Via Combusta

Поэтому, по совокупности влияющих факторов, Роман и решил подавать документы на юридический, в своём городе. Во-первых, это рядом с любимой девушкой, но не так близко, чтобы соревноваться в знаниях и успехах. Во-вторых, это рядом с мамой, в том же городе, можно сказать, на соседней улице. И в-третьих, Димка, чтобы подстраховаться, решил подавать документы в два места: в школу милиции в Москве и в местный институт, вместе с Романом. То есть, все необходимые знаки в одном месте. Туда и надо плыть.

Вступительные экзамены были успешно сданы. Роман был зачислен на юридический факультет, его девушка – на финансовый. Димка же, не пройдя по конкурсу в Москву, но набрав необходимое количество баллов для поступления в местный институт, тоже решил продолжить обучение в родном городе. По этому большому поводу, в маленькой, но очень уютной квартирке Романа, его мама накрыла большой праздничный стол, где друзья и отметили начало нового жизненного этапа.

И Роман поплыл. Школьная любовь после поступления в институт как-то быстро и незаметно притупилась и прошла. Для Романа она, опять же, устранилась сама собой, то есть не по его инициативе. Ну, не надо и не надо. Молодой человек не испытывал каких-либо комплексов, связанных со своей внешностью или привлекательностью. Да, проявлять активные действия по поиску второй половинки Роман был не готов, ведь он просто плыл. Но, обладая достаточно приятной мужской внешностью, Роман не чувствовал себя обделённым женским вниманием. Напротив, его отчасти оно тяготило, ведь приходилось регулярно подбирать деликатную форму, как дать понять девушкам бесперспективность их усилий. Искать своё счастье методом постельного перебора Роману не хотелось. Возможно, давало о себе знать уважительное отношение к маме и бабушке. А может быть, стесненные параметрами жилплощади небольшой двушки условия. Или, может, ещё что-то. Но к достоинству молодого человека можно было отнести то, что он пытался нащупать за внешней яркой девичьей формой ту самую суть, которая бы его роднила с избранницей.

Годы шли, количество отвергнутых девушек давно перевалило за средний показатель по социальной группе, и за Романом закрепился имидж парня-недотроги, нерешительного и безынициативного. Симпатичного, но не опасного, что ли. Короткие романы не приводили к длительным отношениям и прекращались, в основном, спокойно и по инициативе прекрасной половины. Ну, опять же, на нет и суда нет, не больно-то и надо. Главное, не навреди. А, раз не ты принимаешь решение, то и навредить не можешь. Какой с тебя спрос? Да никакого.

Так, к выпуску с юрфака, а, значит к необходимости принятия решения о трудоустройстве, Романа снова принесло течением. Единственное, что качественно изменилось, скорее, кристаллизовалось – мировоззрение молодого человека. Если до этого он не понимал, почему ему бывает иногда неудобно перед людьми за свою безынициативность, то к моменту окончания института у Романа сформировалось четкое понимание, что жизнь – это река; процесс, а не результат, и всех нас несёт по течению. Что может сделать человек? Может ли он изменить направление движения реки, повернуть реку жизни вспять, сопротивляться? Нет, это и не возможно, и глупо. Пока ты плывёшь, ты можешь, разве что, берега подремонтировать у реки, мусор собрать, накормиться да и всё, пожалуй. То есть, Роман придумал оправдание своему спокойному и безвольному характеру, описал его себе в философских терминах и сам во всё это поверил, придав своей особенности глубокое значение. Получился эдакий половозрелый и образованный созерцатель жизни. Плывун.

