Пересечение вселенных. Трилогия

— Для начала, скажу, что — то, что случилось с вами, был не сон.

— Как — не сон? — возмутился Боэн. Который уже, кажется, готов был поверить в сны, лишь бы не согласится с "детьми". — Ты хочешь сказать, что наш батискаф способен пересекать галактики? Но это абсурд. Он к этому не приспособлен!

— Я не знаю, на чём вы пересекали галактики, но батискаф всё это время был здесь. А я осталась в нём одна и хотела найти в нём хотя бы ваши тела — хоть спящие, хоть какие, но тщетно.

— Как это — тела? — обиделась гидролог Вионэла. — Странные выражения у тебя, деточка.

— А почему же вы все помните, что я не присутствовала в ваших снах?

— В моём тебя, точно, не было, — сразу отозвалась Танита. — Я, во сне, считала, что ты обиделась и закрылась от нас в каюте.

— Я тоже, — кивнул Сэмэл. — Мне казалось даже, что ты крикнула нам из-за двери что-то типа: "Оставьте меня в покое!" Это уж было слишком. Мы и ушли. На целых три дня. Потому что ты больше не вышла.

— Ага, — кивнул Танита. — Я решила, что у тебя депрессия из-за всех этих заморочек. У каждого такое может случиться.

— Я кричала, да. Мол, оставьте меня в покое! Только не вам, — виновато пояснила Лана. — А… Ну об этом потом.

А доктор Донэл сказал:

— Я, честно говоря, не акцентировался на твоей персоне, лана, каюсь. Нас ведь было много, — развёл он руками, как бы охватывая весь коллектив. — А тут ещё — космос, звёзды, болид. Но — да, я тебя в своём сне — или что это было, не видал. И так, рассказывай, Лана, где же ты была? И где были мы?

— Повторяю — я была здесь, доктор Донэл. В пустом батискафе. Если это был массовый гипноз или сон, то почему исчезли ваши тела? — сказала Лана.

— Опять — тела, — вздрогнула Вионэла. — Не пугай меня, деточка. Куда же я без своего тела?

— Вам повезло, вас там было много, — вздохнула Лана. — Делали свои открытия, пересекали созвездия, гонялись за болидом. А я тут чуть с ума не сошла. Думала — ну, куда же вы делись?

— А подробнее! — потребовал астрофизик Конэл. — И без эмоций.

— Лучше покажи нам всё с самого сначала! — потребовал доктор Донэл

— О, я уже забыла, что мы это умеем! — обрадовалась Лана.

И, стараясь ничего не упустить, она изложила свою историю, одновременно транслируя картины, происшедшего с ней, в головы своих коллег. Страх, паника, поиски в пустом батискафе, борьба с коварными Голосами, решётка, Кристалл. Наконец — она в Аллее Кристаллов. И взрыв света…

— А потом я проснулась здесь, в своём кубе. И решила, что это был сон. Вышла в коридор, вижу — народ кругом. Рубка полная. — И все увидели себя со стороны, глазами Ланы. — Я была так счастлива! И посчитала, что про Голоса и Решётку мне всё только пригрезилось. Я не очень понимаю, как это возможно: вы — в космосе, я — тут, потом — я в Пооне, потом — снова все здесь. Но очень рада, что всё опять встало на свои места. И мы снова все вместе, — радостно заключила она. — И не знаю, почему вновь заработала связь и техника. Вот и всё. Надеюсь, вы, досточтимые и почтенные, сумеете разобраться — что же здесь произошло? С нами, со всеми. — И Лана села.

— М-да, час от часу не легче. Очень странная история, — задумчиво проговорил биолог Пауэр.

— И у неё была галлюцинация! — упёрся профессор Боэн. — Как и у всех.

— Не похоже, — проговорил доктор Донэл. — Показания приборов подтверждают её версию. Отсутствие в космической эпопее — тоже. Логическое построение рисунков в Решётку — похоже на истину. Не думал я, студентка Лаонэла Микуни, беря тебя в эту экспедицию, что твоя персона будет здесь столь заметна, — покачал он головой. — Удивительно! Чем загадочней события, тем большую роль ты в них играешь. У тебя талант, Лаонэла, притягивать к себе всякие аномалии. Просто глаз тайфуна какой-то, эпицентр урагана, а не студентка! И всё началось с мелочи — с твоего сольного танца у Хрустальной Скалы. Помнишь? Знать бы заранее, с кем я тогда связался… — шутливо погрозил он ей. — А если серьёзно — ты просто герой. Сумела не испугать и найти подход к этим Голосам. А уж за разгадку рисунков отдельное спасибо тебе от имени всех наших специалистов-дешифровщиков. Всё это ещё надо обсудить и соразмерить, но я чувствую, что мы близки к некой разгадке. Благодаря тебе, Лаонэла Микуни.

