Sputnik

— Я хотела дождаться тебя, — сказала Наташа, скользнув ладонями по его плечам к шее. — Ты можешь остаться сегодня? Хотя бы ненадолго.

Взгляд голубых глаз растерянно метнулся по полу. Он посмотрел вниз, потом на Наташу, потом снова куда-то в сторону.

— Если ты так хочешь.

— А чего хочешь ты?

Сложно было не заметить, как дрогнули его плечи. Мышцы напряглись, будто налившись сталью, а взгляд за секунду стал холодным и совершенно отчуждённым. Губы поджались, между бровей залегла глубокая складка.

Наташа взволнованно посмотрела на него, изогнув брови, убрала руки от его шеи.

— Что такое?

— Я не могу отвечать на прямые вопросы, содержащие слово «хочешь».

Не ответил, отчитался. Тон ледяной, без единого намёка на эмоциональную окраску.

В изучавших его замершее лицо глазах Наташи застыли слезы, к горлу подступил ком. Она сделала над собой усилие, чтобы подавить его. Глубоко вздохнула, смаргивая предательски скатившуюся по ресницам слезу.

Встав на носочки, обхватила ладонями его лицо. Приподняла опущенную голову, заглядывая в прозрачные глаза.

— Милый мой… — Голос Наташи едва не дрогнул. Она мягко погладила большими пальцами его скулы и запустила руки в его волосы, притягивая к себе и крепко обнимая за напряженную шею. — Что же они с тобой сделали?

Тяжёлый вздох, тепло дыхания на коже. Наташа прижала сильное тело к себе, чувствуя сталь мышц груди, вздымавшейся при каждом вдохе. Кончиками пальцев провела по ткани жилета на спине, успокаивающе поглаживая и притягивая ещё ближе, коснулась губами сгиба его шеи.

Солдат вздрогнул.

Наташа на секунду отстранилась, посмотрела на него, чтобы понять, что он чувствует, но из-за непроницаемого выражения лица это было слишком сложно. Она вновь склонила голову и оставила ещё один поцелуй, уже более продолжительный, за ним ещё один. Чувствуя, как сильные руки медленно обвивают ее талию, улыбнулась, перемещаясь выше. Она несколько раз поцеловала его кожу за ухом, кончиком носа провела по небритой щеке. Солдат пах тренировочным залом, порохом, кожей и чем-то своим, особенным. Терпким.

Он стоял почти неподвижно несколько секунд, после чего посмотрел на Наташу и приподнял ее лицо за подбородок. Изучающий взгляд голубых глаз скользнул по влажной коже, холодные бионические пальцы стёрли слезы.

— Почему ты плачешь? — спросил он с искренним недоумением в голосе, всматриваясь в ее лицо.

— Потому что мне больно от того, что тебе пришлось пережить.

Солдат смотрел на неё чуть сверху, пытаясь понять услышанное. В его голове путались мысли, пытались сложиться из обрывков. Он вспоминал что-то, но картинки были в пелене, как будто в тумане. Настолько густом, что кроме очертаний ничего не рассмотреть. И голоса, обрывки фраз на другом языке звучали где-то снаружи стеклянного купола, под которым находилось его сознание.

Наташа, поморщившись, опустила больную руку, которой держалась за его шею, и Солдат это сразу же заметил. Он отпустил ее талию и, чуть наклонившись, подхватил под бёдра, отрывая от пола. Наташа вздрогнула, и его неуверенный взгляд скользнул по ней, молчаливо спрашивая «все хорошо?». Девушка улыбнулась и обхватила его ногами. Теперь их лица на одном уровне.

Он потянулся к ее приоткрытыму рту сам. Остановился в сантиметре, прижимаясь лбом к ее лбу, перевёл дыхание. Наташа подхватила его губы, целуя нежно и почти невесомо, но Солдат слишком быстро перенял контроль. Положил свободную ладонь на ее щеку, притягивая к себе, и жадно впился, словно хищник в добычу, боясь отпустить.

Его глубокое хрипловатое дыхание, контраст жара и холода прикосновений заставляли Романову дрожать в его руках. Она крепко держалась ногами, запустив руку в его собранные в короткий хвост волосы, стянула резинку, сжала их на затылке. Солдат с трудом сдавливал в горле рвущиеся от напора непривычных ощущений вздохи.

Подойдя с Наташей в руках к стене, прислонил ее спиной, склоняя голову вправо и впиваясь в ее губы с новой силой. Глубоко и все более жадно. Сжимая казавшееся совсем хрупким тело в сильных руках, слушая ее приглушённые стоны в поцелуй. Это было так странно и так чертовски нужно, особенно в тот самый момент.

