Темные тропы

Преследователи настигли ее между первым и вторым этажами. Лена даже не пыталась отбиваться или кричать, но Ломов завел ей обе руки за спину, сильно прижал хрупкую девушку к себе и зажал рот рукой, а подоспевший Мокроусов ухватил ее за ноги.

– Тихо, тихо, Леночка, – ласково приговаривал Ломов. – Все в порядке. Все будет хорошо. Только не делай глупостей.

Охранникам пришлось тащить Лену на себе. В первые несколько секунд она совершенно потеряла всякую возможность двигаться и как парализованная лишь тихонько мычала. И только когда они спустились на первый этаж и Мокроусов, забежав вперед, распахнул перед ними дверь, ее будто взорвало изнутри.

– Помогите!!! – во весь голос завизжала она. Затем Лена извернулась и так лягнула Мокроусова каблуком в живот, что тот придушенно взвыл, отпустил ручку двери и снова вцепился в беглянку. С остервенелым лицом он занес было над ней кулак, чтобы ударить, но Ломов опередил его. Свободной рукой он отмахнулся от Мокроусова и внушительно рявкнул:

– Открой дверь, козел!

Вспомнив, что находится в подъезде жилого дома, Мокроусов снова бросился к двери, а Ломов обхватил Лену двумя руками и так сжал, что у нее затрещали кости и перехватило дыхание. Она почувствовала, что теряет сознание, еще раз попыталась крикнуть, но большая потная ладонь, словно пластырь, залепила ей всю нижнюю половину лица.

На втором этаже с опозданием открылась дверь конторы, из которой Лена вышла несколько минут назад. Охранник фирмы спустился на пролет и перегнулся через перила, но в подъезде уже никого не было.

Очнулась Лена уже в машине, на выезде из Москвы. Она попыталась поменять положение тела, но сделать это оказалось невозможно: руки у нее были чем-то прочно стянуты за спиной, а ноги зажаты коленями двух ее мучителей. Стиснутая с обеих сторон здоровыми охранниками, Лена чувствовала себя как в тисках. Открыв глаза, она тут же зажмурилась, но не сумела сдержаться и застонала.

– Просыпается, – насмешливо проговорил Синеев.

– Проснется, я ей дам, сучке. – Охранник, сидевший слева от Лены, грубо толкнул ее плечом, и она поняла, что именно ему заехала каблуком в живот.

– Отстань от нее, – поглядев в зеркало на Мокроусова, сказал Ломов. – Она свое получит.

Слова человека, сидящего за рулем, подействовали на Лену как объявление смертного приговора. По щекам ее ручьем потекли слезы, она громко с надрывом всхлипнула и уронила голову на колени.

– Раньше надо было думать, – наставительно проговорил Синеев и похлопал пленницу по аккуратному рыжему затылку. – Красивой жизни захотелось? Понятно. А теперь вот платить придется. Дурочка ты, дурочка, куда влезла…

– Ты лучше расскажи, где твои подельники, – перебил его Ломов, которого покоробило от неуместного здесь отеческого тона Синеева.

– Я не знаю, честное слово, не знаю, – сквозь рыдания проговорила Лена и повернулась к заместителю начальника охраны банка: – Александр Николаевич, отпустите меня. Клянусь, у меня денег нет.

– Это мы и без тебя знаем, – хвастливо заявил Синеев.

Они давно уже свернули с кольцевой дороги, проехали несколько километров по разбитому поселковому шоссе, затем по пыльной грунтовке и, миновав заброшенные песчаные карьеры, снова выскочили на ровную асфальтовую дорогу. Здесь Ломов замешкался, очевидно позабыв, в какую сторону сворачивать, но затем уверенно взял влево. А вскоре машина подъехала к одинокому двухэтажному домишке, окруженному со стороны дороги роскошным сосновым бором. Щитовой дом стоял особняком в стороне от привилегированного дачного поселка и был отгорожен от него высоким деревянным забором. Он почти не отличался от стандартных загородных хибар, а на фоне безвкусных кирпичных коттеджей в три и четыре этажа и вовсе выглядел большой сторожевой будкой.

