Гуло: Первая проверка

— Я — Константин Иванов, — мой напарник проигнорировал вопрос, — из отдела Расследования Аномальных Преступлений. Гуло — эксперт. Мы бы хотели задать несколько вопросов.

— Заколебали эти вопросы, — сообщила свидетельница всё на тех же повышенных тонах. — Я, блин, из-за вас работу прогуляла. Чудная фамилия, — я внезапно удостоился её внимания. — Вы — иностранец?

— Вроде как, — пожал я плечами. После стопроцентного, я бы сказал, агрессивного женского начала Аманды и моих помощниц, было непросто перестроиться на общение с «принцессой» рабочих окраин с пацанскими замашками.

— Охренеть! А когда, блин, мне телефон отдадут?

— Наташа, — Константин явно испытывал неловкость от подобного рода громогласного способа общения, — этим делом занимаются другие люди, нас же интересуют напавшие на твоих друзей. Их было двое?

— Ага, два пьяных мужика, блин.

— Почему вы решили, что они пьяны?

— Ну видно же, блин, идут, как два акселерата. Спотыкаются…

— Вы с ними говорили?

— Ну вот ещё! Их ребята окликнули, хотели, блин, по хорошему, на парочку «Ягуаров» денег стрельнуть, а они даже, блин, не обернулись. Дальше поковыляли. Ну, парни и решили наказать за нахальство. Это, вообще, блин, наш двор.

— Ваш?

— Ну, нашей компании.

Константин негромко рассмеялся, чем привёл меня в замешательство — до этого крайним проявлением чувств и эмоций экзорциста являлась сдержанная улыбка.

— Подруга, блин, — он виртуозно перешёл на предложенный тон — тон трусливой шпаны из пахнущего мочой подъезда, — а ты знаешь, что попала? И попала по крупному? Попытка ограбления в составе организованной преступной группы, да ещё в состоянии алкогольного опьянения! Кампанию твою, блин, на шашлык покрошили, а ты, блин, из свидетелей, легко можешь перейти в обвиняемые. Дело-то надо закрывать. Тем двум, как ты говоришь, акселератам легко всё свалить на превышение пределов необходимой обороны. Испугались, скажут. А это условный срок. На тебе же, блин, следствие отыграется по полной. А я тебе ещё больше скажу. Ты думаешь вы на людей напали. Как же! Вы напали на двух, только что поднятых из могилы зомби. Да-да, не хлопай глазёнками! А они, вообще ни за что не отвечают. Они не люди. Их просто уничтожат при поимке и всё. Колдуна же, что мертвяков поднял, поручат искать нашему отделу. А мы, я тебе, блин, обещаю, стараться не будем. Что по мне, чем больше выродков, вроде вас на фарш пустят, тем воздух чище станет. И кто же у нас по делу остаётся? Ты, блин, красавица. А дело-то закрытия ждёт. Вот тут-то, за тебя настоящие мастера возьмутся. Сама не заметишь, как пойдёшь годы молодые за колючей проволокой прожигать. Я всё ясно выложил?

Конечно, мой напарник, пусть и весьма убедительно, но нёс полную ахинею. Любой здравомыслящий человек рассмеялся бы ему в лицо и послал куда подальше. Но откуда девчонке-упаковщице, с интеллектом на уровне — поесть, поспать, потрахаться — знать подобные тонкости? К тому же у смертных — обитателей подобных районов — замешанный на ненависти страх перед любым представителем власти в крови уже, с самого рождения. Потому, за время монолога Константина девушка лишь испуганно хлопала ресницами, а потом скорчила плаксивую гримаску.

— И что мне делать?

Экзорцист не торопился — выдать подобную импровизацию дело утомительное, да и надо дать жертве время оценить безвыходность ситуации.

Он долго смотрел на Наташу со строгим сочувствием. Потом, словно, приняв нелёгкое и глубоко противное собственной совести решение, глубоко вздохнул. Неторопливо закурил и протянул пачку девушке, та, глянув на марку сигарет, поспешила отказаться. Наконец, экзорцист заговорил.

— Я замолвлю за тебя словечко, но ты сейчас всё нам расскажешь о вчерашнем вечере буквально по минутам, со всеми подробностями. Да, — торопливо добавил он, заметив, что свидетельница приготовилась говорить, — чтобы без мата и на полтона ниже.

