Страница 41 из 46
— Ты кто такой?
— В-в-вальдевар. Картограф и писатель из Долины Эсжендаль.
— Далеко тебя занесло. Идти можешь?
— Думаю, да.
— Тогда следуй за мной. Надо скорей убираться отсюда.
Вальдевар был полностью согласен со своим спасителем и потому, поспешно перепрыгивая через валуны, засеменил догоняя удаляющегося воина.
Несмотря на смертельную усталость и уже подкрадывающуюся лихорадку, писатель не смог преодолеть своего природного любопытства:
— А, а кто… что это было? Белое?
— Нифлимы.
— Кто??
— Проклятые души.
Воин не останавливался, поэтому Вальдевар, запыхавшись умолк. Силы его, итак достаточно подорванные, были на исходе. Он то и дело увязал ногами в жидкой земле. Мешок тянул его вниз, как камень утопающего. Но о том, чтобы бросить его не могло быть и речи.
Похоже воин заметил как шатается его попутчик и возвратился назад.
— Обопрись на меня, немного осталось. Мы почти пришли.
Вальдевар благодарно оперся рукой о сильное плечо.
— Выкини ты этот мешок.
— Нет! — писатель прижал ношу к себе.
Похоже вид у него был полубезумный, поэтому воин не стал спорить. Просто забрал мешок у Вальдевара и закинул его себе за спину. Так, медленно ковыляя, они добрались до высокой бревенчатой стены. За ней угадывались звуки, движение. Жизнь.
Воин размеренно и тяжело постучал в ворота.
Маленькое окошко отворилось и из него высунулся большой мясистый нос:
— Кто?
— Это я Дарт, открывай!
— Ох, Ваша милость… Сейчас-сейчас.
Ворота медленно со скрипом отворились, пропуская двух промокших до нитки мужчин.
Сторож, а этот сгорбленный плотный старик, видимо был именно сторожем, заплясал вокруг вошедших:
— Спасите нас небеса, в такую ненастную ночь… Я уж думал, когда Вы воротитесь, Ваша милость… Этож надо…
— Запри ворота, но не уходи далеко, мне нужно будет вернуться в лес. Я скоро приду.
— Да-да, конечно. Слушаюсь Ваша милость.
Вальдевар, все еще опирающийся на плечо воина, оглядел место, в котором оказался.
Перед его взором возникла широкая улица. По бокам расположились дома, трактиры и, наверное, торговые лавки, которые сейчас были заперты. Вдалеке угадывалось большое, в несколько этажей, строение с горящими окнами. Видимо дом или замок правителя.
Воин повернулся и оглядел бледного дрожащего картографа.
— До замка идти далеко, да и не за чем. Думаю, в трактире будет лучше.
Придерживая шатающегося Вальдевара, он повел его в ближайший дом. Оттуда сквозь закрытые двери доносились голоса, смех, а еще запах чего-то ароматного и вкусного.
Толкнув дверь ногой, так как руки у него были заняты, воин уверенно вошел в трактир. На мгновение все обернулись и затихли, а потом поспешили к вошедшим.
— Ваша милость!!
— Кто это Ваша милость?
— Вы ранены??
Вальдевар почувствовал, как его осторожно опустили на стул возле горящего очага.
— Я в порядке. — ответил воин. — Трис, помоги этому человеку. Мне придется оставить его здесь.
— Разумеется, Ваша милость. А что с ним? Он ранен?
— Думаю, нет. Просто устал и замерз. На него напали нифлимы.
Дружное — «оххх!» прокатилось по трактиру и затихло в наступившей тишине.
Вальдевар с трудом разглядел стоящих вокруг. Обычные деревенские жители, как и сотни других таких же. Все они с испугом, а некоторые сочувственно, поглядывали на него. Кто-то вложил ему в руку горячую, дымящуюся кружку.
От жаркого очага по телу пошел озноб. На лбу выступили капельки пота. Вальдевар часто заморгал, перед глазами заплясали круги.
Сильная рука мягко опустилась ему на плечо. Обернувшись, Вальдевар увидел спасшего его воина.
— Я оставлю Вас здесь. Не беспокойтесь, Трис позаботиться о Вас до утра.
— Благодарю.
Борясь с навалившейся смертельной усталостью, он смотрел на воина. Тот снял капюшон и картограф с удивлением обнаружил, что его спаситель совсем молод. Лет двадцати, не больше. На чистом, не тронутом даже щетиной лице блестели капельки дождя. С мокрых темных волос стекали еще дорожки. Прямые черные брови сошлись в привычную серьезную складку. Пронзительно-зеленые глаза внимательно и пытливо смотрели на Вальдевара.
