Монстр

– В его возрасте я был ответственным и серьезным, – проворчал Джонар, пока Гефеста поправляла перекрученную шлейку его форменного фартука.

– И теперь тебе совершенно нечего вспомнить. – Она повернулась к Джуну. – С возвращением. Надеюсь, ты хорошо провел время. За пропущенное, естественно, не будет никаких талонов, но ты, наверное, и так это знаешь.

– Да, мадам, – кивнул он, усердно делая вид, что копается в блоке питания с какой-то определенной целью.

– Вот видишь, Джонар, тебе не о чем беспокоиться. Идем спать, – сказала Гефеста, выходя из комнаты. – Если не явишься через минуту, я решу, что компания этого молодого человека тебе приятнее моей, возревную и выкину тебя из бизнеса.

– Я уже иду, дорогая…

Джун не мог представить ситуации, в которой Джонар бы ей отказал. Он мог быть суровым боссом, но рядом с женой становился другим человеком, более отходчивым и покладистым. Это не выглядело так, будто она его подавляет. Джонар был вспыльчивым, недоверчивым и вечно тревожился за бизнес. Гефеста обладала оптимизмом и жизнелюбием, и в ее присутствии все словно упрощалось. Она уравновешивала Джонара, делая его терпимее и для окружающих. Джун никогда не признался бы себе, что завидует их отношениям. Это была естественная зависть. Ведь шагать по жизни проще, если в ногу с тобой идет союзник.

Джонар и Гефеста были женаты более двадцати лет. До Отключения оба были пользователями-инженерами и работали на одну из ныне упраздненных правительственных организаций. В молодости у Джонара начало ухудшаться зрение, и по тогдашней моде он решил заменить глаза на искусственные. Импланты транслировали мир с идеальной четкостью и расширяли возможности самой дополненности, что для инженера было как нельзя кстати. Но когда случилось Полное Отключение, Джонара выбросило, и подключиться обратно ему уже не удалось. Искусственные глаза оказались бесполезны: без дополненности они не могли видеть полноценно и различали лишь контуры и тепловые пятна объектов. Карьера Джонара была окончена. Гефеста, которой удалось восстановить дополненность за два дня до точки невозврата, приняла решение избавиться от своих линз. Вместе с мужем она спустилась с уровня Нобеля на Маркса, обретя счастье в высокой текучке сотрудников-сепарантов, среди настоящих итальянских печей небольшого бизнеса.

– Смотри мне, – пригрозил Джонар, когда последняя складка ночной рубашки Гефесты исчезла в темноте коридорчика. – Если узнаю, что ты замешан в чем-то грязном, я буду первым, кто сдаст тебя Гармонии. Это понятно?

Джонар подозревал, что Джун занимался распространением праймина. Но не расскажешь же, что никакой ты не вшивый дилер, а киберпреступник с именем, на котором теперь столько крови.

– Босс, вы раните меня своими беспочвенными обвинениями, – сказал Джун. Отчасти он паясничал, отчасти оскорбился по-настоящему. – Я просто понял, что не могу вечно рассчитывать только на спонсора и удачу. Почему вы не верите мне? Считаете, что ваша жена была недостаточно проницательной, принимая меня обратно?

– Очень надеюсь, что ты действительно что-то понял, – пробурчал Джонар и наконец ушел. Очередная проверка закончилась.

Спустя несколько минут терминал жалобно загудел, оповещая, что в зале обслуживания клиент-пользователь безуспешно пытается сделать заказ. Джун вздохнул, поднимаясь и подхватывая со стойки планшет. Работать с клиентами напрямую, используя планшет для синхронизации с их дополненностями, было унизительно. Но на это унижение большинство сепарантов шло без лишних раздумий.

Сгелитиевая лестница пошатывалась под каждым шагом, и, соскакивая с последней ступеньки, Джун увидел перед одним из полотен для пользователей не такого уж и незнакомца. К сожалению, в ночную смену в «Пиццериссимо» не было никого, кто бы мог его заменить.

– Привет. – Джун отвлек гостя от бессмысленных попыток выбрать пиццу. – Я могу чем-то помочь?

– Привет, – отозвался новый парень Кайтен, подняв брови: он явно узнал Джуна. Он выглядел несколько потрепанным – не выспался. Видеть его здесь так рано в понедельник было странно. – Ты, значит, тут работаешь? Джен, правильно?

