Страница 108 из 117
Он направился к лестнице и только отсюда заметил, что она была невероятно высокой, занимала почти два этажа, что вызывало смущение. Не каждый сумеет подняться наверх, особенно сейчас: ступеньки были настолько скользкими, что каждый мог с легкостью полететь кубарем вниз, так и не получив медицинского обслуживания. После такого падения шансы выжить крайне низки. Когда он стоял у лестницы почти вплотную, позади него послышался чей-то голос, взволнованно кличущий его имя.
Эрван обернулся и увидел поблизости высокую мужскую фигуру в посыпанном снегом пальто, которое развевалось на ветру, как крылья огромной птицы. Волосы мужчины склеились от холода и превратились в грязные сосульки, которые были готовы разломиться пополам при малейшем движении головы. Этот господин наверняка простоял на улице длительное время и утратил всяческое тепло, но при этом стойко держался на ногах и всем своим видом показывал, что не уйдет отсюда, не поговорив с Эрваном. Юноша напрягся и даже поднялся на одну ступеньку, но все же повернулся к мужчине лицом и стал выжидающе пялиться на него, пытаясь выяснить, кто именно перед ним стоит.
Человек в плаще чихнул и шмыгнул носом, затем стал злобно прожигать Эрвана глазами, соорудив между обоими крайне неловкое положение. Юноша приподнял правую бровь и стал ждать от незнакомца объяснений, но тот всем своим видом пытался показать, что когда-то они пересекались и даже были близко знакомы. Но Эрван так и не смог увидеть в этом замерзшем человеке хоть кого-то, с кем ему удавалось пересекаться.
— Мы знакомы? — Эрван нахмурился и удивленно пожал плечами, будто надеялся, что незнакомец просто обознался и искал посреди этого двора кого-то другого с таким же именем.
— Себастьян Моран, детектив, — отчеканил тот грубым голосом, который ничуть не дрожал из-за переохлаждения тела. — Думаю, это имя вы наверняка помните, господин Стрингини.
Услышав эту фамилию, Эрван вздрогнул и побледнел, спокойствие с лица моментально испарилось, и юноша сильно занервничал, что сильно выдавали его забегавшие глаза. Он осторожно спустился на одну ступеньку вниз и снова окунул свои худенькие ботинки в мягкий снег. Детектив ухмыльнулся, как-то с издевкой и посмотрел куда-то наверх, выпустив изо рта густое облако воздуха.
— Знаешь, я долго мыслил о том, не обманули ли меня глаза, когда передо мной прошла столь известная личность. Когда я говорю известная, я не преувеличиваю. Вы действительно знамениты, Ричард. Хотя вас правильно называть другим именем. Эрван. Правильно?
— Что ж, вижу возник конфликт интересов. Вы ведь были напарником Татьяны. Я правильно понимаю? Я не особо хорошо знаю о ваших взаимоотношениях, — голос Эрвана стал настолько спокойным, будто он говорил о каких-то пустых детских вещах, что не имели ни малейшего смысла, — но вы были крайне близки с ней. С момента нашей последней встречи вы сильно изменились. Я вас не узнал. Вы уж извините меня.
— Красиво говоришь, — прорычал тот и сплюнул. — Вот только я сюда пришел не слушать твои красивые речи, поганец. Восемь лет… Восемь лет ты душил ее, убивал… А теперь вернулся и делаешь вид, что все хорошо, что этих лет и не было вовсе. Я все знаю о тебе. Даже больше, чем необходимо. И не позволю, чтобы ты окунул ее в это дерьмо. Ты не приблизишься к ней. Я этого не позволю.
— Не вам это решать, Себастьян.
— Ошибаешься. Я здесь, чтобы арестовать тебя, — Себастьян потянул руку к кобуре, висевшей на его ремне, вытащил оттуда ледяной пистолет и дрожавшими руками наставил оружие прямо на молодого человека.
— Послушайте, Себастьян. Вы взрослый человек. Ваше прошлое, ваше настоящее, ваши планы и мысли меня не касаются. И я не хочу с ними соприкасаться. Советую вам просто уйти и вернуться в ваш кабинет в полицейском участке и расследовать скучные преступления в этом грязном городе. Вы не лучше меня знаете, что так будет гораздо лучше для нас обоих и для Татьяны в том числе.
— Я тебе не позволю забрать ее у меня. Я люблю ее. И не дам такой мрази, как ты, снова затащить ее в тот ужас, из которого она восемь лет пыталась выбраться.
— Мне больше не о чем с вами говорить, Себ, — Эрван развернулся и стал медленно подниматься по ступеням. — Доброй ночи.
