Страница 9 из 17
Слава знала, что каждое лето пионеры с боем и руганью отстаивали перед родителями право отправиться именно в «Буревестник». На все три месяца. Никакие другие планы им не были интересны, ничем нельзя было соблазнить: ни Крымскими горами и Чёрным морем, ни пальмами Сочи и Абхазскими персиками, ни гейзерами Камчатки. Вершины Кавказа? Фонтаны Петродворца? Московские рубиновые звёзды? Всё это было очень желанно, и тем не менее проигрывало возможности провести три смены среди таких же Пионеров. Среди СВОИХ. Три месяца в маленьком мире, где возможности не прячешь, а наоборот ― активно используешь, и тебе даже помогают развивать их. И не только специальные тренеры, а ещё и товарищи. Купание в озере, там, фрукты, лесной воздух ― это уже приятные дополнения. Главное ― это Пионеры. Те, кого помнишь по прошлым сменам и с кем на всю жизнь сохраняется неразрывная связь пионерского братства.
Размышляя об этом на ходу, Слава улыбнулась чему-то своему, и непроизвольно даже сделала ручкой играющим Пионерам, хоть они пока её знать не знали.
Сразу смутилась.
Можно было ещё как-то рассчитывать, что вовлечённые в пионербол с гирей бэшки не заметят нелепого жеста, но куда там! Гиря замерла над сеткой, а все взгляды обратились к смущённо удирающей пионерке. Кто такая? Почему помахала? А может знакомая?
Слава передохнула, лишь спрятавшись за большими бетонными буквами, из которых состояло слово «БУРЕВЕСТНИК».
«О, на этот раз рядом со стадионом?»
Неловкая ситуация с бэшками сразу забылась, и главными в мыслях стали буквы: с ними вечно творился какой-то цирк. Мало того, что во многих вариациях реальности они меняли место своего нахождения, так ещё и преображались сами. То они новые, выкрашенные белой краской, располагались прямо под окнами Цурюпы, то, как теперь ― около стадиона и при этом ветхие и обшарпанные. А однажды Слава их вообще не нашла. И так ― постоянно. Слава даже ощущала какой-то азарт, каждый раз отмечая нововведения. Вот и теперь, усмехнувшись про себя находке, она обошла букву Б кругом, задержавшись с тыльной стороны, где облицовка отвалилась и обнажила арматуру.
– Странно, почему бы в порядок не привести? ― зачем-то вслух молвила Слава.
И тут же услыхала, как вдали кто-то вопит и улюлюкает. Глянув через поле, она тут же заметила несущуюся по дорожке Машу, которая размахивала чем-то белым над головой, тогда как следом, грозя и ругаясь, неслась Алёна. Похоже, Маша утащила у неё рубашку.
«Неугомонные».
– Нравится им, что ли, голышом по лагерю бегать? ― знакомый голосок послышался позади, и, обернувшись, Слава увидела Ларису, которая сидела на ветке дуба чуть в стороне.
– О! Привет! Меня Слава зовут, а тебя?
– Физкульт-привет! Лариса, но все меня называют «Шурупом».
– Это из-за шурупа в некоторых местах, да?
– Ха! ― девочка легко соскочила на землю, в один прыжок оказалась рядом со Славой, и тут же вскочила на букву У, изобразив её зеркальное отражение.
– Видала, как могу!
– Здорово!
– Это потому, что я тип А. А ты какого типа?
– В ― спящая, ― Слава постаралась сделать голос максимально невозмутимым.
– Спящая? Так вот, почему ты нашим вэшкам не отзываешься! А я думала, что спящих в «Буревестник» не берут!
– Это почему?
– Потому что у вас свой лагерь, отдельный. Кажется, «Зеркальный». Это под Ленинградом, знаешь?
– Знаю. А ты там никогда не была? Не была спящей?
– У меня способности с пяти лет! ― Лариса гордо выпятила грудь и сложила губы уточкой, что, по её мнению, должно было придать ей значительности.
– А ты мне кого-то напоминаешь. У тебя сестры нет? ― задала Слава вопрос, который она обычно не поднимала при первой встрече.
– Есть ― Алиска. Она тут где-то лазает.
– У неё тоже с детства?
Лариса перепрыгнула на букву Р, уселась и свесила ноги. Она уже открыла было рот, чтобы ответить, когда осеклась, косо поглядела на Славу и осведомилась:
– А ты чего такая любопытная?
