Страница 15 из 27
- Ваш бешенный пацан, чуть было наших не зарубил лопатой.
Я догадался, что речь идет о моем брате Кольке.»
Сегодня увидев, как он реагирует на мой вспоротый живот, говорю ему:
- Ты не побоялся посопских, а здесь обычная рана.
- Это совсем другое дело. Тогда хотели с ребятами просто искупаться в реке. Нас трое было. А они, как специально ждали. Человек десять подошли и без всякой причины стали хамить, затем полезли драться. С трудом отбившись, стали убегать, а они за нами. Зная, что вы на огороде, рванул к вам и схватив лопату, побежал выручать своих пацанов. Посопские увидев меня, «драпанули», я за ними – хорошо не догнал. В тот момент злой был, точно кому-нибудь мог «черепок» разрубить. Сейчас бы не с тобой разговаривал, а на «зоне» землю «топтал». Ладно, Санек, об этом. Мне лучше. Чего тебе подать? …
26 декабря 1968 год.
Сегодня день моего рождения. Мне пятнадцать лет.
Замороженное окно в палате искрится от утренних лучей зимнего солнца. Мама стоит рядом, улыбается.
- С днем рождения, сынок!
В палате светло и празднично.
- Спасибо – ответная улыбка расплылась по моему лицу.
- Тебе подарок купила, – она раскладывает на моей груди в синюю полоску рубашку, от которой еще веет фабричный запах: – Может попробуем в честь дня рождения сесть? Улыбаюсь сильнее.
- Давай! Надоело лежать. Вся подушка в волосах.
«С некоторых пор мои черные с кудряшками волосы выпрямились и стали выпадать. На затылке от трения с подушкой образовалась залысина. Кожа вначале с кистей и стоп, а затем и со всего тела стала отслаиваться. Ее сдираю лоскутами, а под ней – светлая и мягкая, как у младенца. Спрашивал маму:
« - Почему волосы выпадают и кожа сползает как со змеи? Она объяснила: «Ты, сынок, заново рождаешься. И волосы вырастут, такие же черные и кудрявые – от девчат отбоя не будет!»
Взамен мягкого серого больничного белья, на мне уже новая красивая, но жестковатая рубашка:
- Ну что, садимся? – мама смотрит вопросительно.
Киваю.
- Да!
Железный подголовник поднимается - нахожусь в полусидящем положении. Немного кружится голова. Сердце замедляет ритм – кажется сейчас остановится.
Тревожный голос мамы:
- Опустить?
Обессиленный, киваю.
Опускается подголовник, ритм сердца восстанавливается.
- Зря мы это затеяли – разволновалась мама.
- Не зря! Давай еще попробуем. Надоело смотреть в потолок!
Медленнее, уже с остановками, подголовник вместе с подушкой и матрасом вновь приподнимается. Наконец осматриваю палату сидя. Все окружающие вещи приняли непривычный для меня вид. Сижу минут пять. Перед глазами летают «мушки». Мама опускает подголовник, но не до конца – остаюсь в полусидящем положении.
- На первый раз хватит и так долго сидел. Может, Бог даст, скоро и на ноги встанешь.
Она взволнованна, но глаза радостные и у меня настроение приподнятое.
- Мам? Давно хочу спросить. Почему у меня в свидетельстве о рождении стоит дата - 3 января 1954 года, а день рождение всегда справляем 26 декабря?
- Разве я не рассказывала?
- Нет.
- Так слушай. В то время, отселившись от твоей бабашки Аксиньи мы жили в только что отстроенном маленьком домике на окраине поселка Вейсэ. Там и родила тебя - 26 декабря 1953 года.
- Этот дом я видел.
- Когда? Домик давно же разобрали.
- Правда, видел. Когда совсем маленьким был, бабушка его показывала. Подошли к дому, она приподняла меня, а я в окошко смотрел. В центре стол, на столе солонка стояла, а у печи лежали дрова. Все прибрано и чисто.
- Да разве я могла уехать из дома не прибравши. Слушай дальше. Зарегистрировали тебя в сельсовете 3 января 1954 года. Сама этого захотела – думала в армию позже возьмут.
