Кормундум. Царица Тени

– Что же? – приглашая его присесть здоровой рукой, спросила я.

– Если честно, я даже не знаю…

– Макс, просто скажи, как есть, – перебила я его. Мне было очень любопытно, единственный раз, когда я видела Максима таким, был момент, когда он делал мне предложение.

– Ну, хорошо… – он глубоко вздохнул и произнес: – Кира, я встретил одну женщину, это случилось…

– Три недели назад… – снова прервала я мужа.

– Откуда ты знаешь? – он изумленно уставился на меня.

– Ты перестал меня целовать при встрече три недели назад и с детьми стал вести себя строже, – спокойно пояснила я. Сердце не обманешь, даже если разум подводит. Я чувствовала перемены в нем, но не могла понять, в чем дело. Теперь все стало ясно – Максим нашел себе другую. Даже не знаю, какие чувства вызвала во мне эта новость. Я давно уже задумывалась над тем, как же поживает мой муж в одиночестве. Он же не железный, и он не виноват, что я не могу отсюда удовлетворять все его потребности. Но все равно внутри появилось поганое чувство, что меня предали.

– Да… вообще-то познакомились мы уже больше полугода назад, но недавно я вдруг осознал, что она стала для меня больше чем знакомой.

– Ясно, – что ещё я могла сказать? Конечно, можно устроить истерику, закатить скандал, но что это мне даст? Я торчу здесь и навряд ли в скором будущем выйду.

– Признаться, я ожидал другой реакции, – признался Максим.

– Хочешь, чтоб я зарыдала или поколотила тебя?

– Нет, я не хочу твоих слез. Я все ещё очень люблю тебя, правда. Но не могу больше быть один, – с горечью произнес он, уставившись на свои колени. – Я не справляюсь. Работа, дом, трое детей – слишком для меня одного.

Признаюсь, мне стало его жаль. Он действительно не справляется. Детям катастрофически не хватает внимания. Стоп! Вокруг меня витала некая мысль, что-то очень очевидное и ужасно гадкое, но я никак не могла её уловить.

– Мне тоже кажется, что тебе не удается уделить всему должное внимание…

– И поэтому я решил, это решение далось мне чертовски нелегко, что мне нужен в этом деле помощник…

Мысль, ускользавшая от меня, подобралась совсем близко к моему сознанию.

– Помощник… – повторила я.

– Ага… – Максим взглянул на меня. – Слушай, я вчера разговаривал с Павлом Олеговичем по поводу твоего здоровья, и он сказал, что… не может сказать, когда ты сможешь к нам вернуться. И… Мне не одному тяжело. Детям тоже очень тяжело без матери…

Как будто меня со всей силы треснули по голове!

– И ты решил не только себе любовницу завести, но и новую мать деткам подогнать?! – я чуть не задохнулась от возмущения.

– Не собираюсь я им тебя ни на кого менять! – тоже повысил голос Максим. – Но нам всем трудно! Скоро и у Машки с Серегой начнется переходный возраст, как у Алёшки! С ними должен быть кто-то рядом, кто помог бы им это пережить! Я не могу, тем более с Машкой…

Я резко встала с дивана и, нервно пройдясь по комнате, встала возле небольшого зарешеченного, как и все другие, окошка. Максим продолжал что-то говорить, а я пыталась собраться и обдумать случившееся. Я могла бы воспротивиться этому, могла бы потребовать забрать меня отсюда. При этой мысли я взглянула на свою забинтованную руку – я здесь потому, что представляю опасность для своих родных, а значит, возвращение домой точно отпадало. Что же ещё было в моей власти? Ничего, как ни печально. Могу предположить, что он хочет не только привести эту женщину в наш дом и уложить её в нашу постель…

– Макс, – тихо обратилась я к мужу. Он что-то говорил, но тут же умолк. – Ты хочешь развода? – прямо спросила я.

Он помедлил, а затем так же прямо ответил:

– Да.

– Я подпишу любые бумаги, которые ты мне принесешь, но с одним условием.

– Каким?

