Страница 2 из 5
Наконец, Максимилиан сказал: «Город, который родил и воспитывал его, пусть кормит его, как знает», – и отправил его в Анкиру.
Здесь Климента мучили раскаленным шлемом, который надели ему на голову. Изо рта, ушей и ноздрей святого пошел дым, и в несказанном страдании он помолился: «Источник неисчерпаемый, Вода живая, Дождь спасительный, исцели меня росою благодати Твоей! Ты извел от воды, избавь от огня рабов Твоих!» – шлем вдруг остыл. Ночью в темницу Климента пришла София, вторая мать его, в радости, что у нее такой нареченный сын. Облобызав язвы и узы великого победителя, она омыла их, отерла кровь их и перевязала. Потом Климент рассказал ей о своих страданиях.
Вскоре, по велению царя, Климента послали в другой город, Амисию, а София проводила его далеко за город, вместе с теми детьми, которых когда-то, во время голода, собрал Климент и воспитал. Некоторые из них не захотели теперь расстаться с Климентом и были по дороге заколоты.
В Амисии Климента бросили в кипящую известь; но, пробыв в ней сутки, он был найден невредимым. Тогда после страшных истязаний его привязали к раскаленному одру и стали поливать кипящей серой и смолой. Но он, покоясь без вреда как бы на мягкой постели, уснул во время мучения сладким сном и видел в сонном видении Христа Господа со множеством ангелов. Христос сказал: «Не бойтесь, я с вами!» Это же видение было и Агафангелу, который от самого Рима был неотлучно с Климентом, участвуя во всех страданиях его.
После этих страданий снова отправили мучеников к Максимилиану, тогда находившемуся в Тарсе. Входя в Таре, Климент молился, чтобы Господь сподобил его быть мучимым за Христа все дни жизни своей, и получил он тогда откровение, что с уже исполнившимися годами мучения своего он проведет всего 28 лет в непрестанных страданиях. Здесь они были ввержены в раскаленную печь, где остались живы, затем провели четыре года в темнице.
После заключения снова два мучителя источали бесплодно, как и прежние, над мучениками ухищренную свою лютость, и снова великая Божия сила побеждала для них естество. Мученики были приговорены к пожизненному заключению в темницу; но, когда приблизились к концу 28 лет, возвещенных в откровении святому Клименту, их отправили в Анкиру. Здесь сперва казнен был Агафангел.
Святого Климента же снова бросили в темницу, ежедневно истязали здесь его, так что стены пропитались его кровью, и всякое утро палачи находили его здоровым.
В ночь на Крещение Господь навел сон на стражей. Названная мать священномученика, София, собрав к себе христиан-рабов и воспитанных Климентом детей, пошли к нему в темницу и беспрепятственно туда проникли, так как единственный не уснувший из стражи был христианин и отпер им двери. Разрешив мученика от уз, верные повели его в церковь, где он совершил литургию и причастил всех. Поучив народ, он предсказал, что вскоре прекратится гонение, исчезнет идолопоклонство и процветет святая вера. Из церкви Климент прошел в дом Софии и оставался здесь до 23-го января.
Когда настал этот день, бывший в тот год воскресным, священномученик в том же храме служил божественную литургию. Об этом узнал игемон, искавший епископа, и пошел в храм. Святой Климент, предстоя престолу Божию, приносил бескровную жертву, когда ворвался игемон с воинами. Один из воинов, размахнувшись мечом, ударил сзади святителя, и глава его пала на Божественный престол и на предложенные Дары, и бескровная жертва и весь святой алтарь обагрились его кровью.
Предсмертные думы. Святой равноапостольный Кирилл
(14-е февраля)
Расцвела весна, и молодая жизнь обновившейся природы пробивалась повсюду среди задумчивых развалин вечного города. Рим был все так же прекрасен, весна, как всякий год со дня творения, была беспечна, сильна и радостна.
В это время в Риме медленно и тихо, как свеча, догорающая пред иконой, угасала великая жизнь; доживал последние дни утрудившийся великим апостольским подвигом просветитель славянских земель, Константин философ.
