Единство красоты

В последние три десятилетия ученые стали иначе смотреть на исламское искусство, сопоставляя его с западным. Они видят в нем эстетическую традицию с собственными законами и эстетикой, выраженными как количественно, так и качественно. Они признают, что искусство ислама возникло и развивалось в результате тщательного отбора, при котором предпочтение отдавалось определенным мотивам и стилям в соответствии с требованиями религии и географическими условиями (с учетом их физических и духовных аспектов). Надо отметить, что все ученые, принадлежавшие к этой группе, как западные, так и восточные, либо были мусульманами, либо хорошо знали и понимали ислам. Тем не менее никто не смог высказаться о том, как надо изучать искусства иных стран, лучше, чем восточный философ, искусствовед и куратор выставок Ананда Кумарасвами (1877–1947), написавший: «Чтобы понять и оценить по достоинству искусство любого народа, нужно объединиться с ним духовно: мы должны уметь не только чувствовать, но и понимать, и не так лишь, как сами чувствуем и понимаем, но и так, как чувствовали и понимали те, кто создавал, и те, для кого были созданы произведения искусства, которые мы рассматриваем; а если так, то изучение и понимание древних или экзотических искусств могут иметь более сильную и глубокую ценность, чем мы полагали, думая о них лишь как об эстетическом переживании».

Мусульманское искусство возникло вскоре после исламского завоевания и во время правления династии Омейядов (660–750); почти сразу же сложилось то единство формы, которое сохранится на века. Хотя принципы искусства ислама не основывались на Священной Книге, они были глубоко исламскими. Арабские торговцы еще в домусульманские времена сталкивались с искусством Византии, Персии и даже Индии, но оно не вызывало у них интереса. Необходимость в искусстве, сообразующемся с исламом, возникла, когда на смену кочевничеству пришел оседлый образ жизни. Довольно быстро исламское искусство обрело свою индивидуальность. Этот процесс длился примерно 150 лет после смерти Пророка (632) и по скоротечности мог соперничать лишь с молниеносным распространением ислама в Азии и Африке. После успешных ранних завоеваний на большинстве территорий, оказавшихся под влиянием мусульман, произошла массовая исламизация населения; таким образом, арабы-мусульмане вступили в контакт с другими культурами. Подчиняя другие народы, мусульмане могли использовать художественные традиции и техники, заимствуя их у других цивилизаций: эллинистической и романо-византийской (Сирия), сасанидской (Иран), коптской, уходящей корнями к фараонам (Египет), а также и многочисленные местные традиции (например, берберскую).

С самого начала в исламском искусстве предпочтение отдавалось определенным мотивам и стилям. Отбор производили сами художники, многие из которых обратились в новую религию и, следовательно, стали подчиняться новым этическим и эстетическим критериям, а также заказчики, к чьим потребностям должно было приноравливаться искусство. В первую очередь оно должно было служить пониманию единства мира. Именно в религиозной архитектуре впервые выразилась способность исламского искусства интегрировать существующие художественные традиции и адаптировать их к собственным запросам и возможностям. Наиболее яркие примеры подобного рода ранней интеграции – Храм Камня в Иерусалиме, первый исламский памятник (688–692), и Большая мечеть Омейядов в Дамаске (ок. 706–716).

Процесс отбора был определяющим при создании раннего исламского искусства: оно выросло из потребности в новой эстетике, отличной от чуждых традиций греко-римской и эллинистической культур, которые веками господствовали на семитском Востоке. Новые обитатели этих территорий – мусульмане – нуждались в эстетической манере, которая бы соответствовала возвышенной и созерцательной природе их религии, подкрепляла бы основополагающую идеологию и социальную структуру, а также постоянно напоминала о ее принципах, коренившихся в авраамическом монотеизме. Подобное искусство должно было усиливать ощущение присутствия Бога, исполнение Чьей воли было концом и началом всего, raison d’être существования человека. За решение этой задачи взялись ранние мусульмане, которые работали со старыми мотивами и техниками, известными еще их семитским, византийским и сасанидским предшественникам, и создавали новые, когда это было необходимо или являлось вдохновение.

По мере того как ислам расширял границы своей территории от Испании до Филиппин, распространялись и новые способы художественного выражения. Они обеспечили базовое эстетическое единство в рамках мусульманского мира, не подавляя, не запрещая и не разрушая местного духовного субстрата[31]. Встреча арабо-мусульманского сознания с классическими и локальными традициями породила новые формы и стили, такие, как в Кусайр Амра Омейядов (Иорданская пустыня, ок. 712–715). Однако подобный симбиоз существовал недолго, и вскоре исламское искусство отбросило заимствованные нормы и создало собственные, базирующиеся на внутренних идеях и вероучениях. Со временем развились определенные стили и появились новые образцы, и, в конце концов, выработались отчетливые художественные формы, чуждые влияния были отброшены, и на свет явилось исламское искусство, обладающее индивидуальными чертами. Через 150 лет после прихода ислама его искусство сформировало собственный язык и свою эстетику. К примеру, Великая мечеть в Кордове, Андалусия (785), и мечеть Ибн-Тулун в Египте (879) больше не представляли фазы осторожного развития, а являлись непревзойденными шедеврами, утверждая собственные правила и эстетику[32].

Искусство мусульманского мира было продуктом нового синтаксиса и нового семантического порядка для старой визуальной структуры. Оно было не изобретением, а перекомпоновкой собственного опыта и знаний, которая неизбежно сопровождалась внутренними изменениями. В последующие века мусульманский мир сохранял симбиотические отношения с культурами, предшествовавшими ему и окружавшими его. Вплоть до XVIII века ислам оставался единственной культурой, которая более или менее интенсивно поддерживала связи почти с половиной центров цивилизации в Азии, Африке и Европе[33].

Первая и главная особенность исламского искусства, на чем сходятся точки зрения различных исследователей, – его разнообразие внутри единства – или единство, которое вбирает в себя множественность. Это единство наилучшим образом выражено в арабском языке понятием таухид, что в теологическом смысле значит единобожие, или единство Бога. В искусстве оно означает единство всего мусульманского мира, скрепляемое общностью культуры.

Несмотря на существенные различия в стилях, которые обнаруживаются на пространстве от Испании и Марокко до Индии и Индонезии, не нужно быть специалистом, чтобы понять, что перед вами мусульманская постройка или сосуд, сделанный мастером-мусульманином. В этом отношении исламское искусство принципиально отличается от христианского, которое склонно к разнообразию. Стадии развития христианского искусства – византийская, каролингская, романская, готическая и эпоха Возрождения – чрезвычайно разнятся, тогда как исламскому миру, несмотря на географические и исторические различия, свойственна высокая степень единообразия во времени и пространстве. Это единообразие прежде всего обеспечивают язык Корана – арабский, чья письменность была принята от Индии до Испании, и религия. Господство арабского языка – причина культурного единства, проявившегося во всем исламском мире[34]. Принимая ислам, турки, персы, индийцы, говорившие не на арабском, начинали писать на своих языках, используя арабскую письменность. Единство распространялось в религиозных границах, а не охватывало лишь определенные этнические или политические образования внутри них.

31

Al-Faruqi and al-Faruqi. The Cultural Atlas of Islam. P. 163.

32

Burckhardt. P. 44.

33

Grabar. Introduction // Treasures of Islam. P. 16–17.

34

Allen. P. 44.