Горный туман (ЛП)

Седые волосы Макнейла были острижены по шею. Светло-коричневая борода была густой и с легкой проседью, но он по-прежнему держался, как молодой воин. Его власть над своим кланом была видна по тому, как мужчины преклонялись, а женщины отказывались встречаться с ним глазами, когда он проходил мимо.

Не совсем то, что Коналл назвал бы хорошим лидерством, потому что все боялись Макнейла. Он был известен в высокогорье как мясник, который не знал, что такое милосердие.

— Я боялся, что вы не отнесетесь к моему предложению серьезно. Поговаривали, что ты слишком молод и глуп, чтобы прийти, — сказал Макнейл, как только приблизился к ним. Его карие глаза блуждали по людям Коналла, как будто оценивая его воинов.

На кончике языка Коналла вертелись слова о том, что он и не принимал предложение всерьез.

— Лэрды пойдут на многое, чтобы сохранить свои кланы в безопасности и благополучии.

— Даже такой как я?

Коналл мог буквально почувствовать, как Ангус готовится к бою.

— Да, Макнейл. Даже такой как ты.

— Но я все задавался вопросом, — сказал он, вставая перед Коналлом. — Почему? Все остальные отказались и вызвали меня на поле боя.

— Я сражался со многими кланами, но для своего — хочу мира. И если цена такова, что придется заключить перемирие с тобой, то так тому и быть.

Коналл увидел удивление на худощавом лице Макнейла.

— Ты не боишься меня?

— Нет, не боюсь.

— Мои солдаты численно превосходят твой клан, но все же ты осмеливаешься заявлять мне подобное.

— Не важно. Будь у тебя хоть десять тысяч солдат, они могут предать тебя. Верность имеет огромное значение.

Макнейл задумчиво кивнул и похлопал его по плечу.

— Проходите и выпейте со мной. У нас лучший эль в округе. И пока будем пить, сможем поговорить о мире.

Коналл медленно последовал за ним, нутром чувствуя, что что-то не так. Он вошел во двор замка Макнейла. Везде грязь, дети не бегали и не играли, а женщины не судачили. Люди не встречались с ним взглядом, лишь солдаты наблюдали, сделает ли он неверный шаг.

От них исходила жестокость. Коналл знал, что будет чудом, если им удастся выбраться отсюда невредимыми. Лэрду, возможно, и нужно перемирие, но не солдатам.

Безмолвное спокойствие замкового двора было чуждо Коналлу. Он привык к болтовне и звукам повседневной жизни в своем доме, а не к тишине, которая царит на кладбище.

Он видел, как его люди настороженно осматривались. Никто не был дураком. Макнейл уже зарекомендовал себя как враг, так почему сегодня должно быть иначе. Скорее всего, так и есть, но он должен думать о своей клятве, данной матери, и вернуть Иону домой. Для того, чтобы сделать это, ему придется отложить в сторону свои личные чувства.

— Мы здесь для заключения мирного договора между нашими кланами, — напомнил Коналл своим людям и самому себе. — Независимо от того, что солдаты попытаются сделать, игнорируйте их, пока я не дам сигнал к атаке.

Они вошли в мрачный зал, где находилось множество солдат и несколько женщин, разливающих им медовуху, но самого Макнейла нигде не было видно. Охранник подошел к Коналлу, пока тот осматривал жуткое состояние замка и его обитателей.

Старый камыш, устланный костями и источающий запах мочи, покрывал пол. Одежда на женщинах висела рваными лохмотьями, в отличие от солдат, одежда которых была грязной, но не убогой. Воск от свечей не был счищен с пола и подсвечников. В общем, это было отвратительное место, в которое не хотелось заходить, и он был очень благодарен, что его мать держала их замок в полной чистоте.

Его глаза снова оглядели зал, на этот раз более тщательно разглядывая мужчин. Большинство из них сидели группами, настороженно посматривая на него и его людей, но некоторые стояли в одиночестве. Коналл был человеком, который пользовался любыми представляющимися преимуществами. Сейчас был как раз один из таких моментов.

Взяв кубок эля, он направился в сторону парня, прислонившегося к стене. Когда он приблизился, то заметил молодость паренька и спрятал улыбку, надеясь, что легко получит от него информацию.

Парень поднял голову и сразу же поприветствовал его.

— Лэрд Макиннес.

