Авантюристы. Книга 2

– Да за что? – взглянул на него удивленно Кулибин.– Человек ведь от Бога все получает и грех большой от людей Божье прятать, али цену заламывать. За руки, оно понятно. А за мысли – это, брат, совести нужно не иметь.

– Интеллектуальная собственность. Слышал про такое?

– Талант Богом данный – собственность? Он дал – Он и отнять может,– возразил Иван Петрович.– Посмотрел я на ваше производство и где в нем мое место?– сменил он тему разговора.

– В нем, ни где. Ты, Петрович, над ним будешь. Собственное конструкторское бюро тебе правление предлагает возглавить. Темы сам выбирай. Занимайся, чем хочешь. Набирай себе помощников, кого считаешь нужным, с оплатой по совести. Тобой приглашенного, с радостью примем. Ну и увольнять, сам будешь. Полная самостоятельность. Дадим тебе в помощь счетовода, чтобы на бумаги время не тратил. Работай. Рабочее время ненормированное. Про оплату уже сказано было. Контракт заготовлен – остается подписать. На-ка вот, ознакомься и если что не так, поправь или дополни,-

Силиверстович сунул в руки Кулибина бумаги и, обняв его за плечи, повел к выходу из цеха.

– Домик мы для вашего семейства уже прикупили, кирпичный. Ново-отстроенный. С вашим в Нижнем, по оригинальности не сравнить, но все есть и даже мебель кое-какая. Не на пустое место переедете. Аннушка лично проследила, чтобы кухня была к приезду хозяйки оснащена по последнему слову нынешнему. Авдотья Васильевна ей понравилась. Все пироги ее вспоминает. Она и сама мастерица в кулинарии, такую уху монастырскую приготавливает. Сегодня попотчует. Я ее специально попросил уважить. Когда в Нижний?

– Завтра же и отъеду,– улыбнулся в бороду Кулибин.– Авдотьюшка-то не любит переезды, но про жалование услыхала, и теперь торопит,– «Упустишь»,– говорит -, «Место-то»,– переживает. А я так мыслю. Жалование-то жалованием, но убедиться нужно, полезное ли для державы росейской затеваете. Мне ведь и немцы не единожды лестные предложения делали. И с переездом, и без. Горы золотые сулили, да я всем отказал. Пошто они мне, коль с них за позором России наблюдать предстоит? Европа нашими трудами, как клоп кровью пользуется. И людей уводит лучших и своих мерзавцев сбагривает на шею нашу. Кругом немец засел. В академиях, в коллегиях, в Сенате и в Синоде. Русскому человеку проходу не дают. Мне, Силиверстович, за державу обидно. Гляди, что деется? Дворянство на родном языке разговаривать разучилось. Народ собственный дикарями мнят и такоже с ним обращаются. Довели народ так, что за дубину взялся. Емелька-то откель? Из указу выскочил, кабального вовсе? Закрепостили русского пахаря так, что хуже скотины стал себя чувствовать. А я вашу школу увидел и сердце возрадовалось. И согласен работать в вашем кумпанстве, хоть за стол, да ночлег,– Кулибин подписал контракт, вынув презентованную ему авторучку, из специально для нее пришитого кармана на кафтане и, щелкнув зажимом, улыбнулся:

– Занятная вещица – удобна, вот так вот на ходу, что-то написать. Значит, помощников себе сам набираю? Есть у меня в Санкт-Петербурге умельцы с руками золотыми.

Шерстневский, Беляевы братья, Егоров, Кесарев. Человек десять немедля вызову. Примете аль как?

– Пусть приезжают. Обустроим. Не обидим. О жаловании поговорим в любое время. Они, к примеру, в Академических мастерских сколько имели?

– А ни сколько. На заказах подъедались. Сколь дадут с барского плеча, то и ладно. Матушка-то – Императрица меня грешного на службу приняв, немца с того места удалила и казне 2-е тысячи на жаловании сэкономила, а уж мастеровых я сам искал, да на свой риск и страх содержал. Рупь за десять выплатят, оно и хорошо.

– Вот ведь казус,– возмутился Силиверстович, открывая дверцу в зимнюю кибитку на полозьях.

– Проедем, на дом взглянем, да в кассу заедем. Вы то, за харч готовы работать, а переезд денег стоит. Аванс получите и поезжайте. В переезде можем посодействовать.

– Это как же?– заинтересовался живо Кулибин.

– Соберите вещи, упакуйте в короба да узлы, а уж погрузка, доставка и разгрузка дело наших транспортников. Назначьте день – они подъедут и от заботы вас этой избавят.

Бьюсь об заклад, вперед вас поспеют с барахлишком сюда.