– Джун. – Сохранить невозмутимость было задачей не из легких.

– Прости, я не всегда запоминаю имена с первого раза. Я Виктор. Вик.

Джун пожал плечами и уткнулся в планшет. В прошлый раз они пересекались на территории, где Джун был в себе уверен, теперь же он чувствовал себя некомфортно – маленькая жертва, которую он вынужден был приносить на алтарь своей безопасности. Ему следовало смириться, что таких будет еще много – день за днем, еще черт знает сколько времени.

– Сейчас тебе в дополненность придет оповещение от приложения «Пиццериссимо». – На слух дурацкое название всегда казалось еще глупее, но Джун заставил свой голос звучать безразлично. – Нужно дать согласие, и тогда подгрузится каталог. Просто скажешь мне, что решишь выбрать, и я отправлю заказ на кухню.

– Проблемы с электричеством?

– Угу.

– Так… – Вик принялся внимательно оглядывать сущности, которых Джун видеть не мог. Ему понадобилось около двух минут, чтобы определиться. – Номер четырнадцать, с собой…

– Какие-то добавки? Дополнительный сыр?

– Нет, спасибо… Не хочу, чтобы пицца была слишком жирной.

– Угу. – Стилус Джуна ловко перемещался между секциями с добавками, непринужденно внося в итоговый чек, помимо увеличенной порции сыра, двойную пепперони. Чтобы пицца заплыла жиром наверняка. Ничего не подозревавший Вик прислонился к наружной стене здания и устало зевнул в непрогретый воздух. Из его рта вырвалось облачко пара.

– Чего ты такой помятый? – спросил Джун.

– Работы много… – сказал Вик.

– В ночь на понедельник?

– Обстановка напряженная. Непонятно, кто стоит за всеми этими атаками и как далеко он зайдет… – Он покачал головой, показывая, что был бы рад не думать об этом хоть какое-то время.

– Давно виделся с Кайтен? – спросил Джун, просто чтобы посмотреть на его реакцию.

– В пятницу… – Это прозвучало так грустно, будто с пятницы прошла целая вечность.

Иногда Джун ненавидел себя за привычку подмечать такие детали в банальной смене интонаций: это давало много лишней пищи для размышлений. Отношения Кайтен с этим Виктором его не касались.

– Ее коллега стала жертвой Монстра, – произнес Вик.

Услышанное вышибло из Джуна дух. Было очень трудно принять сочувственно-равнодушный вид и ничем не выдать истинных эмоций.

– Ты же, наверное, слышал об убийствах, – Виктор неуверенно покосился на него.

Джун не сразу понял, о чем он.

– Я сепарант, а не слепой и глухой, – огрызнулся он, пожалев, что успел отправить заказ на кухню. Виктор заслуживал еще порции пепперони в свою пиццу. Но не стоило демонстрировать неприязнь так открыто, и Джун добавил мягче: – Тут все только об этом и говорят. Смертельный импульс, воздействующий на нервную систему. Много жертв. Мне очень жаль, что это коснулось Кайтен. И жаль эту девушку.

– Она выжила, сейчас находится в больнице. Это просто чудо, что Кай оказалась поблизости и смогла снять с нее линзы.

Джун так сжал планшет, что дешевый пластиковый корпус скрипнул. Поднявшаяся злость стала настолько сильной, что еще немного – и это отразилось бы у него на лице. С одной стороны, минус одна жертва – отлично. С другой – тот, кто так лихо подставил Монстра, затронул жизнь близкого Джуну человека. Кайтен больше всего на свете боялась потрясений, но ей пришлось пережить очередное, и в этом была его вина. Это было невыносимо, но Джун ничего не мог сделать.

– У вас с ней все серьезно? – резко спросил он: подобные вопросы были отличной встряской, отвлекающей от ненужных мыслей.

В первые секунды невозможно было определить, что выражает лицо Виктора. Подзарядившись злостью, Джун решил, что этот домашний мальчик сейчас примется защищаться встречным «А почему ты спрашиваешь?» или глупо отшучиваться. Потому что это было типично для людей вроде Вика, правильных, благополучных – и не видящих дальше текстур своей дополненности. Но ожидания не оправдались.