Страница 18 из 27
- Добрый день! Меня зовут Коля – звучит девичий голос.
Мама отходит в сторону, пропуская его ко мне.
- Проходи Коля, ближе к Саше. Познакомьтесь.
Парень подпрыгивает и протягивает свободную от костыля правую руку. Пожимаю пухлую кисть.
- Ты давно в больнице?
- Болен остеомиелитом три года. А сейчас лег ненадолго. Оформляю документы на переосвидетельствование инвалидности, да заодно заказал спец.обувь. На правую ногу сшили хорошо – он присев на стул, показывает свой ботинок: - А левый, с высокой подошвой, отдал обратно доделывать – не подошел.
С интересом рассматриваю грубо сшитый с высоким голенищем ботинок.
- Коля, а что такое остеомиелит?
Снисходительная улыбка отражается на его добром лице. Он, оперевшись на костыль, встает и кричит соседу напротив:
- Витя! Саша не знает, что такое остеомиелит!
С соседней койки доносится раздраженный голос.
- Лучше вообще не знать!
Николай вновь садится на стул и приподнимает левую штанину пижамы - оголяя всю короткую ногу до трусов. На укороченном бедре, видны множественные глубокие рубцы заросших ран.
- Остеомиелит – это воспаление кости. Я упал с лошади, хотел научится скакать верхом, как наши деревенские ребята. Теперь, как видишь, скачу с костылем.
Мама с интересом наблюдает за нами. Смущенный, продолжаю расспрашивать.
- А почему у тебя бедро такое короткое? Длина кости должна же остаться прежней? - он опускает штанину.
- Объясняю: воспаленная кость гниет, во время операции хирурги чистят ее, удаляя гнилые осколки – секвестры. Мне четыре раза под наркозом чистили бедренную кость и каждый раз выбрасывали эти секвестры – поэтому и бедро стало коротким. После операций и от заживших свищей остались рубцы.
- Понял, а мои свищи в кишках сами не заживут, их нужно обязательно зашить, но почему-то врачи не торопятся.
- Дырки в кишках - это ерунда. Обязательно зашьют, главное тебя боли не беспокоят. Видишь, как Витька мучается и у меня также раньше болело…
Очищая свой «ворчащий» живот от накопившихся выделений, размышляю: «Пройдет какое-то время, Иван Ильич зашьет мои свищи, закроет отверстие в животе, и я буду полноценным парнем, а Николай с Витькой так и останутся хромоногими инвалидами». Мне их жалко…
4 февраля 1969 год.
Утро. Мама разносит стулья на которых спала, наводит в палате порядок - ждем обхода лечащего врача. Входит молодой спортивного телосложения с бакенбардами доктор. Мама, ответив на приветствие, выходит в коридор. Поздоровавшись со всеми, он подошел ко мне и тихим, спокойным голосом говорит:
- Здравствуй, Саша! Я, Василий Данилович - твой лечащий врач. Доктор снимает пеленку с моего живота, долго изучающе смотрит на рану и вздохнув продолжает: - Да, раньше мне такое видеть не приходилось – врач собирается уходить, но его останавливаю:
- Василий Данилович, мне операцию в этом отделении сделают? И когда?
Он возвратившись, садится на стул.
- Где и когда, ответить не смогу, но твой организм еще не готов выдержать такую сложную и длительную по времени операцию. Все зависит от тебя!
- Как от меня? – от удивления приподнял свою голову.
- Больше кушай и занимайся гимнастикой.
- Какой гимнастикой?
- Для начала поворачивайся на бок и попытайся сесть.
- А кишки разве не выпадут?
- Не выпадут. В том и проблема, что после перитонита. У тебя все петли кишечника спаялись соединительной тканью, превратив его в один ограниченный в движении комок. Понял?
- Понял! С сегодняшнего дня буду готовиться к операции.
- Молодец!
Перевариваю полученную информацию, а Василий Данилович разговаривает с Виктором - моему соседу сегодня предстоит операция. Будут вскрывать гнойник и чистить бедренную кость, в месте нового очага воспаления.
