Дотянуться до тебя

— Алчная эгоистка! — шипит девушка и замахивается, но ударить не успевает. Она так глубоко ушла куда-то в дебри своего сознания и даже не услышала звук шагов. Знакомых. Мне. Шагов. Парень ловить Акияму за запястье и она замирает. Брюнетка смотрит на волейболиста с открытым ртом и ничего пока не рискует ему сказать.

— Вали уже отсюда Рин. — потираю пальцами переносицу и даже не смотрю на сокомандницу. Надоела.

— Черствая стерва… — девушка выдёргивает свою руку из хватки Тобио и прижимает конечность к груди. — Никого кроме себя не видишь.

Последнюю фразу она буквально выплёвывает и не дождавшись ответа сбегает. Никчемная. Просто жалкая трусиха. Лучше быть эгоисткой, чем трусливой лицемеркой. Трусы осторожны и не идут на риск, в этом их прелесть; эгоисты же наоборот, всегда прекрасно осознают риск и, если игра стоит свеч, идут на него. Но сейчас я сомневаюсь, действительно ли присутствие на соревнованиях Тобио было так необходимо.

— Почему ты… — я не даю ему договорить, резко поддаюсь вперёд и прижимаю указательный палец к его губам. Он ошарашен этим поступком — хотя мог уже и привыкнуть к моей прыткости — и оттого замирает.

— Чшш… — внутри выжженная до пепла земля. Нет каких-то тёплых чувств или будоражащих кровь эмоций. Только безмолвная и мрачная ледяная пустыня. Все чувства и эмоции закованы во льды Нифльхейма, а где-то под сердцем разгорается настоящее пламя Преисподней. И так мерзко от себя становится, ведь как бы я не хотела, я не могу заставить себя «включить» все то, что у меня появлялось благодаря знакомству с этим парнем. Я и правда эгоистка. — Сейчас не место и не время, Тобио. Чуть позже я расскажу тебе все.

А сейчас я могу лишь обнимать его так, будто и правда что-то чувствую. Руки у волейболиста сильные и большие и если раньше я отдала бы все ради лишних минут в его объятиях, то сейчас мне лишь чуточку жаль разрывать телесный контакт. Но стоило отстраниться, как парень неожиданно резво дёргает меня в тень коридора. Прижимает к стене, как когда-то давно в кабинете химии и смотрит так, что огонь под сердцем начинает обжигать внутренности. Жжёт сильно, кажется сжигает все изнутри.

— Что ты делаешь?.. — выходит глухо и как-то напугано. И ведь я узнаю этот голодный и жалящий взгляд. Знаю я, что хочет сделать Тобио. Знаю, но до последнего верила в несбыточность своих снов. Недооценила я этого парня. А зря.

Брюнет слишком близко. Его руки прижимают мои к стене и плевать он хотел на личное пространство. Тобио только что, сам того не ведая, стёр невидимую границу; кожа к коже, глаза в глаза, один воздух на двоих. В темно-синих глазах плещется чистое безумие, там настоящее цунами. А меня от этого взгляда потряхивает так, будто внутри меня землетрясение в девять баллов по шкале Рихтера. И это совсем не спасает. Пугает.

Чужие губы накрывают мои совсем не неожиданно, и какая-то часть меня отчаянно ждала этого момента. Одна его рука опускается на плечо, а вторая, до боли и хруста ребер, сжимает талию. И от осознания того, что губы Тобио настойчиво целуют мои, сносит крышу. Пламя внутри зажигается с новой силой, будто в него канистру бензина подлили, но сейчас совершенно не жжёт все над диафрагмой. Только странно и приятно греет. Отчаянно сжимаю его плечи, ноги совсем не держат и подкашиваются. От привкуса металла на языке картинка совсем смазывается и страшно осознавать, что мне это нравится. Нравится целоваться до опухших и искусанных в кровь губ. Ненормально это, но чертовски приятно.

— Ты в курсе, что у меня ещё четыре заплыва сегодня? — сдавлено шиплю в чужие губы, но выходит это придушенно и жалко. Голос хрипит и подрагивает. Смотрю на циферблат наручных часов и понимаю, что могу не успеть отойти к заплыву. — Следующий через десять-пятнадцать минут.

— П-прости. — да только не капельки ему не стыдно. Улыбается, словно кошак довольный.

