Гром и молнии

Смотря на эту девушку, Акаши и подумать не мог, что она психически не здорова. По-настоящему. Он понимал чёткую грань между тем, когда кто-то шутит на эту тему, а кто-то действительно уникальный социум. Он не удивился, узнав причину такого диагноза, он знал не понаслышке, что потеря самых близких и родных ломает. Он сам однажды потерял. Сам стал не менее уникальным социумом чем Курихара Рей, он знал ещё одну девушку. С таким же диагнозом, как и у него. Но это была уже совсем другая история.

Он понимал отчётливо и ясно, впрочем как и всегда, что она не заменит Аоки Хоши на посту менеджера. Этой девочке просто не хватит опыта. В ней нет того, что было в Хоши. Талант. Огромный потенциал, который она была вынуждена похоронить в Тартарах. Акаши улыбается, вспоминая её. Ту, которую он, наверное, действительно смог полюбить.

Парень смотрит на идущею в тренерскую Курихару. На её лице явно читалось беспокойство и замешательство. Это были те эмоции, которых он и ждал он неё. Слишком предсказуемо и до безумия не интересно. Акаши только в очередной раз доказал себе, что он всегда прав. И что эта девушка, самая обыкновенная. В ней не было ничего особенного, самая обычная, выделяющаяся из толпы только внешностью, да фигурой. Почему из всего его окружения Маруяма выбрал её, он, пока что, не понимал.

А зачем её вообще взяли на этот матч? Ей там было делать нечего. Не смотря на их поражение на Зимнем кубке, их команда по прежнему оставалась самой сильной, ведь титул «Императоры созидания» не дают просто так. Они проиграли, но остались непобедимы. Зачем брать её на матч, где они заведомо победители? Чтобы в очередной раз доказать что она будет работать с монстрами? Она ведь не на столько глупа, чтобы не понимать этого. Уж в этом Акаши был уверен. И знал что не ошибается.

Я смотрела за матчем и не могла поверить. Это был всего лишь второй состав, но даже их сила была по настоящему ужасающей. Я знала что Ракудзан называют самой сильной командой, но чтобы они были на столько сильны. Это невероятно. Команда противника сокрушена с позорным для них счётом. Впрочем. Сидящий слева от меня Акаши, ничего им не говорит. Краткое «Хорошая игра», было единственное что он сказал. А потом просто ушёл. Теперь я поняла. Первый и второй состав, между ними стоит высокая непреодолимая преграда из зависти, и морального унижения. Думаю, попадая во второй состав они уже не в состояние выбраться от туда. Что же этого стоило ожидать. Чем-то напоминает мне Тейко. Хотя там не училась, но я знала о их системе. Домой я прихожу ужасно вымотанная. Я даже не понимаю почему. Ужинаю с семьёй и сразу ложусь спать. Уроки делать нет никакого желания.

 — Рей, вот скажи, зачем ты села на сушку*? — спрашивает Аой когда мы сидим перед началом уроков на подоконнике. А я лишь пожимаю плечами. И вправду зачем? Я не бодибилдер и не профессиональный спортсмен. Хотя ответ очень просто, мне нравится это.

 — Захотела, — улыбнувшись отвечаю я. Замечаю идущее по коридору Тибу, на которой просто лица не было. Грустная, невыспавшаяся. Что это с ней? Хотя меня и просили держатся от неё подальше, не думаю, что она мне враг.

— Саю, ты чего такая грустная? — интересуется Аой у блондинки, когда подходит к нам. Девушка тяжко вздыхает, но отвечает на вопрос подруги:

 — Мне до завтра нужно найти модель для съёмок! — с такой тоской и отчаяньем в голосе говорит блондинка, что мне становится её очень жалко. Хотя, всего лишь на несколько мгновений.

 — А в чём проблема? — глупо интересуюсь я, не понимая в чём подвох.

 — Где я найду модель моего возраста с телом профессионального спортсмена, да ещё и девушку? — истерично пищит девушка смотря на меня. А потом что-то на неё находит и она смотрит на меня изучающим взглядом. Девушка резко сдёргивает меня с подоконника и смотрит уже на мои ноги, — Кажется я нашла! Сколько кубиков?

 — Ну допустим четыре, — с недоверием отвечаю я. Хотя на самом деле их почти все шесть, я ещё работаю над прессом, хотя после трёх недель на сушке я почти достигла желаемого результата.

— Отлично! — девушка задорно хлопает в ладоши, почти прыгая от счастья. Аой тихо говорит мне что теперь я влипла. Но я поздно понимаю насколько сильно. Остается только тихо матерится на родном языке. Безвыходное положение. Тиба начинает набирать чей-то номер на сенсорном экране, ногти с идеальным маникюром неприятно стучат по стеклу. Мне нравилась эта школа. она мне чем-то напоминала российские школы. Не для кого не секрет, что в японских школах запрещено практически любое выделения себя из общества. Красить волосы, пользоваться косметикой, никакого маникюра. Но, в этой школе это было не под запретом. Обучение здесь стоило огромных денег, и руководство просто не видело смысла что-то запрещать. Да и здесь учились такие люди, которые сами знали меру. Я не разу не видела здесь девушку, которая одевалась не подобающе или вызывающе. Что и следовало доказать. Блондинка с кем-то оживлённо беседует, её лицо озаряет самодовольная улыбка и сбросив вызов, она начинает рассказывает о том, что мне предстоит пережить.

