Темные тропы

– Сиди здесь, я попробую отпроситься на час, – наконец сказала Татьяна. Она побежала к своему начальнику, но на полпути обернулась и для пущей убедительности еще раз строго проговорила: – Сиди здесь и жди меня.

В этом повторном приказе не было никакой необходимости, потому что самостоятельно Лена не могла сдвинуться с места. Смертельный ужас настолько сковал ее, что она не поднялась бы, даже если бы увидела своих преследователей, о которых только догадывалась.

Быстро вернувшись, Татьяна нашла свою подругу в состоянии глубокой прострации, но та уже могла связно отвечать на вопросы, а взгляд ее сделался более осмысленным.

– Все в порядке, меня отпустили. Пойдем, здесь рядом есть кафешка, – сказала Татьяна и попыталась помочь Лене встать. – Там расскажешь.

– Нет! – испуганно воскликнула Лена. Совершенно неосознанно она сопротивлялась даже мысли о том, что ей все же придется покинуть это помещение. Внезапный приступ агорафобии оказался столь сильным, что она вцепилась обеими руками в подругу и взмолилась:

– Давай побудем здесь! Я боюсь на улицу. У вас есть какая-нибудь комнатка?

– Нет у нас лишних комнаток, впритык друг к другу сидим, – начиная раздражаться, ответила подруга. – Слушай, ты лучше расскажи, может, я смогу чем помочь.

– Да чем ты мне поможешь? – подняв на нее мученический взгляд, в отчаянии произнесла Лена. – У тебя выпить что-нибудь есть?

– Сейчас принесу, у ребят должно быть, – подумав, ответила Татьяна, но Лена, будто не слушая, продолжала удерживать ее за рукав и бессвязно бормотать:

– Да. Ну кто мог такое подумать? Мне нужно выпить. Так нельзя. Я успокоюсь и что-нибудь придумаю.

Молча разжав пальцы подруги, Татьяна снова поспешно ушла и вскоре вернулась с плоской фляжкой коньяка и пластиковым стаканчиком.

После ее ухода Лена вдруг вскочила с кресла и спряталась за колонну. Она прислушивалась к рабочему гомону за дверями кабинетов и напряженно думала, надо или нет рассказывать подруге о том, что в действительности произошло. Лена догадывалась, какой будет реакция Татьяны – та постарается поскорее избавиться от нее, и, возможно, она поступила бы точно так же. Она отлично понимала, что никакая дружба, тем более женская, такого испытания выдержать не в состоянии. Татьяна просто испугается последствий, поскольку страшное возмездие может задеть любого, кто в этот момент окажется рядом.

Выпив больше половины стаканчика коньяку, Лена закашлялась, затем глубоко вздохнула и прислонилась спиной к стене.

– Я тоже, пожалуй, глоточек, – едва прикрыв донышко стаканчика, сказала Татьяна. – Ну говори, что там у тебя?

– Да ничего особенного, – начиная хмелеть, сонно ответила Лена. Выражение лица у нее сразу сделалось безразличным, а голос – хриплым, словно она только что встала с постели. – Истерика. Я на эти бабки собиралась поехать в Турцию, а он, видишь, опередил.

– О Господи, – с облегчением вздохнула Татьяна. – А я-то уж думала… Так вы что, поссорились?

– Если бы только, – спокойно ответила Лена и криво усмехнулась. – Расстались… как в кино. А я уезжать собралась. Слушай, ты не могла бы дать мне взаймы?

– Сколько? – после небольшой паузы спросила Татьяна.

– Сколько сможешь, – ответила Лена. – Чем больше, тем лучше. Две, три тысячи. Если есть пять, давай пять. – Она была почти уверена, что никогда не сумеет отдать этих денег, но подобные вопросы ее больше не волновали – надо было спасаться. Более того, Лене пришло в голову, что таким же образом она попытается занять у Буздыря и у всех, до кого сможет добраться, не рискуя быть пойманной, а затем навсегда исчезнуть из Москвы.

– Больше тысячи не могу, – напряженно ответила Татьяна, и по лицу ее было видно, что она терзается, пытаясь разгадать мысли и планы подруги. – Сейчас у меня только мелочь. Вечером позвони мне домой, я скажу точно.