— С тебя кофе! — преувеличенно весело говорю я и только чудом маскирую за этой непринуждённостью дрожь в голосе. Тобио усаживает меня на скамейку и даёт перевести дыхание. От топящей нежности грудь сдавливает. Знала же что так будет и все равно поддалась искушению.

Вдох. Выдох.

Сердце перестало стучать в клетке рёбер как бешеное.

Вдох. Выдох.

Мысли из головы утекают как песок.

Вдох.

Выдохнуть не успеваю. Воздух застревает в трахее, когда парень касается моей щеки и вновь целует. От неожиданности и его напора отклоняюсь назад и стукаюсь затылком о стену. Тобио теряет точку опоры и весьма ощутимо кусает за нижнюю губу. Секундная боль совсем не пугает и не отталкивает, впрочем, как и усилившийся металлический привкус. Этот поцелуй вновь заставляет почувствовать собственную дрожь и странную легкость.

— Не хочу отвлекать, — раздается откуда-то сбоку почти безразличный голос Ито. Почти, потому что можно четко услышать презрение и отвращение. — Но тебя тренер потерял. Ты плывешь через три заплыва.

Кагеяма тихо рычит мне в губы, но позволяет мне вздохнуть спасительный кислород. Судорожно перевожу дыхание и провожу языком по губам; на них наверняка осталась кровь. Ито смотрит на всё это безобразие с отвращением, но это лишь иллюзию. В глубине её светло-карих глаз прячется удивление.

— Мне нужно идти. — брюнет последний раз касается моих губ и наконец-то позволяет мне встать. Делаю глубокий вздох и догоняю ушедшую пару секунд назад девушку. Губы горят от поцелуев, а все тело немного потряхивает. Тобио настоящий садист. Когда-то я жаловалась на то, что Кагеяма не идет на поводу у инстинктов. Ох, как же я ошибалась. Хоть Ито молчит, но я всё равно чувствую её взгляд на себе. Но мне плевать. Всего на пару секунд замедляю шаг и прикрываю глаза. Делаю последний вдох, позволяя безразличию затопить сознание. Секундная слабость едва не оказалась роковой ошибкой.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — Ито не отходит от меня, даже когда мы возвращаемся в раздевалку. Я надеваю шапочку и очки. Мой заплыв через один. Брюнетка смотрит на меня с привычным равнодушием, хотя мы обе знаем, какие на самом деле чувства она испытывает.

— Ты последняя, от кого я ожидала это. — под «это» она подразумевает обжимание с парнем в укромном уголке комплекса. Она как и все думала, что такая как я не умеет любить. Думала, мне это не нужно. Но они все постоянно упускают из виду одну важную вещь — я такой же человек. Я тоже могу любить, бояться, переживать, волноваться. Я могу абстрагироваться от этих чувств, но не лишена их вовсе.

— Вы привыкли видеть во мне соперника, но упускаете из виду факт того, что я такой же человек как и вы.

Она молчит, а значит, я попала в самую точку.

Они могут думать обо мне все что захотят, а вот с Тобио меня скоро будет ждать не самый приятный разговор.

Комментарий к Глава 15

Когда только начала писать главу, случилось кое-что страшное… Я перестала понимать своего персонажа и по большей части задержка главы вызвана этим(а не моей ленью).

Канонное поведение Кагеямы откровенно пошло по п*зде. По аниме/манге у него полный набор симптомов синдрома Аспергера или синдрома Саванта(ответвление синдрома Аспергера), и я честно не знаю, какое поведение в таком случае можно считать канонным.

========== Глава 16 ==========

— Мне запретили приходить на тренировку в понедельник. — раздраженно дёргаю плечом и делаю глоток изотоника из шейкера. Хотя завтра все равно будет эстафета и я смогу поплавать. — Несправедливо.

— Не думаю. — Тобио идёт рядом и его рука чуть касается моей. Андо-сан разрешил мне поехать сразу домой, а не возвращаться со всеми в школу, ведь я единственная, к кому у него не было претензий сегодня. — Ты больше всех сегодня плавала.

— Это не повод отстранять меня от тренировки! — возмущаюсь чисто для «галочки», и даже в какой-то степени рада такому стечению обстоятельств. Разве что совсем чуть-чуть.