Лана в ответ лишь облегчённо вздохнула и засмущалась.

— Вот-вот, захваливайте ей! — пробурчал профессор Боэн. — Пусть зазнается! А кто она ещё такая, чтобы специалисты ей спасибо сказали?

— Ну, что ж… Кое-что прояснилось! — не обращая на него внимания, типа — профессор бормочет сам себе, довольно сказал доктор Донэл. — Или, может, ещё больше запуталось, как тут уже говорилось. Досточтимые и почтенные коллеги! — обратился Донэл к аудитории. — Профессора, доктора и аспиранты! Теперь ваше слово! Дайте развёрнутый и аргументированный ответ на вопрос вашей студентки! Что же с нами произошло, а?

— Да мы-то что? Выходит это она здесь — цвет научной мысли, — виновато вздохнул биолог Пауэр. — Мы как-то всё больше в тени. То в космосе, то — в растерянности…

— Причём тут цвет мысли? Какая тень? Никакой загадки нет! Во всём повинно Ужасное Нечто! Это его очередные проделки! — заявил техник Тонэн. — С него и спрос! А мы тут не причём! Объяснить разумно это невозможно.

— Кто б сомневался! — хмыкнул доктор Донэл. — Нечистый Дух — он всегда крайний, когда иных вариантов нет. А с него и взятки гладки.

— Вот-вот, именно так! — кивнул Боэн. — У нас нет ни чётких данных, ни реальных фактов, ни стройной теории для обоснованных выводов. А что есть? Какая-то древняя табличка с непереводимой абракадаброй, какие-то картинки и голоса, какие-то групповые сны или помешательства. Решётка вот ещё, гранецентрированная — ни с того, ни с сего. Абсурд! Нет уж, увольте! Учёному тут делать нечего!

— А я вот рассчитал траекторию болида Свэнэла! Во сне или наяву, неважно. И совершенно не способен думать о чём-то другом, — вздохнул астрофизик Конэл. — Я, честно говоря, даже рад, что Нечто закинуло нас туда, в космос. Вот и всё.

— К сожалению, это не мой профиль — сны, полёты и прочее, — виновато промямлил археолог Вотэн, — Поэтому на меня не рассчитывайте. Я — не в теме.

— Да и не мой, — кивнула гидролог Вионэла. — К сожалению. Я — по воде, а не по снам. Хотя версия ланы мне импонирует.

Остальные закивали:

— Да-да, мы узкие специалисты. И не способны разобраться во всех этих чудесах! А всё это — детский лепет.

Некоторые просто отмалчивались.

— Что ж, я понял вашу позицию, — заключил Донэл. — Её нет. И у вас нет собственных версий? — Головы учёных дружно закивали. — Тогда предлагаю ещё раз обсудить ситуацию в узком кругу. Настройтесь, уважаемые коллеги! Это дело чести и наш научный авторитет. Не можем же мы, целый штат профессоров и докторов, поднявшись наверх, вот также кивать и разводить руками. Мол, мы что-то видели, но ничего в этом не поняли. Мы же солидные учёные, вроде бы. Так что жду вас здесь через два часа, после завтрака. Желательно — с интересными идеями.

— А, может, устроить хотя бы Короткий Взгляд? — воскликнула биолог Вионэла. — Заглянуть в прошлое, в будущее…

— Нет! — возразил доктор Донэл. — Неизвестно ещё, как это скажется на У…

— Извините меня, пожалуйста, почтенный доктор Донэл! — поспешно перебила его Лана. — У меня предложение. Все вы смотрели мою историю. И поняли, что … кое-кто был очень заинтересован в том, чтобы его имя упоминалось как можно чаще. Ему это нужно для проникновения в наш мир. Возможно, это усиливает и его влияние на нас — сны, там, путешествия по космосу. Поэтому я предлагаю пока не упоминать это имя…. Пусть он и будет, как сказал доктор Донэл — просто "У". А второго — "Г".

— Правильная идея! — согласился Донэл. — Все слышали? Запомните — У и Г!

— Да! Да! Хорошо! — отозвались учёные, поднимаясь. — Говорить просто Г и У.

— Век бы о нём не говорить, не слышать и не вспоминать! — пробормотала, выплывая из рубки, гидролог Вионэла. — Сделал из экспедиции какой-то цирк с барудами, игру в прятки…