– Просто спросила.
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
Тут уже надо было как-то реагировать, и Слава, делая пальчиком, пожурила малявку:
– Это невежливо ― так разговаривать со старшими! Разве не знаешь: Пионер ― всем ребятам пример?!
Лариса спрыгнула на землю так, чтобы буква оказалась между ней и Славой. Потом шагнула вбок и, выглянув в букву Р, как в окошко, скорчила страшную рожицу:
– Всемь липятям плимел!
– Ещё и кривляешься! Фу, какая!
Лариска ожидаемо перемахнула через Р прямо к Славе.
– Ну ты что?! Обиделась? Ну, извини! Я не хотела! ― произнесла она, но довольная улыбка наглядно демонстрировала истинную степень раскаяния.
Что тут скажешь? Продолжать отчитывать эту егозу бесполезно, а хамить в ответ и вовсе не выход. Оставалось лишь придерживаться готового сценария и сказать, наконец, одну из фраз, что уже набили оскомину:
– То-то же! А то взяла моду незнакомым грубить!
Лариса поковыряла носком дорожку:
– Я больше не буду, честно. Хочешь, провожу к твоему корпусу?
«Не убегает? Новый нестандартный диалог?»
– А тебе совсем делать нечего? У вас разве тренировки нет?
– Есть, но я не пойду. Скучно там.
Слава округлила глаза.
– Типа, ты всё уже сама знаешь, так?
Девочка выпятила губу:
– Вообще-то! Я! Умею даже больше тренеров!
– Охотно верю! ― Слава не то чтобы верила ― она точно знала: Лариса действительно может и умеет куда больше тренеров Комитета. Как и её сестра, впрочем.
– Ладно, идём тогда. Покажешь, где у вас корпус мозговиков.
Услышав знакомое словечко, Лариска разулыбалась. Только вчера она лично нарисовала мелом человечка со светящимся видимым мозгом на двери того самого корпуса. И приписала для верности: «Мозговики».
– Только иди пешком по-нормальному, ― предостерегла Слава, ― если хочешь поговорить, конечно.
– Ладно!..
И они двинулись дальше по дорожке в сторону жилых корпусов.
– А ты хорошая, ― заявила вдруг Лариса после короткого молчания.
– И из чего ж это ты сделала такой вывод?
– А с того, что не ругаешься всё время, как сестра, и даже обижаться не стала.
Слава пожала плечами:
– А вы с сестрой часто ссоритесь?
– Да мы не то чтобы ссоримся, просто я б хотела, чтоб она потерялась куда-нибудь или исчезла.
– Ну-ну! Нельзя так говорить. Она же сестра твоя, вы самые близкие люди. Если не считать родителей. Вот у меня нет братьев и сестёр, так мне очень грустно жить на свете совсем одной.
– А ты сирота что ли?
– В смысле, одной У РОДИТЕЛЕЙ.
– А… А мне вот грустно, что у меня сестра такая. Вечно надутая. Строит из себя!
– Только что поцапались так? Не надо сердиться, лучше поговорить и выяснить, в чём проблема. Может, ты тоже в чём-то не права или просто не поняла её, ― Слава вдруг почувствовала себя воспитательницей в детсаду. Странное ощущение.
– Между прочим, она тебя сегодня чуть ведром не прибила, ― подковырнула её Лариса. ― Так что не надо эту Алиску защищать тут.
– А я и не защищаю. Но и не злюсь, понимаешь?
– Неа.
– Ну, видишь ли, иногда мы все делаем такие вещи, о которых сами же потом жалеем. Алисе уже стыдно, что она напала на меня, она сама не знает, почему так поступила.
– Я знаю, почему. Потому что она противная вредина, и чтоб ей пусто было!
– Зря ты так.
Помолчали. Слава размышляла о том, что Лариске в этой реальности было очень нужно выговориться, и она поделилась с первым же человеком, кто проявил к ней симпатию и смог выслушать. Лариска тем временем прикидывала, о чём ещё можно поведать незнакомке, а что лучше придержать. И пока они обе размышляли, путь подошёл к концу.
– Тебе вон туда. А я побегу всё же на тренировку.
– Забежишь потом?
– Ты правда меня приглашаешь что ли? Тогда прибегу. Обязательно! Ну пока. Ты хорошая.
И рыжая егоза взлетела на ближайшую берёзу, а оттуда перемахнула на дуб подальше, снова прыгнула и скрылась в листве.