- А меня из-за этого в классе никто не поздравлял. В младших классах наша учительница Раиса Федоровна, всегда торжественно объявляла дни рождения учеников. Именинников всем классом поздравляли, меня ни разу не объявила. У нее в журнале было написано 3 января, а это зимние каникулы.
- Саша! Почему не сказал Раисе Федоровне?
- Стеснялся! …
Тихий час закончился. Умытый и причесанный лежу с приподнятым подголовником – ожидаю гостей. Пришла Миронова. Последнее время она часто заходит, у нее в соседнем терапевтическом отделении лежит мама. Сегодня Валя выглядит особенно красивой. Одна ее рука занята пакетом с продуктами, а в другой «авоська» с игрушками.
Мама обрадовалась.
- Саша, а ты говоришь, одноклассники не поздравляют.
- Что Вы говорите, тетя Феня?! Сегодня весь класс пришел – она отдает пакет маме, а на тумбочку выкладывает: аиста на одной ноге - держащего в клюве новорожденного ребенка, матерчатого длинноухого осла - с доверчивыми стеклянными глазами и плюшевого мишку с балалайкой.
Она выпрямилась и торжественно произносит:
- Саша! Весь наш 8 «А» поздравляет тебя с Днем рождения и желает скорейшего выздоровления! – Она садится на стул совсем рядом со мной.
Чувствую запах ее тела. Она смотрит мне в лицо завораживающим взглядом и нежным голосом, от которого у меня пробегают мурашки, продолжает:
- Я очень хочу, чтобы ты вернулся в наш класс. Тебя нам не хватает.
Мама вытирает платком свои глаза, а у меня комок в горле, но все же с трудом выдавливаю:
- И я хочу…
Волнение охватывает всех троих, и мы долго молчим. Валя резко встает.
- Тетя Феня! Я совсем забыла, у нас был субботник. Александр Дмитриевич - наш классный руководитель, водил весь класс на консервный завод. Там мы разгружали вагон и перебирали овощи. Нам за эту работу заплатили сорок пять рублей. Ребята решили отдать эти деньги Вам. Она развернула аккуратно, сложенный тетрадный лист и протягивает маме пачку денег.
Такой растерянной, маму еще не видел.
- Да вы… Вы и так потратились – она рукой показывает на подарки.
Валя непоколебима.
- На это все, мы деньги отдельно собирали. Возьмите тетя Феня! Это решение класса. Я деньги обратно не понесу!
Валя ушла. Смотрю на аиста, простодушного осла, смешного мишку и с грустью понимаю: – «С этим замечательным классом уже учиться не буду!»
А плюшевый мишка, не обращая внимания на мои слезы, задорно вскинув голову, играет на балалайке…
30 декабря 1968 год.
Наряжаем маленькую елочку. Рана укрыта пеленкой и одеялом. Подголовник приподнят. Мама рядом. Елочка стоит на моем животе и нам удобно развешивать разноцветные малюсенькие стеклянные шары и игрушки на пластмассовых веточках.
Заходит Виктор Николаевич и обращается к маме:
- К Новому году готовитесь? А я пришел Вам сообщить желание профессора. Иван Ильич, завтра хочет Сашу прооперировать.
От неожиданности, у мамы падает из рук стеклянный шар и он не разбившись, закатывается под кровать.
- Виктор Николаевич! Завтра же все к Новому году будут готовиться!
- Вы отказываетесь?
Мама оглядывается на меня. Утвердительно киваю головой, и она растерянно произносит:
- Нет, не отказываемся, но…Как-то неожиданно!
- Решение принимает Иван Ильич! Он вновь попытается ушить «высокие» свищи в тонком кишечнике, а может быть и все. По ходу операции будет видно – доктор вышел.
У мамы в глазах блеснул луч надежды:
- Сыночек! Может, Бог даст, в новом году будешь с целыми кишками - она присела рядом на краюшек кровати: - Иван Ильич – профессор. Кому же нам верить, как не ему.
Пожимаю плечами.
- Мам, ты вроде меня уговариваешь! Нельзя же, жить с таким животом! Не понимаю в чем сложность операции? Зашить дырки в кишках – это так просто, для этого не обязательно быть профессором.
- Ничего не знаю, сыночек. Видимо, сложно…