– Через две седмицы будем готовы. Пусть подъезжают. Об заклад биться не стану, но право буду весьма признателен. Авдотья Васильевна переживала,– «Два переезда – один пожар».

– Фирма гарантирует – все доставим в полной сохранности,-

Через две недели Серега с Мишкой стояли перед уже знакомым домом в Нижнем Новгороде и провожали семейство Кулибиных в Москву. Для этой цели наняли три крытых возка с печурками, трубы которых пускали клубы дыма и хозяева, поклонившись на прощанье дому, уселись в них, перекрестившись.

– Мы, Иван Петрович, будем раньше вас. Дом закроем и, ключи вам привезем. Скатертью дорога. Трогай!– махнул Мишка рукой кучерам.

Имущество, предназначенное к перевозке, было аккуратно упаковано в короба и сундуки, отдельно были увязаны и сложены узлы с мягкой рухлядью.

– Вот ведь,– хлопнул себя по лбу Серега.– Забыл спросить, в кабинете все перетаскивать или то, что приколочено, пусть остается?

– Ну, ты тормоз, Серый. Все что нужно перевезти сложено вот в эту кучу. Иван Петрович все сам оторвал, что было прикручено и решено с собой взять. Лапоть.

– Ладно, сапог, давай действуй. Я сегодня с утра не позавтракал. Проспал. Обедать пора.

– Интересное кино. Чем же ты ночью занимался, болезный? Бессонница напала?

– Я женатый или где? Аннушка под боком сопит и не уснуть, хоть ты тресни. А еще всю ночь кто-то под окнами топтался.

– В смысле?

– Понимаешь. Встал я покурить. Не спиться что-то. Думаю, курну слегка. Ну, вышел, в курилку. Вентиляцию включил – в смысле форточку распахнул, стою, значит, здоровье укрепляю и вижу, топчется кто-то. Тень прыгает. Высунулся, точно какой-то ханурик скачет у забора. Мороз же 20-ть градусов. Он, правда, в тулупчике волчьем, драненьком и катанках, но все равно видать не сахар. Потом смотрю еще один хмырь подошел и что-то первому стал вдалбливать. Буквально ладонью в лоб. Долбит и на мой дом второй рукой машет. Минут пять долбил. Этот, первый который ханурик, прыгать перестал и с покорностью перетерпел.

На «спецуру» похоже. Пасут никак нас. Ты за собой не замечал «хвостов»?

– Я что, с оглядкой хожу? Хотя замелькал тут вокруг меня один господин не понятный. Попался несколько раз на глаза и все как-то вел себя не правильно.

– Ну, если попался тебе лопуху на глаза, то и сам видать лопух еще тот,– Серега присел на табуретку почему– то не упакованную хозяевами.

– Сам видать выстругал Петрович, сидеть одно удовольствие, вон чего с ножками вытворил. Вроде все в разные стороны смотрят и закреплены вроде не прочно, а сидеть мягко поэтому,– похвалил табуретку Серега и рухнул на пол вместе с ней, сложившейся на сторону.

– Блин, руки отломать такому умельцу. Сапожник без сапог. Ноги закрепить, как следует не может. Зараза!– зашипел Серега, потирая ушибленный локоть.

– Это Господь тебя смиряет, Серый. Чтобы не создавал кумиров и не злословил ближнего,– злорадно ухмыльнулся Мишка, усаживаясь на короб.

– Тебя что ли злословлю? Это когда же, что-то не припомню?

– А «лопух»?

– Лопух – это не злословие – это констатация факта. У тебя на пятках филер топчется, а ты…

– А я чист, «аки голубь» и готов этому «филеру» рассказать почти все, за исключением мелочей, самых пустяшных. Я имею в виду нашу коммерческую деятельность в веке 18-ом. Пусть топчутся.

– А тебе не интересно кто?

– Теперь интересно. Обязательно по возвращении познакомлюсь поближе. Если нами занялась какая-нибудь «спецура», то наверняка не только топчется по пяткам и у забора твоего, но и людишек внедрила к нам в фирму. Нужно заняться проверкой сотрудников. Завербовать тоже могли кого-нибудь. Народу нового набрали мы только в последнем квартале прошлого года человек пятьдесят. Придется объезжать все производственные точки. Но мне кажется это кто-нибудь из среднего звена управленческого. Там тоже новые люди принятые есть и, старым никому веры абсолютной у меня нет. Так или иначе, всегда есть возможность заставить человека стать осведомителем. Деньги, шантаж и прочие примочки дерибасовские. Государева если контора, то на верноподданические чувства могут давнуть, чтобы сэкономить на оперативных расходах. Ну а ежели конкуренты, то, скорее всего – презренный металл.