Наташа чувствовала, как стремительно тонет. В во вкусе его тёплых губ, в его запахе, застрявшем в ее лёгких. В прикосновениях, навсегда отпечатанных на коже. Тонкие пальцы потянулись к пряжкам его жилета, и те поддались одна за другой с тихими щелчками. Наташа хотела содрать его. Хотела так яро и сильно, что сама едва не разрывалась изнутри.

Солдат помедлил. Отстранился на пару сантиметров, тяжело дыша, опустил затуманенный взгляд на ее руки на своей груди. Облизнул искусанные губы, посмотрел на Наташу из-под растрепавшихся волос.

Вдох.

Жилет со звуком лязгнувших креплений полетел на пол.

Выдох.

Наташа ломалась изнутри. Его руки кромсали ее на кусочки, а ей только этого и хотелось. Жесткие припухшие губы, рваные выдохи куда-то в шею и мочку уха. Она стянула с него кофту, бросая туда же, на пол, провела рукой по узорному шраму сращения плоти и металла.

Солдат вздрогнул, но не отстранился, прижимая ее крепче к себе и сильнее вжимая в стену. Его тело идеально, что с одеждой, что без неё. Острые ключицы, рельефные мышцы, высоко вздымающаяся при каждом сбивчивом вдохе грудь. И оно так близко, так безумно, чертовски близко, как не бывало ещё ни на одной тренировке.

— Пожалуйста, — с мольбой прошептала Наташа куда-то в его скулу. — Пожалуйста…

До кровати всего несколько быстрых шагов. Наташин халат остался на полу по пути к ней, вместе с его тяжелыми военными ботинками.

Спина девушки коснулась ткани покрывала, и она выгнулась, прижатая к кровати горячим телом. Губы Солдата опустились на тонкую шею, россыпь торопливых поцелуев заставила трепетать, ерзая и обхватывая его ногами. Он вошёл резко, заставив Наташу дернуться, вскрикнув в его плечо. Она замерла на секунду, зажмурившись от пронизавшей томной, тягучей боли, но тут же улыбнулась, слыша первый сорвавшийся с его губ стон.

Он дышал глубоко и хрипло. Двигался быстро, рваными глубокими толчками. Сминая живой рукой талию Наташи, кусал, целовал ее губы с такой животной жадностью, будто боялся, что ему не хватит. Он забирал ее всю, ловил каждый тихий вскрик и стон, чтобы оставить себе. Поймав ее руку, яростно царапавшую его спину, прижал к кровати и завёл за голову, забирая себе весь контроль и над собой, и над ней. Не сбавляя темпа, разорвал поцелуй, опустился к ее шее губами, обжигая сантиметр за сантиметром. Обхватил твёрдый сосок, слегка прикусывая и оттягивая на себя, заставляя Наташу с трудом сдерживать стоны в полный голос.

Его тело дрожало, а она задыхалась, жадно хватая воздух ртом. Прикосновения металла обжигали, его губы вновь переместились к ее шее. Он глотал её сладкий запах, неподражаемый вкус, стараясь запомнить, насытиться им сполна. Чувствовал, как она сжимает его волосы на затылке свободной рукой, оттягивает их, извиваясь под его телом, и это сводило с ума сильнее, чем что-либо.

Наташа смотрела на него из-под полуприкрытых в экстазе век подернутым пеленой взглядом. Чувствуя приближение разрядки, она закусила до боли губу, впиваясь короткими ногтями в его спину и сжимая до побеления костяшек в кулак пальцы заведённой за голову руки. Оргазм накрыл ее ударной волной, заставляя выгнуться в спине ему навстречу, прижимаясь животом к напряжённому прессу, и ещё крепче обхватить бёдрами.

Почувствовав, как она сжалась внутри, Солдат тихо протяжно застонал. Яростно припал к ее раскрытым губам, кончая следом после ещё нескольких грубых толчков. Звуки, голоса, так старательно заглушаемые, смешались друг с другом. Запахи обнаженных тел окончательно одурманили сознание.

Он уткнулся лбом в сгиб ее подрагивавшей шеи, беззвучно что-то пробормотав, запечатлел поцелуй на ключице. Глубокое сбитое дыхание скользило по влажной от испарины коже, заставляя ее покрываться мурашками. Где-то внутри звучал оглушающий вопль удовлетворения, от которого закладывало уши.