– Танечка, – неожиданно трезвым, бодрым голосом обратилась к ней Лена. – Займи сейчас у кого-нибудь из ребят. Честное слово, через неделю отдам. Я тебя напугала? Ты не обращай внимания. Так, нервы не выдержали. Через неделю вернется Антон и все будет в порядке.

– Ладно, подожди здесь, – наконец решилась Татьяна, которую вполне удовлетворил ответ подруги. Удачное упоминание об Антоне убедило ее в том, что Лена просто сорвалась из-за постоянных выяснений отношений с мужем и любовником.

Татьяне удалось занять для Лены чуть более полутора тысяч долларов. Получив деньги, Лена принялась так страстно благодарить подругу, что снова вызвала у нее подозрения. Татьяна почувствовала, что за странным поведением Лены кроется нечто большее, чем рядовой семейный скандал, что Лена скрыла от нее главное, и, если она испугалась поделиться этим с лучшей подругой, стало быть, произошло действительно что-то сверхсерьезное.

По тому, как Татьяна забеспокоилась, Лена догадалась о ее подозрениях и заторопилась.

– Спасибо, Танечка, я побежала. Через неделю позвоню.

– Лен, только точно, – каким-то просительным, жалобным тоном промолвила Татьяна. – А то мне придется отдавать свои. А у меня, сама знаешь, одна зарплата.

– Ну конечно, – с преувеличенной горячностью проговорила Лена, и это откровенно фальшивое обещание окончательно убедило Татьяну в том, что назад денег она не получит никогда.

– Лен, постой. Лена! – пытаясь хоть как-то задержать ее, засуетилась Татьяна. Судорожно сжимая и разжимая кулачки, она на ходу пыталась придумать, как убедить подругу вернуть деньги. Ей нужно было только заполучить их обратно в руки, и тогда бы она под любым, даже самым глупым предлогом, унесла бы их назад. Но было поздно – Лена уже подошла к выходу, охранник раскрыл перед ней дверь, и она помахала подруге рукой.

Несколько рискованный, но все же вполне осуществимый план, который так вовремя возник у нее в голове, вернул Лене уверенность в завтрашнем дне. «С миру по нитке – мертвому рубашка», – подумала она и сама испугалась этой мысленной оговорки. «Бедному рубашка, – поспешно поправилась она. – Нищему… Голому рубашка… Конечно, голому». Из-за идиотской обмолвки сердце у нее снова затрепетало от тягостного предчувствия, ноги сделались ватными и отказывались идти, но надолго застревать в этом подъезде казалось ей непростительной глупостью, хотя Лена не смогла бы толком объяснить, в чем именно состоит эта глупость.

Спускаясь по ступенькам, Лена вспомнила о таксисте, который, наверное, давно уже потерял всякую надежду получить причитающиеся ему тридцать рублей, и подумала: «Хорошо бы его там не было. Обойдется, накатает за день».

Она еще некоторое время постояла на нижней площадке, не решаясь выйти на улицу. Боязнь открытого пространства давно прошла, но что-то мешало ей покинуть это сомнительное убежище. Наконец где-то на третьем этаже хлопнула квартирная дверь, послышались торопливые шаги, и вскоре мимо нее с беспечным лицом прошествовал высокий молодой человек. Он сильно толкнул входную дверь, Лена попыталась было пристроиться за его спиной, но увидела у подъезда вишневое «вольво», и сердце у нее зашлось от смертельного ужаса. Из автомобиля с раскрытыми дверцами на нее испуганно таращился заместитель начальника охраны банка «Золотой рассвет» – Синеев. Обнаружив, что у него кончились сигареты, тот на несколько секунд оставил свой пост у двери и нырнул в машину. Именно в этот момент и появилась Лена.

Встретившись с беглянкой взглядом, Синеев тут же отвернулся, но понял, что его заметили, и выскочил из машины.

Ломов с Мокроусовым, которые все это время находились слева от двери и делали вид, что занимаются починкой машины, догадались, что произошло, по поведению и растерянному лицу Синеева. Пропустив жильца дома, Ломов глянул в оба конца переулка, затем с подчеркнутой неторопливостью вошел в подъезд и уже здесь бросился вверх по ступенькам. Мокроусов швырнул в машину какую-то металлическую деталь и сразу последовал за ним. И только Синеев забрался на заднее сиденье «вольво» и приготовился – он должен был принять Лену в машине.