1971

-      Я не помню. Думаешь, я вру?

-      Не знаю. Может и врешь - Аносов криво усмехнулся - Понять бы еще - зачем.

Он замолчал, задумался, помешивая ложечкой в стакане. Чаинки кружились в коричневой жидкости, как черный снег. Это завораживало, как и стук ложечки по стеклу - дзынь- дзынь...дзынь-дзынь... Что Аносов там себе решал - я не знаю. Почему-то мне было рядом с ним спокойно, хорошо. В парке тихо - сезон закончился, закрыли аттракционы. Ноябрь. Теперь по дорожкам ходят только редкие парочки, в основном пожилые - воздухом подышать, на хлопотливых белок поглядеть, покормить. Да мамочки с колясками, это неугомонное, невероятно активное племя. Они всегда и везде, и не стой на пути их дитяти - сомнут, разорвут, затопчут коляской!

В тире еще тише. Из окна, закрытого толстенной решеткой, сочится неяркий ноябрьский свет. В углу стоит электрический масляный обогреватель - наверное, отопление еще не дали.

Аносов перехватил мой взгляд, пожал плечами:

-      К сезону не подготовились, мерзавцы! Котельную вовремя не запустили. Вот разморозят систему, я на подлецов в прокуратуру заяву подам. Алкашня гребаная! Моя воля, я бы их просто к стенке! Без суда и следствия! Ненавижу ворье и алкашню! Сам-то не пьешь? - внезапно переменил он тему.

-      Нет, не пью - сказал я, едва не ляпнув: «Теперь не пью». Да, выпивал - иначе никак, слишком много на душе. Забыть хотелось. Только вот откуда я знаю, что ТЕПЕРЬ не пью, если не помню своего прошлого?

-Так ты не ответил - зачем тебе стрельба? В соревнованиях ты участвовать не собираешься, уверен. А тогда зачем жечь патроны?

-      Хочу. Тянет меня к стрельбе! Видимо в прошлой жизни были или военным, или спортсменом-стрелком. Не могу без этого. А на соревнования...знаешь, если это так уж нужно, я бы может и съездил. Почему бы и нет? Только тут ведь детско- юношеская стрелковая школа?

-      Не только. В тир приходят тренироваться и милиционеры. Со своим оружием, правда. И взрослые спортсмены - у нас есть своя команда. И если ты захочешь участвовать в соревнованиях - запросто можешь это сделать. Только вот стиль стрельбы у тебя...хмм...не спортивный. Где учили? Ах да...забываю. Ладно, писатель Михаил Карпов. Приноси паспорт, приму тебя в секцию. Постреляешь. Сегодня среда, давай так - по средам и пятницам. В эти дни народа меньше. И вопросов меньше. Хотя по большому счету - какая разница? Хмм...ну и спросят, и что? Принял я человека в секцию - кому какое дело? Главное, чтобы документы были в порядке. А они в порядке?

-      В порядке. Паспорт выдали после дурдома.

-      А вот про дурдом больше никому не говори! - Аносов вдруг хохотнул - Чревато! Скажут - Аносов сумасшедшему оружие доверил. А оно мне надо? Нет, не убеждай - я жизнь прожил долгую, людей чую. И своих людей чую. Ты такой же как я, и возможно мы с тобой рядом воевали, даже виделись. И не сумасшедший ты. Кстати - принеси книжку с автографом! Я так-то фантастику люблю читать. Только сразу скажу - если книжка гавно, я тебе так и скажу. Не буду врать.

-      Так и скажи - если правда, почему бы и нет? Кстати - паспорт у меня с собой. Запишешь? И вот еще что - мало я пострелял. А револьвер у тебя есть? Из револьвера тоже хочется.

-      Не...револьвера нет. Марголины, целевые пистолеты, винтовки обычные и целевые. Кстати, ты с ортопедической рукояткой стрелял? Ладно, ладно - забыл! Давай паспорт.

Из тира я вышел через час, где-то около полудня. Настрелялся всласть. В ушах аж звенело. Звук от «Марголина» не такой громкий, как от того же «Макарова», но в закрытом помещении глушит только так.

На улице холодно. Мороза еще нет, ноябрь выдался теплый, но тучи, дождь накрапывает, ветер несет грязные мокрые листья. Ну почему всегда так грязно, так отвратительно в осеннем городе? Или это только в этом городе так гадко?