— Всё началось с того, — произнесла девушка неожиданно тихим и в чём-то приятным голосом, — что Ушастый где-то достал денег и мы купили десять «Ягуаров»…

Через пятнадцать минут, Константин убрал диктофон с записью разговора, и мы покинули машину.

— Коля, — позвал экзорцист опера, — мы закончили. Кстати, передай участковому, что она готова так же дать показания по поводу двух ранее совершённых грабежей и одного случая нанесения тяжких телесных.

— Как это?

— Понимаешь, кампания эта, вечерами, занималась отнюдь не решением кроссвордов. А на бухло денежки с неба не падают — вот и потрошили мальчики карманы у прохожих.

— С чего это она разоткровенничалась?

— Подход у меня особый. Кстати, про тех двоих ничего?

— Пока нет, но прочёсано уже две трети района, так что скоро результат будет ясен.

— Хорошо, если что мы у своей машины.

— Да, — выдохнул я, когда опер отошёл, — нам толку от этого допроса мало. Ничего нового. Никаких зацепок. Зря ты только комедию ломал. Хотя и мастерски.

— Ерунда, напарник. Задачка для стажёра. Такие типажи легко раскалываются. Они и в группы потому всегда сбиваются, потому, что поодиночке ничего из себя не представляют. Любого поскреби и увидишь, либо бывшего козла отпущения для одноклассников, либо затираненного родителями ребёнка, вот и сбиваются в стаи, а потом доказывают себе и друг другу собственную крутизну… Послушай, это не Кристина нам рукой машет?

Я обернулся — действительно, рысь энергично подавала сигналы, призывая нас поторопиться.

— Я вас раньше хотела позвать. А он, — презрительный кивок в сторону Артёма, — меня не пустил.

— Выполнял указание, — отрезал Константин. — Что за спешка?

Прикинув «за» и «против», — Кристина решила пока не выпускать когтей, а потому принялась за изложение фактов.

— Сообщение от Анны. В «Каплю» приходил Ратус — альфа крыс — и рассказывал о необычном поведении настоящих крыс в районе трёх станций метро. Впрочем и его подчинённые в обращённом состоянии, чувствуют себя как-то странно, потому он на время запретил переходы в облик зверя. Натуральные же крысы проявляют просто гиперактивость, причём, она ни в коей мере, не связана с поисками пищи или чувством опасности. Они, словно, сумасшедшие сбегаются из всех уголков в три определённых места, там выстраиваются словно солдаты и чего-то ждут.

Мы с Константином переглянулись.

— А вот и третий гость.

Фёдор повернул ключ зажигания, и машина почти тронулась с места, как перед лобовым стеклом появился знакомый уже нам опер. Парень размахивал руками и был ни на шутку чем-то взволнован.

Константин выскочил из машины. Привычное хладнокровие, судя по всему дало трещину.

— Чёртов идиот! — заорал он. — Ты чего под колёса кидаешься?! У нас ЧП! Срочный вызов! Понимаешь?!

Опер несколько минут смотрел на нас страшными, пустыми глазами, а потом произнёс:

— Мы нашли тех двух отморозков.

— И? — Константин говорил тоном человека, который уже давно не ждёт хороших новостей.

— В старой трансформаторной будке, — опер смотрел в землю. — Ей уже давно не пользуются. Они там сидели, среди мусора и дерьма, то ли мертвецки пьяные, то ли обдолбанные до беспамятства.

— Догадываюсь, что было дальше, — вздохнул экзорцист. — Моих предупреждений никто не вспомнил.

— Понимаешь, Костя, ребята в отряде боевые. Во многих заварушках поучаствовали, а тут два торчка.

— Два зомби! Два, грёбанных ходячих мертвеца, которые будут убивать, пока не обнаружат тех, кто их отправил в гроб. Неужели трудно понять?!

— По-дурацки это всё как-то, — опер едва не плакал, — зомби, мертвецы. Трудно поверить.

— Теперь поверил?!

— Теперь — да.

— Потери есть?

— Один боец в реанимации — ему ублюдки руку по локоть оторвали. Одному голыми руками разодрали грудную клетку, второму свернули шею.

— Прекрасно, — глаза экзорциста метали молнии. — Доигрались! Догеройствовались! Вы их хотя бы не упустили?