Нью-Йорк 2140

Размышлял я долго – уж очень этот управляющий медлителен. Это же парковка в Нью-Йорке – нужно запастись терпением! Наконец мне удалось взойти на борт, отплыть от пристани и выйти через большие высокие ворота эллинга на тенистую поверхность бачино Мэдисон-сквер. Приятный ясный день, свежий воздух, солнечный свет разливается по каньонам зданий с восточной стороны.

Как обычно, я пожужжал на своем «клопе» по 23-й улице на восток, к Ист-Ривер. Каналами было бы короче, но движение к югу от парка даже после заката было весьма затруднено, а в районе бачино Юнион-сквер становилось еще сложнее. К тому же мне хотелось немного полетать перед работой, полюбоваться сиянием реки.

Ист-Ривер стояла в обычной утренней пробке, но, если подняться на подводных крыльях и полететь, добраться на юг можно было быстро. Подъем, как всегда, вышел волнующим, будто взлет гидроплана. Лодка словно нашла свой волшебный коридор в воздухе, в паре метров над водой. Два обтекаемых составных крыла рассекали воду внизу, непрерывно изгибаясь, чтобы обеспечивать максимальный подъем и стабильность. Чудо, а не лодка – она гудела вниз по течению в транспортном потоке, разрывая залитые солнцем следы остальных копуш. Чух-чух-чух, здесь кое-кому кое-куда надо, все с дороги, нужно спешить на работу, зарабатывать себе на жизнь.

Если на то будет воля богов. Я мог понести убытки, опростоволоситься, лопухнуться, дать маху, попасть впросак – назовите как угодно! – но в моем случае это было маловероятно. Я хорошо страховался и не был склонен к большим рискам, по крайней мере в сравнении с другими трейдерами. Однако риски реальны, волатильность волатильна – причем эта волатильность не может быть принята в расчет в уравнениях Блэка-Шоулза с частными производными, даже если их намеренно изменить, чтобы учесть эту составляющую. В конце концов, на нее-то люди и делают ставки. Не на то, пойдет ли цена вверх или вниз – трейдеры выиграют в обоих случаях, – а насколько волатильной она будет.

Моя прогулка очень скоро, даже слишком, привела меня к Пайн-каналу. Я отключил двигатель, и «клоп» опустился на воду, не резко, по-гусиному, как делают некоторые крылатые судна, но изящно, без единого всплеска. После этого я свернул поперек кильватеров больших барж и, гудя и жужжа, направился в город примерно со скоростью пловцов, увлекающихся брассом, которые, не боясь отравленных вод, самозабвенно отдавали честь солнцу. Пайн-канал обладал странной популярностью: стайки старых пловцов в гидрокостюмах и масках надеялись, что польза водных упражнений и, собственно, самого плавания пересилит воздействие солей тяжелых металлов, которому они здесь неизбежно подвергались. Можно только восхищаться всяким, кто по своей воле погружается в воду в районе нью-йоркской бухты. Люди упорно продолжали это делать, потому что плавали в своих идеях. Отличная черта, особенно когда вам нужно с ними торговать.

Хедж-фонд, на который я работаю, «УотерПрайс», занимал весь Пайн-тауэр на углу Уотер- и Пайн-стрит. Водный ангар в здании был четырехэтажный, и большой старый атриум заполняли суда всех типов, подвешенные, будто модельки в детской спальне. Я с удовольствием наблюдал, как подводные крылья свисают под корпусом моего тримарана, водружаемого на стоянку. Это хорошая парковка, пусть и недешевая. Из ангара – в лифт на тридцатый этаж, потом в северо-западный угол, где я устроил себе гнездышко с видом на россыпь переходов в Мидтауне и загородные сверхнебоскребы, вырисовывающиеся во всей своей гериевской[11] красе.

День я начал, как всегда, с гигантской чашки капучино и обзора закрывающихся рынков Восточной Азии и дневных – Европы. Мировой улей никогда не спит, а лишь дремлет, пересекая Тихий океан, – полчаса между тем, как Нью-Йорк закрывается и открывается Шанхай, и эта пауза отделяет торговые дни один от другого.