Еще недавно с великим торжеством первосвященник Римский и весь Рим выходили навстречу апостолу славян, принесшему с собой мощи священномученика Климента, и долго потом один за другим люди, любившие Бога, приходили слушать рассказы апостола о новопросвещенных странах, – а теперь этот известный всем в Риме человек отходил. С великой грустью следил за угасанием больного его старший брат, бывший уже воеводой, пока Константин еще только учился, и потом помощник его в проповеди. Но лик умирающего был светел. Когда Господь явился ему с вестью о близком исходе, Константин надел свои лучшие украшения и ликовал духом. От детских лет он искал одного Бога, ради Него отказавшись от мирской славы, которая открывалась ему. Покорно совершив то трудное дело, на которое он был призван, Константин с неизъяснимой радостью ожидал начала новой жизни. Но, как путник, окончив тягостный путь, оглядывается назад – так прожитая жизнь теперь, когда все кончилось, проходила пред глазами Константина.
Детские годы в привольной веселой Солуни, любовь родителей, детская вера… Ему семь лет. Его начинают учить. Чудный сон. Видит он, что какой-то воевода собрал лучших невест города и говорит юноше: «Выбирай одну из них, чтоб она была тебе помощницей в жизни». И он стал выбирать. Среди них, не на первом месте, спокойно стояла одна. Не описать словами ее красоты, тишина дышала вокруг нее, ее взор смотрел глубоко в душу и становилось светло и отрадно под этим взором. Бесценные сокровища, украшавшие ее, меркли в сиянии ее лица. Он подошел к ней и услышал: «София».
«София, премудрость Божия», – шепчет умирающий имя той силы, которой он служил.
Вот он начал учиться, и легко дается ему премудрость, и из всех учителей церковных больше всего он чтит творения святителя Григория Богослова. Его детское сердце бьется великим восторгом, и однажды, чтобы излить возбужденное в его душе словами великого учителя церкви восторженное волнение, он на стене чертит крест, а под крестом свою детскую молитву: «Святитель Божий, Григорий Богослов, ты телом был человек, а жизнью – ангел: устами, как серафим, ты славил Бога; твое учение просветило вселенную, молю тебя – прими меня. С верой и любовью прихожу я к тебе. Будь учителем мне!»
Все больше и больше преуспевает отрок в разуме. До Царьграда доходит слух о его способностях, и берут его ко двору, в товарищи к его сверстнику, царю Михаилу. Знаки внимания, которых так жадно добиваются люди, придворные отличия одно за другим сыплются на царского товарища, но только одна мудрость занимает его душу.
И вот, озабоченный его мирской участью, чтоб закрепить его блестящую будущность, воспитатель царя и Константина предлагает ему в жены знатную девушку, богатейшую наследницу. Но не к миру влечет Константина. И он тайно бежит и постригается в монастырь. Проходит несколько месяцев первых монашеских подвигов, и его нашли, и против его воли возвращают в Царьград. Он принял сан иерея. Много ученых трудов, состязаний о вере, и ради них далекие поездки, и снова тихая, пустынная жизнь, молитвы, чтение. А душа жаждет великого дела, которое заняло бы все ее силы.
В далекую пустыню, где Константин жил с братом своим Мефодием, приходит зов из Царьграда, от патриарха и царя, и вот начало новой жизни. Горячие молитвы об успехе и благословении Божием на проповедь Евангелия среди славянских народов, изучение славянских наречий. Вот великое чудо, которое подкрепляет веру Константина, когда он приступал к трудам своим: тело священномученика Климента, папы Римского, много столетий почивавшее на дне морском, явлено верующим; ночью над тем местом моря, где лежали мощи, сияет светлый столп, и святые мощи показываются на поверхности… Начинается проповедь. И отходящему вспоминаются и толпы народа, и отдельные лица, ему внимающие, и выражение на этих лицах новых мыслей, пробуждаемых его словами, и радостные для проповедника обращения. Ему вспоминаются усилия ума, его старательные доводы и то, как в самую решительную минуту прений чувствовал он вдохновение свыше. И еще вспоминаются торжества крещения, незабвенные, дорогие, благодатные картины. Вот тот неизъяснимо радостный день, когда братья составили славянскую азбуку, начертали с помощью нее первые написанные на славянском языке священные слова: «В начале бе Слово и слово бе к Богу, и Бог бе Слово». А вот отъезд с тех мест, где совершилось то великое дело проповедания, и прибытие с частью мощей святого Климента в Рим. Торжественная встреча, и потом звуки церковно-славянской службы, оглашающие храмы той столицы, где проповедовали и пострадали первоверховные апостолы вселенной.