Страница 43 из 73
— Пойду, потолкую с начальством, — сказал Константин. — Зомби, наверняка, до темноты где-то укрылись, нужно предупредить, чтобы бойцы даже попыток не делали задержать их самостоятельно. Представляешь, что начнётся, если мертвяки станут обороняться?
— Мясорубка.
— Вот именно.
— Хочешь вызвать огнемётчиков?
— Нет это уж слишком… Да и долго. Думаю сами справимся. Бензином. А вот пожарники точно не помешают. Кстати, поговорю насчёт фоторобота… Ты со мной?
— Не люблю начальство. Позовёшь, когда буду нужен.
— Договорились.
Константин Направился к машинам, а я обошёл по периметру детскую площадку превращённую сейчас в филиал разделочного цеха. Трупы, правда, уже накрыли, но вот кровь собралась в лужи и сейчас над ними с тошнотворным жужжанием кружили стаи мух.
— Нехорошо так говорить, — участковый решил составить мне компанию, — но одной головной болью меньше.
— Вы о чём?
— Да о шпане этой — одни от них проблемы. Были. То подерутся, то пристанут к кому-нибудь, а то просто — до утра колобродят — спать никому не дают.
— А вы что же?
— А что я? Задерживал, беседовал. У всех, кстати условная судимость была. Только у нас народ какой?
— Какой?
— Сперва — приди, участковый, разберись, защити, а как до суда дойдёт — свидетелей не сыщешь. Одним некогда, у других вдруг к ребяткам жалость проснулась, а по правде сказать — бояться… Условное-то случайно получили. У паренька из соседнего района мобильник отняли, ну а рядом патрульная машина — их, голубчиков, и взяли тёпленькими. На суде хныкали — смотреть противно, а как поняли, что за решётку не попадают, так сразу — орлы… Да, теперь хоть вздохну свободно.
Бедолага, он ещё не представлял, что ему суждено стать свидетелем и участником осуществления одного из главных законов природы — заполнение экологической ниши. На место уничтоженной стайки быстро объявится другая. А может и несколько. Завяжутся местечковые конфликтики за обладание осиротевшими лавочками и подъездами. А потом, победившая «компашка» станет завоёвывать авторитет и возможно, более радикальными методами, чем их, обращённые в куски мяса предшественники. Так что проблем по работе с человеческой молодью у моего собеседника ещё хватит.
Впрочем, огорчать его я не стал. Пусть хотя бы у кого-то здесь будет хорошее настроение.
— А вы их знали лично? — поинтересовался я.
— Как облупленных. Шестеро дебилов и с ними Наташка Андрикова. Которая сейчас показания даёт. Быстро, скажу я вам, отошла. Поначалу вся дрожала, а минут через пять уже парням из оцепления глазки строит.
— Девушка кого-то из погибших?
— Ага. Под кем ноги раздвинет того и девушка. Шалава — одним словом. Она даже не обижается, когда её так называют. Вот в наше время, чтобы девушка…
— Бывает, — я уже жалел, что ввязался в этот бессмысленный разговор. Да и не хотелось составлять мнение о человек, которого предстоит допрашивать заранее. К тому же, как я понял, участковый парень из местных, а в его глазах, пресловутая Наташка, единожды получив клеймо, останется с ним навсегда. Таков уж менталитет.
Парень продолжал с умилением вспоминать ушедшие времена, на кои выпали его детство и юность. По виду он казался моложе меня, но я как не силился, не мог вспомнить, чего же замечательного было в те недалёкие годы, когда я протирал штаны за школьной партой, а потом внезапно сделал открытие, что девочки существуют не только для того, чтобы списывать. На память ничего не приходило. Я уже засомневался в своём определении возраста участкового. Уж не из тех ли он патриархов, что застали на земле золотой век… К счастью, я увидел, как Константин машет мне от нашей только что подъехавшей машины и, попрощавшись с участковым, поспешил к напарнику.