На моем экране отображались все участки мирового разума, касающиеся затопленных побережий – моей области специализации. С первого взгляда на самом деле нельзя было понять все эти графики, таблицы, бегущие строки, видеоблоки, чаты, колонки и маргиналии, хотя некоторые из моих коллег делали вид, будто понимают. Если бы они попытались, то просто что-нибудь упустили бы, и многие действительно упускали, но сами считали себя великими гештальтерами. Профессиональная сверхуверенность, вот как это называется. Нет, можно, конечно, посмотреть на всю совокупность данных, но после этого важно остановиться и постичь их по частям. Для этого теперь требовалось постоянно переключаться между разными инструментами, потому что мой экран представлял собой подлинную антологию сюжетов, причем во множестве жанров. Мне приходилось переключаться между хокку и эпосом, личными эссе и математическими уравнениями, романами воспитания и оперой, статистикой и сплетнями, каждые из которых по-своему рассказывали мне о трагедиях и комедиях творческого разрушения и разрушительного творения, а также куда более распространенного, но менее заметного творческого творения и разрушительного разрушения. Временность этих жанров варьировалась от наносекунд при высокочастотной торговле до геологических эпох подъема уровня моря, делимых на интервалы в секундах, часах, днях, неделях, месяцах, кварталах и годах. Здорово было погрузиться во всю эту сложную информацию на фоне Нижнего Манхэттена за окном, а в сочетании с капучино после полета над рекой создавалось ощущение взлета на большой волне. Экономическая возвышенность!

В центре моего экрана гордо располагалась карта мира от «Плэнет Лэбс» с уровнями моря, отображающимися в режиме реального времени с точностью до миллиметра посредством спутниковой лазерной альтиметрии. Области, где уровень был выше, чем в среднем за прошлый месяц, были залиты красным, где ниже – синим, где без изменений – серым. Цвета менялись каждый день, отмечая накаты воды под влиянием Луны, силу преобладающих течений, воздействие ветров и прочее. Эти бесконечные подъемы и падения теперь измерялись до обсессивно-компульсивной степени, что было отчетливо заметно, если обратить внимание на потрясения прошлого столетия и очевидную возможность их повторения. После Второго толчка уровень моря более-менее стабилизировался, но масса антарктического льда все еще балансировала на грани, поэтому показатели прошлого не гарантировали в будущем ничего.

Следовательно, уровень моря должен был подняться, как ни крути. Он сам служил индексом, и можно было играть на его повышение или понижение, занимать длинные или короткие позиции, но сводилось все к одному – к тому, чтобы делать ставки. Поднимать, удерживать, опускать. Все просто, но это только начало. Он был связан с другими товарами и деривативами[12], которые индексировались и на которые принимались ставки, в том числе ценами на жилье – что было почти так же просто, как с уровнем моря. Индексы Кейса-Шиллера[13], например, оценивали изменения цен по блокам от всего мира до отдельных районов, включая все, что между, и на это люди тоже делали ставки.

Совмещение индекса цен на жилье с уровнем моря было одним из способов наблюдения за затопленными побережьями, и именно это составляло основу моей работы. Мой индекс межприливной собственности являлся главным вкладом «УотерПрайса» в Чикагскую товарную биржу и использовался миллионами людей для направления инвестиций, общая сумма которых исчислялась триллионами долларов. Он же служил отличной рекламой для моих работодателей и причиной, почему я имел такой солидный фондовый запас.

Это все хорошо, но, чтобы дело спорилось, ИМС должен был работать, то есть обладать достаточной точностью, дабы люди, использующие его грамотно, могли зарабатывать деньги. Поэтому наряду с обычной охотой за маленькими спредами[14], перебором путов и коллов[15], решениями, хочу ли купить что-либо из предлагаемого, и проверкой курсов обмена я также искал способы повысить эту точность. Уровень моря на Филиппинах поднялся на два сантиметра – ого, люди в панике, но не замечают тайфуна, который собирается тысячей километров южнее. Воспользоваться моментом, купить их страх, а потом подстроить индекс, чтобы зафиксировать объяснение. Высокочастотное управление геофинансами, величайшая из игр!

11

Фрэнк Гери (р. 1929) – архитектор, один из основоположников деконструктивизма.

12

Производные финансовые инструменты.

13

Индекс цен на жилье в двадцати крупнейших городах США.

14

Разница между лучшими ценами заявок на продажу и покупку какого-либо актива.

15

Опционы на продажу и покупку актива соответственно.