Империя хорезмшахов

Добивать хорезмского мятежника султан Санджар не рискнул – в любой момент могли нагрянуть кара-китаи и разгромить тылы. Однако очень скоро султан понял свою ошибку.

Почти сразу после заключения мира Атсыз подослал к Санджару двух гашишинов. Султан избежал смерти, но сам факт попытки предательского убийства с помощью, как бы мы сказали сейчас, международных преступников свидетельствует о падении нравов. О готовящемся нападении предупредил поэт Адиб Сабир, которого Санджар специально послал в Гургандж следить за хорезмшахам. Убийцы были вовремя схвачены и казнены.

Санджар направил Атсызу угрожающее письмо, но тот ответил насмешливым стишком.

В 1145 году Атсыз вновь напал на Дженд, занял его и прекратил выплату дани султану сельджуков (правда, правитель области Кемаль спасся и вскоре вернул ее). По случаю освобождения Дженда «от неверных» хорезмшах издал пространное послание, заканчивавшееся словами: «Эта радостная весть должна быть оглашена повсюду… дабы все жили спокойно и считали Хорезм и Дженд одним государством… И мир!»

Далее всё повторилось, ибо султан не простил мятежа. Шестидесятилетний Санджар собрался с силами и в ноябре 1147 года вторгся в Хорезм. Первым делом он осадил сильную крепость Хазарасп. Это было своеобразное «предмостное укрепление» перед Гурганджем.

Осада продолжалась два месяца, после чего крепость пала. Затем был осажден сам Гургандж. Взять его сельджукам не удалось, но обе воюющие стороны были истощены, и в 1149 году Атсыз опять запросил мира. Он согласился возобновить выплаты в султанскую казну и прислал богатые подарки в качестве возмещения военных издержек. В своих письмах, адресованных Санджару, Атсыз именовал себя персидским словом бенде (раб). Посредником на переговорах стал анахорет Аху-пуш, питавшийся исключительно мясом ланей и одевавшийся в их шкуры. По просьбе хорезмшаха отшельник замолвил слово перед Санджаром, и тот согласился на мир.

Окончательные переговоры состоялись на берегу Амударьи. Шах подъехал к султану на коне, наклонил голову, вежливо пообещал служить и поскакал обратно, прежде чем султан повернул поводья своей лошади. То есть не дослушал собеседника и повернулся задом к нему. Санджар стерпел оскорбление и сделал хорошую мину при плохой игре. Очевидно, что сил у него имелось недостаточно для того, чтобы уничтожить дерзкого вассала.

З.М. Буниятов предполагает, что в 1152 году Атсыз предпринял третий поход на Дженд, лишь тогда отобрал его у Кемаль эд-Дина Караханида и посадил несчастного в тюрьму (где тот и умер). Область удалось захватить не столько силой, сколько хитростью. Сперва Атсыз предложил Кемаль эд-Дину совместный поход против «неверных кипчаков», чтобы отобрать у них крупный торговый и ремесленный город Сыгнак. Караханид согласился. Но когда Атсыз появился в пределах Дженда с прекрасно вооруженной армией, стала ясна истинная цель предприятия. Кемаль эд-Дин бежал. Приближенные хорезмшаха бросились вслед, заверили беглеца, что ему ничего не угрожает, и уговорили вернуться. Возвратившегося простака заковали в цепи.

Джендом стал управлять старший сын хорезмшаха – Иль-Арслан; столь важное значение Атсыз придавал этой части своей державы.

Тогда же против Санджара восстали его афганские вассалы – Гуриды, о которых у нас еще будет возможность поговорить. На их сторону перешел сельджукский наместник в Герате, и почти весь нынешний Афганистан отпал от сельджуков. Гуриды нанесли поражение одной из армий Санджара и захватили Балх. Союзниками афганцев стали огузы. К востоку от Хорасана вырастало новое государство.

Санджар выступил против мятежников Гуридов, глава которых объявил себя султаном, и нанес им страшное поражение. Это произошло потому, что в разгар битвы на его сторону переметнулось 6000 огузов. Победители устроили резню. На поле боя полегло, по преувеличенным данным, 30 000 афганцев и огузов-мятежников (из тех, что не успели переметнуться). Эта цифра означает «очень много»; ровно столько же, по словам мусульманских авторов, пало при Катване; повторение одной и той же цифры внушает сомнения.