Кристина и Артём ничего интересного не вызнали. Население деревни состояло из не успевших переехать пенсионеров, которые довольно таки рано ложились спать, а если и краем глаза видели что-либо необычное, то с чужаками предпочитали не откровенничать. Константин вкратце пересказал ребятам мои приключения. К счастью, он догадался опустить двусмысленную сцену с Лизой. По здравому размышлению, я уже начал жалеть об излишней своей словоохотливости. Рассказал бы про Кранца и хватит. А то разболтался. Наверное, от шока. Чертовски не хочется становиться героем сплетен, с довольно неоднозначным оттенком. Впрочем, Аманда вряд ли будет молчать, а значит, хочешь, не хочешь, в ближайшее время придётся терпеть ухмылки вампиров, намёки Фелиссы или кого ещё из озабоченных (а их, как я понял немало) подчинённых Стефана.
Далее, Константин предложил на выбор — допросить свидетельницу или заняться фотороботом. Я предпочёл допрос. По двум причинам. Во-первых, со слов участкового (а дыма без огня не бывает) свидетельница наша — особа легкомысленная и по истечении некоторого времени, мы рисковали услышать не правдивое изложение фактов, а подкорректированную воображением историю, имеющую мало общего со случившимся. Во-вторых, и это меня пугало, я ни как не мог вспомнить лицо Кранца. Нет, при встрече я узнал бы его сразу, но сейчас, когда я пытался воскресить в памяти детали, либо представить картинку нашей встречи целиком, получалась какая-то ерунда. В лучшем случае, что-то отдалённо напоминающее личность, известного в прошлом актёра Сергея Филиппова, что впрочем не имело ничего общего с обликом повелителя зверей. Наваждение какое-то!
Итак, в сопровождении одного из оперов, мы направились к машине «Скорой Помощи».
— Быстро отошла, — услышал я уже во второй раз за ближайшие полчаса. — Сперва думали — придётся на сутки, не меньше, допрос отложить. Такая истерика была. А сейчас уже ничего — хихикает, даже требует, чтобы у Ушастого её мобильник забрали.
— У кого? — переспросили мы одновременно.
— У Ушастого, — пояснил опер. — Наверное, кличка одного из пострадавших. Впрочем, всё сами выясните. Я её двадцать минут послушал и уже голова кругом.
— Что так? — улыбнулся Константин.
— Говорить она тихо не умеет. Разве, что на ухо не орёт и то, спасибо. И матерится через каждое слово — не знаю даже, как протокол удалось нормально составить.
— Может последствия шока?
— Вряд ли. Ей, по-моему, вообще по барабану, что с приятелями случилось — больше про мобильник думает и про то, что Чаки ей сотню был должен.
— Чаки, тоже один из убиенных?
— Наверное, сами, ребята, разбирайтесь. Мне бы следователю поскорее её спровадить и больше не вспоминать.
— Чтобы не потерять веру в человечество? — улыбнулся я.
— И поэтому тоже, — неожиданно серьёзно ответил опер.
Итак, открывая дверь «Скорой», я уже имел мнение (не особо лестное) двух смертных об их соплеменнице. А ведь она, возможно, та единственная ниточка, что приведёт нас к незваным гостям из города монстров.
— Кристина — ты на связи. Артём, подежуришь у машины, чтобы нам не мешали, — распоряжался экзорцист. — Коля, — обратился он к оперу, — мы договорились?
— Конечно же. Как только ребята обнаружат хотя бы намёк на присутствие подозреваемых — сразу же сообщу вам.
— Надеюсь. И, запомни — никакой самодеятельности. Это очень необычные преступники. Любая оплошность — и всё что произошло с утра, покажется нам цветочками.
— Да понял я. Не волнуйтесь.
Константин кивнул и мы, наконец-то, вошли в машину.
Я повертел головой в поисках свидетельницы. Не скрою, под впечатлением рассказов смертных, я ожидал увидеть некую Кармен микрорайонного масштаба, Гудрун спального района. К моему удивлению ни знойной героини Мериме, ни жестокой интриганки из рода Нибелунгов, я так и не разглядел. Нас встретило хрупкое существо с миловидным, кукольно-мультяшным личиком в обрамлении трогательных кудряшек.
— Наталья Андрикова, — поинтересовался экзорцист, — 1986-го года рождения, постоянно проживающая…
— Я это, блин, я! — перебила девушка. Да, тихо говорить она явно не умела. Двадцать два года! С ума сойти — по виду, я бы принял её за школьницу старших классов. — Долго мне здесь ещё торчать?