— Стоять на месте! — внезапно вскрикнул Себастьян.
Эрван услышал, как детектив снял пистолет с предохранителя. Это вынудило его остановиться.
— Вы совершаете большую глупость, детектив. Я не тот человек, которого можно так легко арестовать, — в голосе молодого человека прослеживалось ирония, но тем не менее различалось волнение, которое ничем невозможно было прикрыть.
Юноша покорно подошел к Себастьяну и стал всматриваться в его глаза. Детектив трусил, как заяц перед волком. Он знал, что его силы перед Эрваном ничтожны. Мужчина был один посреди дремучего леса, но при этом стойко держал на своем лице маску хищника, сливался с общей стаей и не давал себя расплющить после первого лая. Молодой человек краем глаза заметил, что его спутники вышли из машины и наблюдали за этой сценой издалека, готовились в любой момент вмешаться. Но Эрван старался всем своим видом показать, что сейчас все в порядке, никакой причины для беспокойства нет.
— Я советую вам уйти, Себастьян. Прямо сейчас, — сказал Эрван и положил руку на плечо мужчины. — Вы не тот человек, кто сможет защитить Татьяну в данной ситуации. Она в опасности. И только я смогу ей помочь.
Себастьян прикусил губу, затем опустил пистолет и отошел на пару шагов назад, позволив руке Эрвана соскользнуть с его плеча. Детектив отвернулся и что-то тихо пробубнил себе под нос. Молодой человек надеялся, что на этом этот неприятный разговор будет завершен.
Он вздохнул и стал вновь подниматься по лестнице, стараясь не оглядываться. Когда его нога коснулась второй ступеньки, что-то тяжелое врезалось в его затылок и на какое-то мгновение лишило сознания. Эрван не удержался на ногах и соскользнул вниз, приземлившись спиной прямо в глубокий сугроб. Перед глазами возникла плотная дымка и сквозь нее были видны трудноразличимые очертания Себастьяна, который сжимал в руке какой-то предмет. Лишь после того, как его затылок стал плавиться и пульсировать, он понял, что детектив воспользовался кастетом для удара. Мужчины, стоявшие у внедорожника, встрепенулись, увидев, что Эрван рухнул на землю, и бросились к ним со всех ног. Юноша прижал руку к затылку и нащупал рваную рану, из которой бурным потоком сочилась кровь и оседала на снеге. Детектив не стал дожидаться приближения высоких мужчин, схватил не успевшего прийти в себя Эрвана, вновь замахнулся и нанес еще один удар, на этот раз по лицу. Молодой человек понял, что с трудом держится в сознании. Череп гудел, был готов в любой момент треснуть, как сырое яйцо. Тело полностью онемело, и Эрван впервые за долгое время испугался, он был беспомощен, жалок, как мышь, попавшая в мышеловку. По лицу растекалась кровь, заползала прямо в ротовую полость, окрасила в алый цвет каждый зуб. Себастьян не мог остановиться, он продолжал избивать Эрвана, рвать его кожу кастетом, как мясник, который разделывает тушу убитого животного.
— Отойди от него! — послышался чей-то звонкий голос прямо около уха. — Отойди от него!
Себастьян повиновался, выронил кастет и смиренно отошел в сторону, подняв руки перед собой. Эрван попытался подняться, но тело стало настолько ослабевшим и беспомощным, что он вновь рухнул на снег и продолжал там лежать, пока тот, кому удалось усмирить детектива, не помог ему встать с холодной земли. Эрван узнал эти руки, горячие, как вскипяченное молоко, пахнувшие гуталином. Джордж прижал к лицу юноши некую ткань и не отпускал до тех пор, пока Эрван не смог самостоятельно прижимать ее к изрезанной коже. Джордж не переставал кричать на Себастьяна, тыкать в него пистолетом. Но Эрван уже не слышал ничего. В ушах наступила мертвая тишина, иногда разбавляемая пульсирующим свистом.
Эрван пришел в себя только в машине. Кровотечение удалось остановить, но каждый миллиметр кожи на голове был обожжен болью и не мог стерпеть даже малейшего прикосновения. Рядом не было зеркала, но молодой человек прекрасно знал, что Себастьян вряд ли оставил на нем хотя бы крупицу живого места. Кастет был изготовлен из прочного материала и имел шипы, которые пронзили кожу молодого человека, как нож масло. Из-за сумерек он не смог бы заметить, что детектив надел на свои пальцы это орудие, да даже если бы и заметил, то вряд ли бы смог увернуться, Себастьян действовал слишком быстро.