По волчьему следу

— Помню наизусть, Владислав Николаевич.

— Прекрасно, — Чернышев повернулся к двери. — Звони.

— Может, зайдете? — предложил пенсионер. — У меня как раз чай подоспел.

— Нет, нет, — поспешно отказался Чернышев, представив себе кишащую тараканами кухню Углова. — Спасибо, но мне пора — дел по горло. Дома и то почти не бываю.

Чернышев вышел и быстро спустился по лестнице.

Когда Леонид подъехал к больнице, Женя была уже там. Она стояла у кабинета врача и ждала, когда тот вернется с обхода. Леонид подошел к ней.

— Салют. Как он? Новостей нет?

— Привет, пока ничего…

— Ты хоть немного поспала?

— Чуть-чуть.

Леонид взял ее за локоть.

— Успокойся. Если бы что-нибудь случилось, давно бы позвонили.

Женя кивнула.

— Все будет хорошо, не переживай.

В коридоре появился врач.

— А, здравствуйте.

Женщина с надеждой посмотрела ему в глаза.

Александр Николаевич достал ключи и открыл дверь.

— Заходите, садитесь, — быстро просмотрев какие-то листы, он бросил их на стол. — Ну что я могу вам сказать? Состояние по-прежнему расценивается как критическое. Ночью ему было сделано переливание крови, но этого мало, кровь понадобится еще. Возможно, появится необходимость еще в одной операции. Само собой разумеется, к нему сейчас нельзя.

Женя попыталась что-то сказать, но Александр Николаевич не дал ей этого сделать.

— Да, милая, вынужден вас огорчить. Но пока состояние больного не станет стабильным, доступ к нему будет закрыт. Я понимаю ваши чувства и желание быть рядом с мужем, но, увы, ничем не могу помочь. Поверьте мне, так будет лучше.

Женя смахнула платочком слезы с глаз.

— Сейчас он находится в отдельной, специально оборудованной для таких случаев, палате. Там созданы все необходимые условия. Я ничего не могу вам обещать, но мы делаем все возможное, чтобы спасти ему жизнь.

— Спасибо, доктор, — Женя вытерла слезы и достала из сумочки толстый белый конверт, — возьмите, пожалуйста. Это вам.

— Право, это лишнее, — для очистки совести пробормотал Александр Николаевич, пряча конверт в карман халата. — Спасибо.

Леонид кашлянул.

— Извините, доктор, вы что-то там говорили насчет крови. Я ничем не могу помочь?

— Вполне возможно. Было бы очень благородно с вашей стороны. Если, конечно…

— У нас с ним одинаковая группа крови.

— Вот как? Что ж, отлично. Тогда останьтесь сейчас, будьте так любезны. Я объясню вам, что делать.

Женя положила руку на ладонь Леонида.

— Спасибо, Леня. А я, доктор, могу?

— Нет, ни в коем случае. Вы сейчас и так очень слабы, а силы вам еще ох как понадобятся. Мы найдем необходимое количество доноров, — Александр Николаевич погладил конверт в кармане. — Группа крови у него не такая уж редкая. И еще раз повторяю, мы сделаем все от нас зависящее. А сейчас езжайте домой, отдохните.

— Сама доедешь? — Леонид подошел с Женей к двери. — Или меня дождешься?

— Нет, Леня, спасибо, я сама.

— Хорошо, но если что, обязательно звони. В любое время.

Женя качнула головой.

— Счастливо, — Леонид поцеловал ее.

Закрыв дверь за Женей, он повернулся к врачу.

— Я вас внимательно слушаю.

В кабинете генерального директора ЗАО «Орион — ИНВЕСТ» Федосеева Игоря Александровича было прохладно и по-домашнему уютно. Чернышев с наслаждением сидел в удобном кресле, вытянув ноги. День беготни по городу давал о себе знать. Задав пару формальных вопросов, Влад огляделся.

«Роскошно и со вкусом, — отметил он. — Видно мужик не привык отказывать себе ни в чем. Орех, бархат, мрамор… Дела в компании явно идут неплохо. Хотя не исключено, что это только показуха. Для развода клиентов. Своеобразный способ пускать пыль в глаза. Ладно, разберемся», — Влад переключил внимание на хозяина апартаментов.