— Ты знаешь меня? — спросил Коналл, внимательно наблюдая за ним.

— Да, — ответил он и заметно сглотнул. — Клан знает всё о своих соседях.

— Так вы знаете и о моей сестре, Ионе, и ее исчезновении?

— Нет, — молодой парень ответил быстро, слишком быстро и опустил голову.

Он лжет. Коналл почуял ложь, выданную парнем. Он подавил свою ярость и смягчил голос:

— Я уверен, что знаешь. Ты сказал, что вы знаете всё о моем клане.

Парень поднял на него встревоженный взгляд и прикусил губу.

— Я помню, как говорили, что она исчезла.

— Но тебе ничего неизвестно?

— Нет. Я должен пойти в конюшни… ммм… У меня там дела, — неубедительно сообщил он и убежал.

В Коналле кипела необузданная ярость. Теперь, когда он знал, что Макнейл имел отношение к исчезновению Ионы, ни о каком перемирии не могло быть и речи. Сейчас они поговорят о мести и битве.

Хоть и ненавистно ему было признавать, но в такие моменты его способность была очень кстати. Он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем достаточно успокоился, чтобы вернуться к своим людям и рассказать им о полученном известии. Когда он повернулся, вспышка света привлекла его внимание.

Мечи. Обнаженные мечи.

Это не мирные переговоры. Это ловушка. Он свистнул, отбросив свой кубок. В считанные секунды его люди обнажили мечи. Макнейловские солдаты окружили его. Он поднял свой меч и посмотрел врагу в глаза, обещая каждому долгую и мучительную смерть.

Вокруг раздался лязг мечей, когда его люди начали атаковать. Краем глаза он заметил Ангуса, который перебросил через плечо здоровяка, прежде чем погрузил в него свой меч. На первый взгляд было видно, что все его люди окружены и мужественно сражаются.

Сделав кувырок, он поднырнул под занесенный в смертельном взмахе меч врага и был готов увидеть свой меч запятнанным кровью. Его кровь ревела от жажды мести, требовала ее. Месть за Иону. Возможно, когда его семья будет отомщена, то беспомощность, переполнявшая его душу, оставит его.

Пятеро солдат окружили его. Коналл изучил каждого, пока не нашел того, кого искал. Один из них настороженно смотрел ему в глаза.

Он чуть не рассмеялся, когда, подмигнув ему, увидел, как тот покраснел. Солдат бросился на него, дико размахивая мечом. Быстрой нисходящей дугой своего лезвия, Коналл завершил жизнь мужчины.

Остальные четверо скопом бросились на него. Он блокировал смертельный удар, который оставил его руку с таким ощущением, будто она в огне, но проигнорировал резкую боль. Быстрыми последовательными движениями он прикончил еще двоих солдат и повернулся лицом к двум оставшимся.

Один из них отступил и Коналл обратил все свое внимание на оставшегося. Солдат рванул к нему. Коналл легко уклонился, отведя свой клеймор вниз, и ударил по задней части колена солдата. Мужчина рухнул, крича от боли, забыв о мече и о драке.

Внезапно Коналл оказался лицом вниз на полу, а сверху его придавило тяжелое тело. Оперевшись на руку, он быстро скинул противника. Солдат был мертв. Приподнявшись, он увидел, стоящего над ним Ангуса.

— Не верю своим глазам. Что ты делаешь на полу, когда есть работенка, приятель? — с огоньком в глазах спросил Ангус.

Закатив глаза, Коналл поднялся на ноги и заметил, что появилось еще больше людей Макнейла.

Его меч был обагрён кровью, когда он заметил мужчину, одетого не в плед, а в кожаный камзол и клетчатые штаны, который споткнулся о мертвое тело, борясь с противником. Солдат поднял руки, собираясь убить незнакомца. Коналл не собирался позволить ему умереть, не сейчас, когда тот воевал против Макнейлов.

Нисходящим ударом Коналл убил солдата, с которым боролся, и, перепрыгнув еще через нескольких, выставил свой меч между незнакомцем и солдатом.

Меч солдата лязгнул о его.

Он улыбнулся в ответ на удивление, написанное на лице противника, прежде чем схватить его за запястье и приподнять. Меч отлетел в сторону и вдруг, лишившись оружия, мужчина повернулся и поспешил прочь. Коналл рассмеялся и повернулся к незнакомцу.