Николай не осматривается – нет необходимости. Он не отвлекаясь, режет ножницами открытки для изготовления шкатулок. Готовые, стоят на подоконнике его кровати.
Следующий больной - детдомовский пятилетний Миша. На днях ему вскрыли постинъекционный абсцесс. Поступил он из детского терапевтического отделения, где лечили его от воспаления легких.
Миша стоит на кровати и хлопая ресницами, доверчиво смотрит, черными как угольки глазами на доктора. Василий Данилович, достает из бокового кармана халата фонендоскоп. Мальчик быстро поднимает фланелевую рубашку до самого подбородка и высунув язык, широко открытым ртом, глубоко и часто дышит.
Николай бросает свое занятие, а Виктор, на время забыв о боли в ноге и предстоящей операции, улыбается.
Прослушав грудную клетку мальчика, доктор кладет фонендоскоп в карман, а Миша, оттолкнувшись от сетки кровати в полете опускает штаны и приземляется животом на матрас с голыми ягодицами.
Николай с Витей тихо смеются, а Василий Данилович, не ожидавший такого кульбита, серьезно выговаривает ему:
- Миша, больше так не делай. Не хватало еще, тебе ногу сломать.
Мальчик виновато смотрит на врача и молчит.
Доктор, осторожно отрывает от детской ягодицы приклеенную пластырем повязку - смотрит и вновь приклеивает ее на место.
- Пойдем, Мишаня, на перевязку – берет мальчика за руку и вместе выходят из палаты…
Виктора увезли на каталке в операционную. Мама снова рядом.
- Сынок, что тебе сказал врач?
- Нужно поворачиваться на бок и пробовать садиться.
- С таким животом?!
- Василий Данилович объяснил, что кишки не выпадут.
- Я боюсь!
- Мам, пока я физически не окрепну - операцию делать не будут! Надо двигаться...
Опираясь на локти, немного приподнимаю таз, а мама, бинтом закрепляет пеленку к животу. Убираем из-под моих согнутых в коленях ног подушку, и поворачиваюсь на правый бок. Левой рукой прижимаю пеленку к животу. Страшно! Но желание сесть сильнее. Мама одновременно одной рукой опускает мои ноги, другой поднимает мое туловище. Помогаю ей свободной правой рукой.
Сижу! Гулкие удары сердца замедляются, в глазах темно. Сваливаюсь на подушку. Мама быстро закидывает мои ноги на кровать.
- Ой, сыночек! Рано еще.
В голове прояснилось, поворачиваюсь в привычное свое положение на спину. Некоторое время молчим – оба расстроены.
Прерываю молчание:
- Мам, принеси мне из дома экспандер – это резиновое колесико для тренировки кистей. Братья знают…
8 февраля 1969 год.
Виктор, после перенесенной операции все время молчит. Николай, получив из мастерской второй ботинок, осторожно ходит по палате без костылей – привыкает к своей долгожданной обуви.
Мишу вчера выписали. За ним пришла воспитатель из детского дома. Прощание получилось трогательным. Он подходил к каждому из нас, доверчиво смотрел в глаза и после небольшой паузы с глубоким чувством говорил:
- До свидания!
Все были искренне растроганны вниманием маленького мальчика. А моя мама, крепко обнимая его, даже прослезилась.
- Прощай, Михаил! Будь счастлив!
Тихий час. Мимо проходит Николай. Прервав чтение книги, с удивлением вижу, как он босиком без обуви, опираясь на большой палец укороченной ноги, не хромая выходит из палаты. Продолжаю читать. Минут через пятнадцать, медсестра с моей мамой заводят его обратно и укладывают на кровать.
Медсестра улыбаясь, обращается тихим голосом к нам:
- Колю не будите, он спящим во сне ходил.
Отложив книгу, стараясь как можно тише, шепчу Виктору:
- Колька «лунатик»!
- Он и раньше так ходил - угрюмо отвечает Виктор.
Мама, с трудом сдерживая улыбку, рассказывает:
- Коля сходил в туалет, затем зашел в женскую палату и пытался лечь в постель к девушке. Она, испугавшись, выбежала в коридор. Медсестра сразу поняла – он спит.