгляде читалось отчетливое желание съездить мне по морде, и только присутствие стража порядка удерживало его от этого поступка.
А вокруг уже становилось тесно от обилия работников метро. Чуть ли не каждый о чем-то спрашивал, кричал машинист, что-то говорил мент. Но я ничего не слышал. Теперь трясти стало уже меня. Очень живо перед глазами встала картина - окровавленные куски мяса, когда-то бывшие моим телом, мозги на рельсах и колесах поезда, газетные полосы с описанием самоубийства подающего надежды инвестигейтора, похороны, речи коллег у свежевырытой могилы... Меня кто-то взял за руку и потащил за собой. Что удивительно, я даже не пытался вырваться, шел, как баран на бойню. Через некоторое время, миновав толпу, мы поднялись на эскалаторе в пункт милиции.
Здесь уже сидели какие-то товарищи в погонах с двумя просветами.
- Рассказывай,- заявил один, видимо, старший.
- "Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел..." - начал я.
- Ты че Ваньку валяешь? Ты говори, какого хрена под колеса сиганул?
Частое общение с представителями правоохранительных органов - это большой опыт. Мне сразу стало ясно, что "глухарь" этим господам не нужен, а значит, если я скажу, что отнюдь не сам "сигал" под колеса, меня начнут убеждать, что мне все показалось. А очень хотелось выпить, трясучка не отпускала. В это время в пункт, где и так было не развернуться, вошел молодой парень в "гражданке".
"Дознаватель",- понял я. Парень не спеша достал бланк протокола, пристроился у краешка стола и приготовился записывать.
- Фамилия, имя, отчество, место работы,- лениво начал он.
- Да пошли вы со своими отчествами!- не сдержался я.- Вот моя визитка, вызывайте завтра и поговорим, а сегодня я не в духе. Все! Мне выпить надо, я пошел.
Чины из милиции, чуть не столкнувшись лбами, склонились над визиткой.
- Агентство журналистских расследований,- прочитал один.- Это "Золотая пуля", что ли?
- Да, "Пуля"!- заорал я.- Долго вы меня здесь мурыжить будете? У меня, может быть, стресс, и мне срочно требуется принять лекарство!
- Ага, под названием "Столичная",- хмыкнул следователь.
Это вы "Столичную" пьете, а я "Флагман" предпочитаю. Все, я пошел.
- И куда это ты, интересно, пошел?- лениво поинтересовался один из начальников.
- К едрене фене!- Я все больше заводился, краем сознания понимая, что этого делать не стоит, но ничего с собой поделать не мог.- А что вы сделаете? Задержите? Вперед на мины!
Больше трех суток вам меня не продержать, да и то вряд ли. А после выхода я вам такую пресс-конференцию устрою на тему прав человека и деятельности свободной прессы в Питере...
- А при чем здесь деятельность прессы?- искренне удивился подполковник.
- А это я позже придумаю. Ну что вы, не видите, что я не в лучшем виде и от меня сейчас толку, как от презерватива советского производства? Завтра я приду в себя и отвечу на все вопросы.
- Да ладно,- принял решение один из "двухпросветных" золотопогонников,трупа нет, и слава Богу. Пускай идет. Если понадобится, из-под земли достанем.
***
Я вышел из метро и вдохнул. Жаркий, насыщенный запахами бетона и пыли (ремонт Невского проспекта все еще продолжался) воздух не принес облегчения, скорее, наоборот. Я еще раздумывал, куда идти, а ноги уже понесли меня через переход к ближайшему кафе.
Выпив два по сто "Флагмана", выкурив пять сигарет и "закусив" все это маленькой чашечкой кофе, я понял, что худо-бедно могу соображать, и двинулся к Агентству. Сразу у входа в родную контору я столкнулся с Шаховским. Тот оглядел меня цепким взглядом и пощупал зачем-то рукав куртки:
- Живой?- Затем потянул носом и констатировал: - Живой. Иди к Обнорскому, ему уже звонили из ментовки, сообщили...