Лену отвели в просторный подвал и поместили в маленькой комнатке рядом с котельной, наполовину заваленной брикетным углем. Площадь этого железобетонного бункера как-то не вязалась с размерами хибары, под которой он располагался. Посреди подвала возвышалась чугунная печь, очевидно литая на заказ. Дверца печи была настежь раскрыта, и в черном обожженном нутре топки были видны дрова, сложенные аккуратным шалашиком.

В каморке с Леной остался один Ломов. Он подтолкнул ее к обитому клеенкой топчану, приковал наручниками к вертикальной трубе и устроился напротив, на старом плетеном стуле.

Некоторое время они сидели молча. Лена вынуждена была забраться на топчан с ногами, тихонько поскуливала и постоянно вытирала пальцами нос. Ломов бесстрастно смотрел на пленницу и, казалось, ждал, когда она заговорит.

– Кто еще об этом знает? – наконец спросил он.

– Ник-то, – выдавила из себя Лена.

– Только не надо ля-ля! На квартире у этого твоего Антона кто-то вчера был, рылся в вещах, забрал фотографии, – сказал Ломов. Он взял Лену за подбородок, приподнял голову и попытался заглянуть ей в глаза. – Где ты сегодня ночевала?

– У… у друга, – стуча зубами, ответила Лена.

– Дальше, дальше – как его зовут, где живет? Чем занимается – мы сами узнаем.

– Вы же меня не убьете, правда?! – снова залившись слезами, проговорила Лена. Она опрокинулась к стене, как испуганное животное задергалась на хромированной цепочке, привалилась головой к трубе и истошно заголосила: – Ребята, вы не убьете меня?! Он же кинул меня! У меня нет денег! У меня ничего-ничего больше нет. Как тебя зовут? Как тебя зовут?

– Никак, – ответил Ломов.

– Я продам свою квартиру, деньги тебе! Я отдам все!

– Как зовут твоего друга и где он живет? – бесстрастно наблюдая за ее судорожными телодвижениями, повторил свой вопрос Ломов.

– Я скажу, я все, что хочешь скажу, только поклянись, что вы меня не убьете, – совсем тихо попросила Лена.

– Я не могу тебе ничего обещать, – так же невозмутимо ответил Ломов. – Но я могу сделать так, что ты все равно скажешь. Не тяни время, у нас его нет.

– Но ты мне поможешь? – не теряла надежды Лена. – Хоть чуть-чуть поможешь? А я продам квартиру, все тебе…

– Помогу, – пообещал Ломов.

– Коля Буздырь. Николай Александрович Буздырь, – постоянно всхлипывая, заторопилась Лена. – Он работает администратором в ресторане «Буревестник». Это рядом с Киевским вокзалом. Я ему все рассказала и попросила помочь найти Антона. У него такие связи…

– Больше никто? – сразу же встав со стула, спросил Ломов.

– Никто, клянусь, – приподнявшись на локте, ответила Лена и, вспомнив о подруге, добавила: – Таньке я ничего не сказала. Я просто заняла у нее. Если бы она узнала, не дала бы.

– Заняла? – удивился Ломов. Он достал из кармана конверт, в котором Татьяна отдала Лене деньги, и спросил: – Вот эти?

– Да, – кивнула Лена.

– Я думал, ты свои забрала, – внимательно разглядывая пленницу, проговорил Ломов.

– Свои… мои… – снова всхлипнула Лена. – Это были наши общие деньги. С Сергеем. С моим мужем. Я опоздала почти на час, и он успел вперед меня.

– Значит, он все-таки там бы-ыл, – с растяжкой, удовлетворенно произнес Ломов. Он направился к двери, но у порога задержался и неожиданно спросил: – А ты знаешь, что в дипломате?

– Деньги, – жалобно прошептала Лена, а затем еще тише добавила: – Миллион баксов.

– Понятно, – задумчиво проговорил Ломов.

Он запер дверь каморки на засов и по вертикальной металлической лестнице поднялся на первый этаж, который был разделен фанерной перегородкой на две комнаты: поменьше – кухня, побольше – гостиная. В этой самой гостиной Мокроусов, вальяжно развалившись в кресле, потягивал водку с апельсиновым соком, а Синеев со стаканом такого же коктейля копался в хозяйской видеотеке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.