Страница 23 из 115
Я тихонько подошла сзади и положила ладонь на плечо парню, что было немного неудобно, ибо, помимо разницы в возрасте, у нас ещё значительная разница в росте. Но кого это ебёт?
— Я решила, — улыбнулась я, посмотрев в глаза парню. Он терпеливо и выжидающе посмотрел в мои глаза. — Да! — выдала я вполголоса.
Трэш положил свою ладонь на мою щеку и прильнул к губам.
Поцелуй очень нежный и трепетный…
Губы хоть у него и обветренные, но такие нежные…
Он положил вторую руку мне на бедро и слегка прижал к себе.
Я коснулась своими ладонями его широкой, в меру накаченной, груди.
Он мягко отпрянул от моих губ и посмотрел в глаза.
Слегка нагнулся к моему уху, обжигая горячим и прерывистым от долгого поцелуя дыханием.
— Не хочешь бутылочку красного?
— Было бы неплохо… — ухмыльнулась я.
Он сплёл свои пальцы с моими и побежал куда-то в сторону командирских кают.
Мы забежали в коридор, где располагались шестнадцать кают.
Из одной слышались пьяные разговоры.
Трэш слегка приоткрыл дверь, чтобы его рука смогла спокойно залезть.
В щели я увидела папу с Татчем.
Папа играл на гитаре незатейливую мелодию, покуривая сигарету.
Татчи пил, что-то рассказывая с таким трепетом.
Эта картина долго не выйдет из моей головы.
Трэш из щели между дверью и стеной вытащил бутылку дорогого, по ценам этого мира, вина.
— К чему весь этот фарс? — вполголоса спросила я.
— Качественное вино только у капитана, а имеют доступ к нему, помимо самого капитана, только старшая медсестра с главврачом и командиры. — ответил Трэш.
Мы вышли на палубу и поднялись на марс.
Трэш открыл бутылку, приобняв меня за талию и поудобнее устроившись на марсе. Мы сидели под луной и пили из горла.
Через полтора часа бутылка была опустошена, а мой парень смотрел десятый сон.
Лишь я не могу заснуть.
Из головы не выходит Эйс…
Может, все в скором времени пройдёт?
Надеюсь…
Влюбилась, блин, на свою голову!
И как это назвать?
Любовь с первого взгляда?
Нет.
Я до этого много раз на экране видела Эйса.
Может, любовь с первого живого взгляда?
Возможно.
И не любовь, а влюбённость!
И что за мысли при без-пяти-минут-парне?
Легла поудобнее в обьятиях Трэша, прижалась к нему, обняв вокруг торса, и попыталась заснуть…
Продолжение следует…
Комментарий к Глава 8. Мир сквозь красные очки? ДААААААААААААААААААА! Я ЭТО СДЕЛАЛА! Я ВЫЛОЖИЛА ЭТУ ГЛАВУ!!!!!
Я В АХУЕ ОТ САМОЙ СЕБЯ!
Прошу прощение за задержку... ( > ▪ <)/
Далось тяжело, но я это сделал.
Почему-то, уверена, что вы разочаруетесь в этой главе и в будущих двух-трех. Не удивлюсь.
Вот думаю, может написать одну-две главы от лица кого-нибудь другого...
Например, от лица Эйса?
Или от кого вы хотите?
Жду критики от вас, мои горячо любимые читатели❤❤❤❤)
====== Глава 9. Старый ювелир. ======
Людям не всегда нужны советы.
Иногда им нужна рука, которая поддержит. Ухо, которое выслушает и сердце, которое поймёт.
Прошёл месяц. На той неделе Трэш с первым дивизионом отправились на задание. Папа тоже.
— Не скучай тут без меня! — обняв со спины за плечи прошептал Трэш и поцеловал за ухом.
Я зашла на камбуз и прошла на кухню, где работа кипит во всю. Взяла у Айзака — помощника Татчи — задание и принялась за готовку.
В последнее время я часто пропадаю на кухне, отвлекаясь от всего. От шумных развлечений ребят вечерами. От сестричек, которые частенько зовут на ночные посиделки — у них там весело, никак обычная пижамная вечеринка лучших подружек; я бы сравнила их посиделки с празднованием победы любимой хоккейной команды, при этом болельщики оказались ВДВ’шниками и день матча проводился второго августа. После одной из таких посиделок Нишина ходит с бритым виском. До сих пор помню реакцию Деды: «Нишина, доченька, я, конечно, понимаю, что общение с Шурой на нас всех влияет, но не нужно же с неё брать пример чуть ли ни во всём.» А меня в тот вечер даже не было! Тем утром я просто навестила Деду.