Сомнений не было. Раз совершенно случайный и незнакомый человек предлагает Роману трудоустройство – это знак. То, что это трудоустройство в полицию, а тогда ещё милицию – отягчающий фактор, но знак от этого не менее заметный. Требуется лишь осмотреться по сторонам, так как внутренней потребности что-то совершать, делать, бороться и достигать у Романа снова не было. А из внешних факторов, по уже выученной модели, надо было приглядеться на маму, друзей и подруг. Постоянной подруги у молодого человека на тот момент на горизонте не маячило, как и не было той далёкой зазнобы, за которую имело бы смысл побороться на дистанции. Мама представляла из себя спокойную и предсказуемую тихую гавань, так как её никак не беспокоило то, что у повзрослевшего птенца совершенно отсутствует мотивация выпорхнуть из родимого гнезда. Наоборот, перспектива разлуки с сыном у мамы вызывала больное щемящее чувство, напоминающее об одиночестве, поэтому она бессознательно, как это делают многие мамы, формировала у сына систему страхов перед бессердечным и злым внешним миром большого города, где молодые специалисты с высшим образованием вынуждены подметать улицы. Но самое главное, Димка, давно мечтавший о карьере в органах, похоже решил идти на встречу с майором уже в понедельник. Всё снова сложилось для Романа один к одному. Само собой поступило предложение. Мама против не будет. А вдвоём с Димкой в учебке будет гораздо проще. Река несёт.

Глава 3.

Отделение полиции.

Западный административный округ.

Москва. Начало мая.

Где-то три года назад.

В кабинет Романа Константиновича Смирнова, без стука, но с шумом, вошёл живот начальника отделения, а потом его остальная часть, держащая в руках новенькую и пока ещё тонкую папку с документами.

– Здравия желаю, Роман Константинович, – штатно поприветствовал следователя начальник. – Как у вас дела? Гляжу, вы тут обживаетесь потихоньку.

– Здравия желаю, Станислав Анатольевич, – так же без эмоциональной окраски ответил капитан Смирнов, отставив в сторону фотографию дочери и привстав со стула. – Да, спасибо, вчера ребята компьютер установили, телефон наладили.

– Отлично. Значит, пора приступать к службе. Вот я вам первое дело принёс, для разгона, так сказать. И вы разомнётесь, и нам будет понятно, какой квалификации специалист поступил к нам в распоряжение. Держите.

И тучный подполковник протянул капитану папку-скоросшиватель, принюхиваясь к специфической атмосфере затянутого табачным дымом кабинета.

– Роман Константинович, вы бы поменьше в кабинете курили, – с неодобрением произнес начальник, подавая подчинённому папку. – Я, хоть и сам курильщик со стажем и не особо строго за это спрашиваю, но всё же рекомендую вам дымить во дворе.

– Я не курю, Станислав Анатольевич. Совсем, – отрешённо ответил капитан, и, отклонившись на спинку шаткого стула, откинул рукой штору, представив перед взором начальника едкое облако за окном.

– А, эвон оно как, – ни сколько не смутившись парировал начальник. – Надо распорядиться, чтобы вам окно поставили в планы по замене. Напомните мне, пожалуйста, в конце месяца. Не забудете?

– Спасибо, Станислав Анатольевич, не забуду, – ответил Роман Константинович и отпустил штору. – Дело принял в работу, начну сегодня же изучать.

– Да, начинайте. Как будут вырисовываться основные детали, приходите с докладом. Дело, на мой взгляд, понятное, простое. Как раз для начала сойдёт. Честь имею.

И подполковник развернулся и пошёл к выходу.

– Чёрт, как же я разкабанел-то, – промычал начальник в усы, похлопав себя ладонями по животу перед зеркалом.

– Честь имею, – донеслось с места капитана уже вслед уходящему по коридору начальнику.

Роман Константинович положил папку перед собой, сел поудобнее и ещё раз взглянул на родное, улыбающееся ему с фотографии, личико.

– Извини, солнышко, что я тебя тут в прокуренном помещении держу, – прошептал он фотографии. – Но всё будет хорошо, папа тебе обещает. Вон, видишь, дядя приходил, сказал, что нам с тобой окошко поменяют скоро. А там, потихоньку, и остальное как-то образуется. Папа тебя очень любит, не забывай это, пожалуйста. А теперь папе пора поработать. Отпускаешь папу? Спасибо тебе, солнышко моё.

С этими словами Роман Константинович поставил фотографию дочки боком в направление к горшочному растению, взял в руки папку и открыл её. Не прошло и минуты, как мужчина, захлопнув папку, с ужасом швырнул её на стол и закрыл лицо ладонями.