Сегодня практически сразу после школы мне придётся ехать в старый добрый Токио, агентство оплатит все расходы на дорогу, моим сопровождающим до Токио будет всё та же Тиба, там мы переночуем в её доме, а утором отправимся на фотосессию. Ужас! На что я подписалась? Аой посылает мне сочувствующий взгляд прежде чем мы расходимся по классам. Сразу после школы я успеваю зайти домой собрать вещи и под недовольные возгласы родителей и брата спешно покидаю дом, они не особо одобряют это всё. Но так же понимают, что может быть это шанс получить карьеру, о которой я никогда не мечтала. Мы едим до Токио на экспрессе, который стоит просто бешеных денег около 1000 евро! Но по словам Тибы, это вынужденные затраты. Она оказывается не такой плохой, как говорил Маруяма. Она совсем не та, кем он её описал. Думаю, в этот раз я не ошиблась. Дом оказывается у неё большой, и она почти с гордостью говорит что она живёт здесь одна. Но дом кажется мне пустым, на полках я замечаю пустые места, где раньше стояли фоторамки. Странная мысль меня посещает в тот момент, а может?..

 — Ты хотела жить тут с Ним? — спрашиваю я, когда девушка поворачивается ко мне спиной. Замечаю как она вздрагивает, так и не повернувшись ко мне лицом. И не надо. Уверена, что её лицо искажено гримасой боли или отвращения.

 — Да… — неуверенно отвечает девушка, грусть и одновременно призрение в её голосе меня пугают, — Я любила его… Думала что это взаимно, а он просто хотел использовать меня, чтобы стать единственных живым наследником корпорации дяди.

— Я тоже однажды любила, — неожиданно для самой себя признаюсь я. Девушка удивлённая таким признанием поворачивается ко мне лицом. Боль в её медовых глазах вызывает во мне противоречивые чувства. Мне жаль её, и одновременно мне кажется, что не будь той любви, она бы поняла, что её используют.

 — Если ты так говоришь, то значит любви больше нет, — говорит она почти с отчаяньем в голосе. Мы понимаем друг друга. Только наши с ней истории кардинально разнятся. Но я поклялась себе, больше никогда не любить. От этого только боль.

 — Да.

Мы больше не говорим на эту тему. Я готовлю нам ужин, девушка как оказалось, совершенно не умеет готовить. Но тем немение она рада тому, что это умею делать я. После ужина Тиба рассказывает мне о том, с кем я буду работать и вообще для чего это фотосессия. Оказывается, я и ещё один парень будем сниматься для журнала одного спортивного бренда, а так же нужно будет несколько фотографий на рекламу этого же бренда. Жуть! Блондинку веселит мою поведение и мы в хорошем настроение ложимся спать. Что-то мне подсказывает что завтра будет Ад.

И я не ошибаюсь! Когда в девять утра я попадаю в фотостудию, меня сразу пихают в гримёрную, где огромное количество девушек и парней начинают заниматься моим внешнем видом. Маникюр, педикюр, макияж, причёска… Я была почти в ступоре. Особенно меня поразило то, в чём я буду сниматься: короткие спортивные шортики, спортивный топ. Было два комплекта в разных цветах: черно-розовый и жёлто-серый. Потом шли леггинсы и тоже топ, светло-голубого цвета с чёрными полосами. У леггинсов на бёдрах, а у топа была одна сплошная чёрная линия под грудью, сами лямки тоже были чёрные. В комплекте шла ещё голубая олимпийка, спереди она была черная, но начиная от нагрудных карманов, она становилась голубой. Было ещё две пару кроссовок: черные и серые. Мне нравилось, но вот чтобы в этом сниматься… Переодеваюсь за ширмой в комплект, и выйдя к зеркалу не узнаю себя. Это была точно не я, кто угодно, но не я. Из зеркала на меня смотрела не высокая, красиво накрашенная девушка, с конским хвостом, ненавистную мне чёлку, которую я отращиваю закрепили набок. Честно говоря, смотрелось шикарно. Даже не думала, что такая одежда может подчеркнуть достоинства моего тела. Стройные ноги, пока-что в меру накаченные, пресс, руки, мне нравилось всё! Меня это поражает, обычно я очень критична к своей внешности. Но сейчас… Я просто не верила что та девушка, это я! Когда я вышла в студию, там стоял блондин, внешностью очень похожий на Саюри Тибу. Но имя этого человека я знала, это Кисе Рёта. Один из игроков «Поколения чудес». Он стоял чуть в стороне, явно дожидаясь меня. На нём был серый костюм, а под ним была чёрная майка-борцовка. Забавно. Заметив меня парень приветливо помахал мне рукой. Мы обмениваемся традиционными японскими любезностями, и как ни странно, парень начинает со мной флиртовать. Я отвечаю, но просто по тому что я нервничаю. Очень сильно.