Бессердечный (ЛП)

— Я говорила, что «Парамаунт» выбрали мой сценарий? — спрашивает она, сжимая руки. (Примеч.: Парамаунт Пикчерз Корпорэйшен — американская компания, которая занимается созданием и распространением фильмов).

— Что?! Нет! Вив, это отличная новость. Боже мой! — Я прикрываю рот ладонями. Вив — безумно талантливый сценарист, и они с Фернандо — потрясающая команда. Они возглавляли несколько проектов, и он работает штатным сценаристом сериала с элементами ужасов, который сейчас очень популярен в Голливуде.

— И я собиралась сказать тебе... — Она прижимает палец к губам. — Мы с Фернандо хотим взять в аренду дом на Холмах.

Она изучает мое лицо, ожидая увидеть разочарование, но его нет. Эти двое были вместе в течение многих лет, и вообще он практически живет здесь. Наша квартира тесновата для двоих человек, что уж говорить о троих. Кроме того, Вив очень много работала и заслужила того, чтобы жить в роскошном доме с оградой и воротами, охраной и крытым бассейном.

— Это замечательно, Вив, — говорю я.

Она улыбается.

— Думаешь?

Я киваю.

— Я подумываю о том, чтобы подыскать дом или что-то типа того.

Уголки ее губ дергаются. Она знает, что я — писатель, у которого в жизни бывают черные полосы. Были времена, когда я влезала в долги, чтобы о платить свою часть арендной платы, стирала белье, выполняла некоторые поручения и работала на дому. Работа внештатным писателем — не самый надежный источник стабильного дохода.

— Уверена, что с тобой все будет хорошо? — Вив наклоняет голову набок.

— Да. — Решительно отвечаю я и бросаю грязную футболку в корзину. — Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Со мной все будет в порядке. Обещаю.

— Привет, — говорит Фернандо с порога. Футболка с V-образным вырезом облегает его мускулистое тело, а темные волосы влажные, будто он только вышел из душа. Он улыбается, показывая свои ямочки и большие зубы, и кивает мне в знак приветствия.

— Посмотрите-ка, кто вернулся. Скучала по нам?

— Я приехала только на неделю, потом возвращаюсь обратно, — говорю я. — И да, я скучала по вам. Поздравляю со сценарием.

— Спасибо! — Он улыбается от уха до уха, его глаза блестят. Как писатель, я узнаю это чувство — кто-то посчитал твою работу достойной и интересной. Это дарит уверенность и уносит на седьмое небо во много раз сильнее, чем морфин.

— Хочешь сегодня вечером прогуляться с нами? — предлагает Вив.

— Сегодня я встречаюсь с мамой, — говорю я.

Вив выдыхает, поднимается с моей кровати и подходит к своему мужчине. Она берет его за руку, а вторую руку кладет ему на бедро, и он наклоняется, чтобы поцеловать ее в лоб. Я никогда не встречала людей, которые бы так идеально подходили друг другу. Они на одной волне. Созданы друг для друга. Даже профессии у них одинаковые. Это так естественно, что иногда пугает.

У него есть она. У нее — он.

Порой они не спят всю ночь, просто разговаривают.

И он слушает ее, ловит каждое слово, будто это самое важное, что он когда-либо слышал, даже если она говорит о рецептах гуакамоле или о новой сумочке, которую хочет купить. В последнее время, например, он обучал ее испанскому языку.

Я вздыхаю.

Мне хочется того же. Хочу так же привязаться к кому-то и испытать эту несокрушимую, безраздельную, непринужденную любовь.

Вив и Фернандо выходят из моей комнаты, закрывая за собой дверь, и я заканчиваю распаковывать вещи. Телефон жужжит в сумочке, и мысли тут же возвращаются к Ретту, и только потом я вспоминаю, что это не может быть он.

Я думаю о нем, представляя, что он делает сейчас, в эту секунду. Думаю о том, что бы мы делали, если бы я была все еще там и не поступила, как вчера. И тогда мне становится интересно, думает ли он обо мне, скучает ли так же, как скучаю по нему я.

Взяв телефон, я ввожу пароль и проверю сообщения.

Мама: Пожалуйста, позвони, как приземлишься.