От парка до места назначения идти недалеко, но зачем топать по лужам и принимать за шиворот горсти дождевой воды? Если у тебя есть машина. Пусть даже и такая, как «Волга». Все равно - в ней сухо, тепло и даже уютно. Движок урчит, сиденье греет задницу, дворники елозят по стеклу, пытаясь побороть ледяные капли. Скоро ударят морозы, точно. Перед морозами льет минимум неделю, на а потом - рраз! И земля как из бетона. Замерзла.

Спортзал, принадлежащий обществу «Динамо» располагался в старом здании с синей вывеской. Типичный спортзал, каких я помню не один, и не два. Зал, покрытый плотным борцовским ковром, запах пота, дерева, железа. Знакомый до боли запах юности - в таких залах я провел много, очень много времени. Я ведь рукопашник, начинал с дзюдо, потом перешел собственно на рукопашный бой, спец.систему - это уже в армии. Ну и потом продолжил - занимался при первой возможности. Если не воевал. Когда ты на войне, тебе не до упражнений. Доползти бы до раскладушки, влезть в спальный мешок (если холодно) и забыться тяжелым сном. И спать как можно больше - в запас, потому что может случиться так, что поспать долго не удастся.

В зале тренировались человек двадцать. Кто-то был одет в полное кимоно, кто в штаны-трико и борцовскую куртку - обычное дело для самбистов. Парни взрослые, самое меньшее лет по двадцать пять. Скорее всего ОМОН, или что-то подобное. Я не помню, как такие подразделения назывались в 1971-м году, может тогда и ОМОНа никакого не было. Честно сказать, никогда не интересовался историей создания ОМОНа. Если не ошибаюсь, его создали уже в конце 80-х, при Горбачеве. А как он назывался раньше - не знаю. Должно было быть что-то вроде ОМОНа и в это время, кто-то ведь занимался тем, чем занимается ОМОН? Впрочем, если порыться в памяти (а теперь, после усилий моей докторицы, я вспоминаю все легко и приятно!), на-гора выдается следующая информация: 1988 год - вот когда был создан ОМОН. А до тех пор была дивизия Дзержинского с ее ОМСДОНом, и в особо злых случаях - группы «Альфа» и «Вымпел» - соответственно подразделения КГБ СССР и ГРУ СССР. Вот там ребята были в самом деле крутые. Впрочем - почему это «были»? Они есть - крутые. Хотя...Альфа-то была, только называлась «Управление «А»», а вот «Вымпела» не было. Вымпел только в 1991 году создали.

Все, что в будущем делал ОМОН, сейчас делают обычные менты. Те же самые опера. И судя по всему - это они и есть. Ну...скорее всего - они. А кто еще-то? Отрабатывают задержание человека с ножом, заворачивают руки. Кто еще это мог бы делать?

Опять - не так! Делать это может кто угодно, если захочет. А кто может захотеть? Только мент. А среди ментов - скорее всего это будет опер. Почему я так рассудил? Да все легко: конечно, заниматься рукопашным боем, тренироваться, может и обычный «пепс», то есть патрульный постовой службы. Сержант, старшина, рядовой (хотя рядовых в «пепсах» практически не бывает). Только вот зачем ему? В это время человека в форме уважают и боятся, по первому требованию постового идут в отделение как барашки на убой. Редко-редко кто осмеливается сопротивляться, и уж совсем единицы - кидаются на милиционера. И зачем «пепсам» отрабатывать приемы рукопашного боя? Так...три-четыре приема для задержания, не более того. А если что - можно и стрельнуть. В воздух, само собой разумеется. Напухать до описывания. В это время хулиганы со стволами не шастают.

А вот с операми совсем другое дело. Опер ходит в гражданской одежде, нет на нем «брони» милицейской формы, останавливающей хулигана. Притом что опера имеют дело с настоящими преступниками, а не мелкими хулиганами- сквернословами, которых штрафуют за нецензурную брань в общественном месте. Преступник знает, что ему есть что терять, он не хочет потерять свободу и саму жизнь. И будет драться за них, не смотря на лица и последствия. Потому оперу жизненно необходимо быть сильным, ловким, уметь драться и стрелять. Опера всегда были элитой милиции, и многие из них великолепно владели боевыми искусствами. Я это хорошо помнил из своей жизни. Сталкивался, и не раз.

Кстати - и с моей стороны баррикад, и с противоположной. Одного опера, который крышевал чуть ли не половину района и совершил убийство на этой почве, брали ОМОНом, и он сумел потрепать троих парней - уложил просто-