Страница 12 из 52
— Oui, мадемуазель Маклин.
После нескольких минут разговора мисс Маклин сухо сказала:
— У вас сносный французский. Говорите на итальянском? — Тори покачала головой, учительница сказала. — Вытяните руки ладонями вверх.
Тори послушно протянула руки. Учительница подняла медную указку и ударила по ладоням Тори.
— Зачем вы это сделали? — охнула Тори, смаргивая слезы.
— Вы наглая, мисс Мансфилд, — заявила радостно учительница. — Наглая и гордая. Девушки, как вы, думают, что ваше происхождение защитит вас от неприятностей. В мире снаружи, может, это и так, но не в аббатстве. Ваша семья отослала вас сюда, потому что вы осквернены магией, и долг школы — сделать все необходимое, чтобы вы подходили обществу.
Тори смотрела на ладони, где появлялись следы указки.
— Но я не…
Мисс Маклин заставила ее замолчать, ударив указкой по пальцам Тори.
— Довольно, мисс Мансфилд! — зарычала учительница. — Не огрызайтесь!
Ладони пылали, Тори отпрянула от стола и врезалась в дверь. Она хотела ударить в ответ, но мисс Маклин того и добивалась. Учительница искала повод причинить боль.
Подавляя гнев, Тори пролепетала:
— Я… запомню, мисс Маклин. Вы хотите проверить меня по другим предметам?
Учительница была недовольна таким робким ответом. Она подняла перо и написала несколько строк на клочке бумаги. Отдав его Тори, она сказала:
— Это ваши уроки. Вам лучше потрудиться. Для простой и проклятой магией девушки быть гувернанткой в неплохой семье — верх ожиданий.
Даже жизнь гувернантки была лучше этой ужасной школы. Тори с трудом держала себя в руках, она сказала:
— Хорошего вам дня, мисс Маклин.
Она выбежала в коридор, ладони болели так, что едва удалось сжать ручку двери. Тори хотела убежать, но врезалась в другого человека. Она не успела отпрянуть, тихий голос сказал:
— Пройдемте в мой кабинет, мисс Мансфилд.
Тори сморгнула слезы и увидела мисс Уитон, учительницу, которая осматривала ее вчера. Хоть она снова была неприметной, во взгляде было сострадание, она открыла дверь на другой стороне коридора.
Тори с опаской прошла в кабинет мисс Уитон. Комната была маленькой, но уютной. Красивые картины цветов на стенах, потертый, но яркий ковер на полу, небольшой стеллаж, полный книг.
Мисс Уитон хмуро посмотрела на следы указки.
— Ваши руки, должно быть, болят.
— Я лишь ответила на вопросы мисс Маклин, — Тори старалась прогнать дрожь из голоса. — Я пыталась показать ей, что послушная, что не буду устраивать проблемы, но она ударила меня указкой. Д-дважды.
— Ученики Лэкленда привыкли к богатству и привилегиям, порой им нужно напоминать о переменах, — сказала мисс Уитон без эмоций. — Некоторые учителя усиленно подчеркивают это.
— Они хотят сломать нас, как лошадей, — с горечью сказала Тори.
— Не все согласны с таким подходом, — мисс Уитон нежно обхватила ладони Тори. — Давайте я помогу убрать боль.
Тори скривилась, а учительница осторожно выпрямила ее опухающие пальцы. Тори подавила скуление. Мисс Уитон двигала ладонью в воздухе над рукой Тори.
— К счастью, кости не сломаны.
— Эта жуткая женщина еще и кости ломает? — охнула Тори, забыв, что не стоит критиковать учителя перед другой учительницей.
— Порой, когда девочка хорошо справляется с ее проверкой. Наверное, считает, что хорошее образование вызывает гордость, — мисс Уитон прижала ладони к правой руке Тори. — Я попробую помочь.
Тепло заполнило ладонь и пальцы Тори. Через пару минут Тори воскликнула:
— Боль уходит! Вы, наверное, целитель.
Мисс Уитон кивнула и взяла левую ладонь Тори.
— Вне Лэкленда я могу больше, но и тут у меня остается немного силы.
— Учеников часто бьют? — с опаской спросила Тори. Хоть порой ее наказывали в детстве, позже родители не видели в этом необходимости.
— Мальчиков, но девочек — редко, — ответила мисс Уитон. — Я не одобряю, но во всех школах мальчиков разрешено бить тростью.