Я тут же отправляю ей ответ, подтверждающий наши планы на сегодня, а затем перечитываю старые сообщения от Ретта. Непреодолимое иррациональное желание написать ему накрывает меня, и пальцы сами начинают набирать сообщение.

Но я останавливаюсь, удаляя эти слова, будто никогда их и не писала.

Между нами все кончено.

Мы не можем продолжать и дальше обманывать друг друга.

Ведь, как только он узнает правду, все равно не захочет иметь со мной ничего общего.

Глава 22

Ретт

Она не моя девушка.

Я вздыхаю, копаясь в своем телефоне и перечитывая старые сообщения от Айлы.

Прошла неделя с тех пор, как она уехала домой, и, честно говоря, я даже не знаю, когда она вернется. И вернется ли вообще. Я не спрашивал об этом. Не хотел, чтобы она знала, что меня это волнует, потому что, черт возьми, меня это волнует.

Но я не хочу, чтобы волновало.

Не хочу.

Может, какая-то часть меня чувствует вину за то, что я не заперся в квартире, оплакивая Дамиану. Говорят, время лечит раны, но мне кажется, оно исцеляет их быстрее, когда все твое время, энергия и мысли сосредоточены на чем-то абсолютно другом. И тогда в один прекрасный день ты понимаешь, что раны заживают, оставляя после себя небольшие шрамы, которые можно ощутить кончиками пальцев.

Айла — это мазь, которая притупляет боль, затягивает и исцеляет рану.

И я нашел кучу оправданий тому, что позволил ей уйти.

Она ушла, а я даже не попытался ее остановить. Вместо этого только всячески оправдывал свой поступок.

И теперь пожинаю плоды всего этого уже гребаных семь дней.

Просматривая наши сообщения, я ухмыляюсь, читая некоторые ее саркастичные шутки. Вдыхая, я представляю себе, что ощущаю аромат сладкого миндального лосьона, которым от нее пахло в последний раз, когда я ее видел, и представляю нежность ее бархатной кожи под кончиками своих пальцев.

Когда телефон начинает вибрировать и на экране появляется ее имя, мне кажется, что у меня галлюцинации.

— Ты дома? — спрашивает Айла на другом конце линии, не дав мне возможности поздороваться.

— Да.

Она бросает трубку, оставляя меня в замешательстве. Я перезваниваю ей, когда в дверь раздается стук.

— Не могла перестать думать о тебе, — говорит она, затаив дыхание, когда я открываю дверь. Она обнимает меня за шею, прижимается своими губами к моим, и, спотыкаясь, мы пятимся назад.

Схватив за попку, я приподнимаю Айлу, и она обхватывает меня ногами, когда я несу ее в спальню. Неделя без нее была слишком длинной, и я не трачу впустую ни одной гребаной секунды.

— Я пыталась, — шепчет она мне в губы. — Все семь дней.

Она целует меня еще настойчивее.

— Не могла выкинуть тебя из головы, — говорит она со вздохом, снова прильнув к моим губам.

Я не говорю ей, как рад ее видеть, как рад прикасаться к ней. Вместо этого несу в спальню и кладу на кровать, срывая нашу одежду, пока мы не становимся абсолютно голыми и запыхавшимися.

— Боже, я так скучал по тебе, — говорю я, когда нависаю над ней, проводя руками по внутренней стороне ее бедер и раздвигая их. И только когда наши взгляды встречаются, я понимаю, что сказал. Я не сказал, что скучал по этому... Я сказал, что скучал по ней. Прижавшись пульсирующим членом к ее сладкой сердцевине, дразня ее, я ловлю себя на мысли, что хочу трахнуть ее так, чтобы она не смогла ходить прямо. Это ей за то, что она была вдали от меня в течение семи мучительных, вытрахавших мне все мозги дней. Схватив за плечи и крепко прижавшись к ней, я обрушиваюсь на ее губы поцелуем.

— Больше так не делай.

— Что не делать?

— Не уходи от меня, — говорю я.

— А как я должна была поступить? Ты не дал мне выбора, — отвечает она, обнимая меня за шею и проводя пальцами по моим волосам. Наши бедра крепко прижаты друг к другу, одно неверное движение, и я буду глубоко внутри нее, неспособный и не желающий останавливаться, пока мы оба не кончим. — Я хотела держаться подальше от тебя, Ретт. Поверь мне.