— О Вашем прибытии доложат правителю. Завтра за Вами пришлют.
— Доложат правителю? — Вальдевар попытался вспомнить все услышанное. — А разве это не Вы, Ваша милость?
— Нет. Правитель Заскалья — господин Белтур, он сейчас в замке.
— А, а Вы?..
Воин сверкнул яркой зеленью глаз:
— Я его сын.
Лихорадка окончательно овладела сознанием Вальдевара, в глазах потемнело и он больше не слышал и не видел. Очнулся он уже в сухой и теплой постели. Кто-то положил холодную повязку на его пылающий лоб. Он попытался сказать спасибо, но голос изменил ему и вместо слов вырвался жалобный хрип. В тот же миг его губ коснулось что-то твердое, а в рот затекла какая-то пряная жидкость. Сглотнув горьковатое питье, Вальдевар мгновенно погрузился в благодатный сон.
Находясь в забытьи, Вальдевар лишь время от времени выныривал из омута лихорадки и бреда. И всегда рядом кто-то был, потому что он помнил, как чьи-то руки гладили его, обтирали и вливали горькую настойку. Вот это и запомнилось — нежные руки, а еще глаза. Прекрасные, светло-карие глаза. Они заботливо и внимательно глядели из-под длинных отливающих золотом ресниц.
Очнувшись однажды, он увидел яркие солнечные лучи, свободно проникающие в комнату через открытые ставни. Странно, но холодно не было. Может, он умер? Ведь последнее, что он помнил из своей жизни — это промозглую сырость, леденящий ветер, дождь и белые фигуры в лесу.
Но нет, ему было тепло, спокойно. А еще он ощущал дикую слабость. Значит жив. Ведь мертвые не чувствуют усталости.
Он повернул голову от окна и встретился взглядом с женщиной. Они сидела у его кровати на плетеном кресле и собирала из разрозненных травинок маленькие пучки. Свободно падающие лучи освещали ее, и отражаясь от белой кожи, окружали сиянием.
Женщина подняла глаза от своей работы и увидев его улыбнулась. Ее золоченные волосы были заплетены в косы и высоко уложены, открывая тонкую изящную шею. Строгое платье цвета спелой вишни оттеняло белизну гладкой кожи. Тонкие нежные черты лица, несмотря на маленькие морщинки у глаз, уверенно хранили всю свою красоту. Глаза светились любовью и заботой. Эти глаза он и видел, находясь во власти лихорадки. Эти глаза вели его сквозь жар и бред, помогая отыскать путь к выздоровлению.
— С пробуждением. — ласково сказала незнакомка откладывая травяные связки.
— Вы все-таки не привиделись мне. — просипел Вальдевар глядя на нее.
Женщина улыбнулась и привстав дотронулась рукой до его лба. Удовлетворённо кивнув она проговорила:
— Жар спал. Теперь Вы пойдете на поправку.
— Долго я провалялся?
— Четыре дня.
— Где я?
— В трактире мастера Триса. Вы не помните? Вас привел сюда мой сын.
— Сын?
— Да, мы не стали переносить Вас в замок, ведь у Вас была лихорадка. Но теперь, все будет хорошо. Вскоре Вы сами сможете прийти к правителю.
— А., а Вы?..
— А мне нужно идти. Я боялась оставить Вас пока Вы были в жару. Но меня ждут другие больные. Я пришлю к Вам кого-нибудь.
Женщина поправила одеяло на нем и взяв шитье направилась к двери.
Как не хотелось, чтобы она уходила!
— Подождите!… А как… Как Вас зовут?
Незнакомка обернулась и уже держась за кольцо на двери, улыбнулась и ответила:
— Меня зовут Дия.
Дверь захлопнулась, а Вальдевар в изнеможении упал на подушки. Разговор отнял много сил. Часто дыша, он закрыл глаза и попытался собраться с силами. Вдруг дверь скрипнула и пропустила кого-то. Он с надеждой посмотрел на вошедшего, но это оказалась всего лишь служанка.
— Вам что-нибудь принести? — поинтересовалась худенькая приветливая девушка.
— Мои., мои вещи пожалуйста.
— К сожалению Ваш плащ и брюки пришли в негодность. Хозяин Трис приказал их выкинуть. Вместо них… — девушка прошла к шкафу и достала чистую рубаху, штаны и камзол. — …велено дать Вам это.