Я тогда громко посмеялась, сквозь смех объясняя, что меня с ними не было.
Мои волосы, кстати, отросли до подбородка, только вот виски нет. Они у меня всегда выбриты до сантиметра (парикмахерша измеряла линейкой) и не растут.
Вот с готовкой закончено.
Я повесила фартук и вышла на палубу, объясняя это тем, что кушать не хочется.
Облокотилась об фальшборт.
— Ты ведь уже месяц в отношениях с тем парнем… как его?.. Трэшем? — рядом встал Татчи.
— Типа того. — хмыкнула я.
— И что же ты такая грустная?
— А чёрт его знает. — пожала я плечами. — Татчи, я тут подумала… я ни разу не замечала за тобой чего-то эгоистичного…
— Шур, я ещё тот эгоист! — воскликнул весело Татчи. Я посмотрела на него с вскинутой бровью. — Про таких как я обычно говорят «язык без костей», то бишь балабол, сибарит, жуткий женолюб и ещё тот гурман!
— Так вот почему при виде тебя тает весь женский пол, — ухмыляясь, перевела я взгляд на морскую гладь.
— Неужели весь? — удивился Татчи.
— От мала до велика. Не удивлюсь, если даже старушки за девяносто! — я мягко рассмеялась.
— Шур, — вдруг стал серьёзным Татчи. — Что у тебя на душе?
— Как бы мне ни хотелось сейчас тебе выложить душу, этого делать я не буду. Не сейчас. Не сегодня. Я даже сама не разобралась с тем, что у меня на душе.
— Тебе нужен разговор по душам. Желательно под гитару с кружкой вкусного чая.
— С качественным вином из Дедовского запаса. — исправила я.
— Тебе ещё рожать, если что. — выдохнул кок.
— Какие там дети?! Я буду рада, если проживу этот день! Ни говоря уже о следующем! — фыркнула я.
— Ты одна из немногих, кто так считает. — выдал Татчи. — Ладно. С меня какой-нибудь свободный вечерок…
— Эдак часов в двенадцать, в час. — перебила я.
— Тогда с меня тихая ночка, игра на гитаре и бутылка вина, — сказал Татчи.
— Бутылки будет мало. Очень мало. — сказала я. — Тут пять — минимум.
— Ты издеваешься? — спросил кок, посмотрев на меня с вскинутой бровью.
— Даже в мыслях не было. — пожала я плечами.
— Вот тянет меня на опрометчивые поступки… как бы тебя в постель не затащить по пьяне!
— Тут больше нужно волноваться, как бы я тебя в постель не затащила… на трезвую голову.
— Не сможешь. — выдал Татчи.
— Уверен? Я же знаю, что тогда ты еле сдержался, чтобы не ответить! Так что проще простого.
— Мне страшно представить круг твоего общения до встречи с нами! — передернулся кок.
— Круг моего общения избегали многие. Четвёрка молодых мазохистов и сибаритов. Девчонка по имени Настя, с которой я знакома вот уже десятый год, милая на вид, не следит за модой, но при этом очень красивая, это на первый взгляд; если заглянуть глубже — пошлячка, нимфоманка-девственница, — хотя про девственницу уже и не известно — любительница пригубить немного алкоголя. Хипстер Макс по прозвищу Шалава — это из-за фамилии — в свои семнадцать уже знаменитый на всю республику радиоведущий и богач. Азам — додик-спортсмен, любитель алкоголя и живёт по дворовым понятиям. И я такая металлистка, фетишистка на чёрный цвет, скейтбордистка и любитель винных изделий! — когда я начала описывать себя, взмахнула волосами а-ля да, я такая, все смотрите на меня. — Именно Настя и познакомила меня с этими парнями.
— Господи! Шура! А что же говорил человек, который тебя воспитывал?!
— А про него отдельная тема. Расскажу под игру на гитаре, с бутылкой вина в руке и сигаретой во рту. Про сигарету пошутила. — не пошутила.
— Уже боюсь представить, что будет при нашем разговоре.
— И не стоит представлять. — пожала я плечами.
— ОСТРОВ! — послышалось с марса.
— Осенний. У тебя есть тёплая одежда?
— Трэш свой свитер оставил. — пожала я плечами.
— Свитера, боюсь, недостаточно будет. Февраль месяц.