— Брат рассказывал, что в Итоне ученикам говорили, что трость закаляет характер. Наверное, потому девочек и бьют меньше, нам такой сильный характер не нужен.
— Так говорят мужчины, не зная женщин, — рассмеялась мисс Уитон, выглядя младше и милее. — Туман рассеялся, я отведу вас в деревню для оценивания магии.
— Из Лэкленда? — взбодрилась Тори. Она вытерла лицо, надеясь, что следов слез не осталось. — Это было бы хорошо.
Увидев жест Тори, мисс Уитон сказала:
— Я одолжу вам шаль и шляпку, чтобы вам не нужно было возвращаться в комнату.
Мисс Уитон была такой хорошей! Тори словно говорила с сестрой. Но при этом у мисс Уитон была власть над девочками Лэкленда.
Пока учительница несла шали и шляпки из шкафа, Тори посмотрела на свое расписание. Все ее уроки были помечены как продвинутые, кроме итальянского и литературы с мисс Маклин. Хоть Тори хотела изучить итальянский, такого учителя ей не хотелось. Она решила занять место в конце класса.
Там была пометка, что оценят и ее «достижения», как и говорила Нелл за ужином. Гувернантка должна учить рисованию, музыке и вышиванию, но все девушки в Лэкленде обладали такими навыками, и Тори не была исключением.
Уроки были другим делом. Некоторые девушки прибывали в Лэкленд, зная лишь чтение, письмо и основы арифметики. Хоть Тори еще злилась на отца. Он хотя бы верил, что дочерей нужно учить так же, как сына. Тори и Сара изучали латынь, акварель и игру на фортепиано.
Мисс Уитон дала Тори соломенную шляпку и синюю вязаную шаль, они отправились в путь. День был хорошим, больше солнца, чем облаков. Подходил для прогулки.
Тропа вела к главным вратам. Когда они добрались до ворот, мисс Уитон сказала:
— Пора снять блок, что я поставила на вас вчера, — она закрыла глаза и коснулась ладонью лба Тори.
Они прошли врата. Тори охнула от ощущений. После прибытия она стала привыкать к удушающей атмосфере аббатства. Она словно пробудилась. Она развернулась, наслаждаясь яркостью нормального мира.
— Все ощущается таким живым.
— Сейчас вы стали собой, — мисс Уитон пошла по дороге к общей тропе, тянущейся между двумя полями ячменя. — Из-за лишения магии на время вы теперь сильнее ее ощущаете.
Тори скривилась.
— И мне будет даже хуже, когда я вернусь в школу?
— Чем больше ощущаете способности, тем больше будете скучать по ним, когда их подавят, — сказала учительница. — Но сегодня день обучения и понимания. Вы можете спрашивать все про магию, и, если я знаю ответ, я с радостью объясню.
Тори хотела спросить «Почему я?», но мисс Уитон не ответила бы на это.
— Ученики, чью магию заперли, сожалеют об этом?
— Никто такое не спрашивал, — учительница нахмурилась. — Я не в курсе, но я и не вижу учеников, когда они покидают Лэкленд. Скорее всего, некоторые сожалеют, что отказались от этой части себя.
Тори это не понравилось.
— Я буду скучать по усиленному ощущению природы. Я всегда это чувствовала, но с пробужденной магией это стало сильнее.
— Вы можете описать ощущения?
Тори пыталась подобрать слова:
— Все вокруг пульсирует жизнью, даже трава. Или… это как тихий гул, наполняющий все живое.
— Хорошо сказано. Вы можете отличить дерево от травы?
Тори пыталась дюжину шагов. Она ощущала медленный поток… зелени, но ничего конкретного.
— Нет. А должна?
Мисс Уитон улыбнулась.
— Нет, это проверка на чувствительность. Если можете различить дерево, траву и куст, только пробудив силу, то у вас сильные способности к исцелению. Но определение растений не так полезно. Разница между растением и зверем куда важнее. Что скажете о кусте ежевики впереди?
Тори повернулась к ежевике, искала разные потоки энергии. Хмурясь от концентрации. Она сказала:
— Ежевика тихая, но живая. И в ней есть искры яркой энергии. Зайцы?
— Дрозды, но вы хорошо ощутили разницу.
Тори обрадовалась, но вспомнила, что не хотела, чтобы мисс Уитон считала, что у Тори сильная магия. Ее охватили подозрения.