Самопровозглашенный султан Гурид попал в плен, но был отпущен Санджаром и получил щедрые дары.

– Ты заменяешь мне брата! – сказал великодушный Санджар. – Бери всё это имущество и возвращайся в Гур.

Султан чувствовал себя неуверенно. Его предавали друзья. Правитель Систана Тадж эд-Дин, например, сказался больным и не участвовал в походе против Гуридов. А ведь именно этот человек спас султана после поражения на Катванской равнине! Никому нельзя было верить, и султан колебался, не решаясь расправиться даже с побежденными врагами, из-за чего испытывал пренебрежение со стороны друзей.

В 1153 году Сельджукский султанат потряс новый удар. Под Балхом взбунтовались огузы. Их возглавлял некто Тути-бек, вождь племени уч-ок.

Вот как всё началось. Одна орда туркмен бежала от кара-китаев, поселилась в окрестностях Балха и платила султану дань в размере 24 000 баранов. Однако дело испортила коррупция на местах. К ним пришел сборщик налогов и вел себя так дерзко, что был убит.

Сельджукский сипахсалар (генерал) Кумач внушил Санджару, что сможет справиться с дикими огузами. Пускай только султан назначит его, Кумача, правителем Балха. Взамен Кумач обязался увеличить размер дани до 30 000 баранов. То есть продемонстрировать эффективные, по понятиям султаната, управленческие способности. Султан согласился с предложением военачальника.

Сипахсалар потребовал от огузов покорности, баранов и возмещения за убийство мытаря. Огузы ответили, что подчиняются только султану и вести переговоры с генералом не будут. Кумач выступил против них во главе десятитысячного войска, но потерпел поражение и бежал в Мерв к Санджару. Ему удалось уговорить султана лично выступить против огузов. Собралась якобы стотысячная армия. Во всяком случае, она была велика.

Огузы перепугались и предложили громадный выкуп: 50 000 лошадей и верблюдов, 200 000 динаров в звонкой монете, 200 000 овец и баранов и годовой харадж (регулярный налог).

Санджар хотел было принять эти предложения, но его эмиры были категорически против. Вот и причина странной уступчивости султана в отношениях с хорезмшахом или гуридским правителем. Санджар зависит от настроения своих военных. Если те не желают добивать врага – значит, казням не бывать. Или Санджара самого найдут мертвым. Султан ходил по лезвию бритвы и был вынужден искать компромисс. Политика в Персии, где правитель-тюрк держался на саблях своих наемников в чужой стране, населённой враждебными или равнодушными людьми, была тонким делом.

Пришлось выступить против огузов. Произошла битва, и войска султана потерпели страшное поражение. Кумач и ряд других военачальников погибли. Мятежники захватили в плен самого Санджара. Формально султан был их «гостем», но фактически находился под арестом. Пользуясь уникальной возможностью, огузы начали действовать. Они таскали султана с собой, грабили страну его именем и вымогали назначения на высокие должности.

Был атакован Мерв. Огузы стерли его с лица земли. Затем последовал черед Нишапура. В те времена это был огромный город, славившийся ремесленными мастерскими, мечетями, школами правоведения. Огузы разграбили его и сожгли, а людей продали в рабство. Нишапур никогда больше не достиг прежних размеров и значения. Новый город того же имени возник неподалеку от старого, но уже не был культурным и ремесленным центром Хорасана.

Говоря кратко, кочевники разгромили весь Северный Иран. На это ушло три года. Они передвигались от пункта к пункту и уничтожали всё на своем пути. Война кормила войну. Поход огузов в Хорасан был похож на приход вандалов в Рим. Ущерба мусульманской цивилизации кочевники причинили не меньше.

Этим воспользовался хорезмшах Атсыз и попытался захватить город Амуль на берегах Амударьи (сейчас он называется Туркменабад). Гарнизон сопротивлялся. Тогда хорезмшах имел наглость обратиться к Санджару с требованием отдать город.