– Я дам тебе развод и откажусь от претензий на имущество, но за это я хочу, чтобы ты не требовал признания моей недееспособности… Я хочу остаться матерью своим детям, – в душе было так паршиво, что словами не описать. Моя жизнь была окончательно разрушена. Все, что я могла сохранить, – мое материнство. Наворачивающиеся на глаза слезы я сдержала, трясущиеся руки сунула под мышки и старалась не забывать дышать.

– Никто и не собирался отбирать у тебя детей… Ничего не изменится, мы будем приезжать к тебе каждую пятницу, – говорил Максим, в его голосе чувствовалось еле заметное облегчение. – Никто никогда не посмеет назвать тебя иначе, чем матерью наших детей. В этом я могу поклясться тебе.

– Надеюсь, ты хорошо подумал. Наши детки особенные, и подход к ним нужен особенный, – сказала я, слыша себя как будто со стороны.

– Думаю, Таня справится. К тому же я ведь всегда буду рядом.

– Таня, – произнесла я имя, за которым скрывалось гораздо больше, чем человек. За этим именем скрывалась гибель моей семьи… Я тут же возненавидела это имя.

После недолгого молчания я услышала голос Максима:

– Мне пора ехать на работу.

Он подошел и хотел положить руку мне на плечо. Я даже почувствовала её тепло возле своей кожи. Но он так и не сделал этого.

Я осталась одна в пустой комнате для свиданий. Я осталась одна…

Через некоторое время за мной пришла санитарка и проводила меня обратно в палату. Нинка спала. Я обессиленно опустилась на свою кровать. Больше сдерживаться я не могла, громкий стон вырвался у меня из груди, а щеки залили соленые слезы. На меня нахлынули воспоминания, связанные с Максимом, – почти пятнадцать лет моей жизни.

«Мы встретились на дне рождения моего одногруппника. Мне очень понравился высокий, подтянутый, очень ухоженный молодой человек, который, в отличие от многих на той вечеринке, почти не пил, но ни на какие отношения с ним я не рассчитывала, тем более что на тот момент встречалась с одной замечательной девушкой. Я ему, видимо, понравилась гораздо больше, потому что он нашел меня в институте на следующий день и больше никогда не терял из виду. То, что у меня отношения с представительницей моего пола, его абсолютно не смущало, даже добавляло некого «изюма». Через три месяца очень настойчивых ухаживаний он все-таки обратил на себя мое внимание. Моя дорогая Оленька восприняла это немного болезненно, но в итоге мы остались подругами.

Максим оказался очень требовательным любовником. Но, к счастью, у меня было, что ему предложить. Несмотря на свою занятость – в то время он уже закончил институт и полностью посвятил себя развитию небольшого бизнеса, который организовали для него родители, – Макс всегда находил на меня время, особенно на то, чтобы уединиться в его квартире и получить от меня всё, что я могла ему дать, и не забывал потребовать чего-нибудь новенького.

Через четыре месяца подобного секс-марафона Максим сделал мне предложение. Я любила его – думаю, что любила, – но прожить так всю оставшуюся жизнь мне не хотелось, поэтому я ничего ему не ответила и планировала вскоре отказать. Но судьба распорядилась иначе: на следующее утро я сделала тест на беременность, потому что у меня была задержка три дня, и обнаружила, что беременна.

Я всегда любила детей. Я нередко задумывалась о том, каково это – быть матерью. И когда я узнала, что беременна, то единственное чувство, возникшее у меня в тот момент, было счастье.

Речи о том, чтобы делать аборт, и быть не могло. Стать матерью-одиночкой в двадцать два года мне совсем не хотелось. Поэтому я позвонила Максиму и предложила встретиться.

В уютном небольшом кафе я сообщила ему, что подумала над его предложением и с удовольствием его принимаю. Когда он закончил целовать мои руки после столь радостного известия, я сообщила, что жду от него ребенка. С той самой минуты всё изменилось. К моему удивлению и удовольствию, Максим оставшиеся восемь месяцев до родов и ещё три после родов ко мне не прикасался. Единственное, о чем он все это время заботился, так это о моем самочувствии и строгом соблюдении мной распорядка дня беременной женщины – спать тогда и столько, сколько я захочу, есть то, что я захочу, а все остальное время гулять. Во исполнение этих условий ко мне были приставлены обе мамы – моя и его. Надо добавить, что абсолютно то же происходило во время двух других моих беременностей.