Федосеев взволновано вышагивал по кабинету. На его широком лбу обозначились глубокие морщины. Это был невысокий коренастый мужчина тридцати лет с открытым располагающим к себе лицом. Несмотря на невысокий рост, физической силой он, судя по всему, обладал отменной. Влад обратил внимание на его ладони. Не ладони а две снегоочистительные лопаты. Скорее руки молотобойца, а не директора фирмы. Такими руками и подковы гнуть не проблема. Влад не мог не заметить, что фигура Федосеева, некогда спортивная, сейчас начала «обрастать» жирком. Видимо сказывалось отсутствие тренировок в последнее время. Влад знал, что Федосеев десять лет назад служил в десанте, командовал отделением, имел звание старшего сержанта и принимал участие в боевых действиях на территории Чеченской республики. Причем служил вместе с родным братом потерпевшего Леонидом Плотниковым.

Глубокий шрам на левой щеке от подбородка до мочки уха, подергивающийся глаз, отсутствие среднего пальца на левой руке, откровенно говорили о его непосредственном участии в вооруженных столкновениях. Дополняла картину татуировка «За ВДВ» на пальцах правой руки.

«Уж больно много особых примет, — мелькнула мысль у оперативника, — с такими в криминал лучше не соваться».

Вдобавок ко всему Федосеев немного заикался. Слегка тянул гласные и спотыкался на буквах «к» и «п». Впрочем, это не мешало ему говорить бойко и помногу.

Одет Игорь Александрович был в строгий деловой костюм черного цвета, который его явно сковывал, и темно-синюю рубашку. Солидности добавлял широкий галстук в сине-белую полоску.

— Так значит, Плотниковых знаете давно? — задумчиво переспросил Влад.

Федосеев, не останавливаясь, бросил быстрый взгляд на милиционера.

— С детства, — быстро ответил он, — в садике на соседних горшках сидели. С Костяном я особо не братался, а вот с Ленькой довелось пуд соли съесть и пороху понюхать. Он правильный пацан, путевый.

Во время разговора Федосеев принимался оживленно жестикулировать, размахивая руками, как лопастями голландской ветряной мельницы.

— Профессиональная деятельность Плотниковых сильно мешала вашей фирме? — в лоб спросил Влад.

Федосеев криво усмехнулся.

— Круто заворачиваешь, командир, — после минутного молчания ответил он. — Мы хоть и стали крутыми перцами, но общий язык находить умеем, свои пацаны, как ни как. Топить друг друга из-за паршивых бабок или власти не стали бы. Мы привыкли играть в открытую, камней за пазухой не прячем. А золотую середину, как говориться, всегда находили, если дорожки наши пересекались. Понимаешь, о чем я?

— Ваше предприятие процветает? — Влад еще раз окинул взглядом кабинет.

— Ну уж ноги протягивать, или на паперть выходить пока не собираемся!

Федосеев подошел к окну и остановился, заложив руки за спину. Мыслями он был далеко отсюда.

«М-да, не есть гуд! Нахрапом здесь ничего не добьешься, — пришел к выводу Влад. — Подкованный тип. Требуется более серьезная подготовка», — хлопнув себя по коленям, Влад встал.

— Что ж, Игорь Александрович, спасибо за беседу. Но мне кажется, это не последняя наша встреча.

Федосеев, развернувшись на каблуках, внимательно посмотрел в глаза оперативника.

— А ты только свистни, командир, — слегка улыбнувшись, ответил он.

— Всего доброго! — кивнув, Влад вышел из кабинета.

Обойдя стол, Федосеев тяжело опустился в кресло. Его взгляд упал на стоявшую на столе фотографию в рамке. Это был армейский снимок десятилетней давности. Чечня 95-го. Федосеев, оперевшись локтем о корпус БМП, наливал из фляжки в кружку Леониду Плотникову разбавленный спирт. На обоих камуфлированные брюки, заправленные в высокие десантные ботинки. На голое тело надеты бронежилеты, на головах стальные каски. На плече Леонида висит АКС. У ног дымится костер с подвешенным над ним котелком. На корпусе БМП позируют три сослуживца. Лица у всех радостно сияют.

Федосеев притянул к себе фотографию и аккуратно извлек снимок из рамки. Перевернув его, прочел надпись, написанную красивым четким почерком — «Федоту — 20!»