Твари в пути

Рыцарь-раб огляделся. Со всех сторон во мраке проглядывали фигуры, извивающиеся, словно огромные черви, с блестящими глазами насекомых, с приоткрытыми слюнявыми ртами, чешущиеся, как блохастые собаки.

«Звери, — подумал Ильдиар, сокрушенно отмечая, что сам выглядит немногим лучше. — Мы все здесь звери. Человек уже не человек, когда у него при жизни отбирают саму его жизнь. И это отнюдь не каземат — это зверинец». Да, это была клетка, в которую безжалостной рукой ловца согнали и волков, и тигров, и львов, и гиен, и змей, но также и антилоп, и газелей, и ланей, даже кроликов. А когда тебя со всех сторон окружают раненые, обезумевшие от отчаяния и безысходности звери, у тебя остается лишь два варианта: либо быть сожранным, либо стать самым опасным хищником среди них.

— Кто тронет ее — разорву в клочья! — на все подземелье проревел граф де Нот.

Судя по всему, разорванным в клочья быть сегодня никому не хотелось, поэтому рабы отползли подальше от Ильдиара и Валери.

Но был здесь все же, скрываясь во мраке, тот, кто считал иначе:

— Кто ты такой, чужеземец? — раздался грозный голос из темноты. — Кто ты такой, чтобы указывать в моем подземелье?

Как паладин ни напрягал зрение, он не смог различить говорившего, но при этом он вдруг понял, что все рабы держатся от него на почтительном расстоянии и отчаянно делают вид, будто бы даже не слышат, что вообще кто-то что-то говорит.

— Кто там?! — Граф де Нот махнул перед глазами рукой, словно пытаясь отогнать завесу тьмы. — Покажись! Или оставь меня в покое!

— Нечасто сюда попадают чужаки, которые смеют раскрывать свой рот в моем подземелье. Отвечай, как тебя зовут, чужеземец, — повторил голос.

— Что тебе в моем имени? — с вызовом спросил Ильдиар. Своей решительностью он пытался прикрыть поднявшийся вдруг в нем страх.

Кто-то сзади подполз к паладину. Кто-то тронул его за ногу.

— Валери?

Девушка испуганно ткнула пальцем во тьму. Оттуда не моргая смотрели два больших глаза, словно выкованные из металла. И это не были глаза человека, то были глаза демона, существа, рожденного в Бездне! Дрожь пробежала по всему телу ронстрадского графа. За всю свою жизнь он не встречал демонов, хотя много о них слышал. Столько лет его готовили к подобной встрече, и сейчас, в этот роковой миг, он не был силен духом, а в вере был нерешителен. Демон выбрал наилучшее время, чтобы поймать его в свои сети.

— Его зовут Ильдиар, — вместо паладина ответила вдруг Валери и отползла куда-то в дальний угол.

«Удружила, ничего не скажешь! — гневно подумал Ильдиар. — И это — отплата за спасенную жизнь? Дважды спасенную?! Неблагодарные женщины…».

Спустя полминуты тишины обладатель металлических глаз снова заговорил, только теперь он не грозил:

— Подойди, Ильдиар.

— Отчего я должен тебе повиноваться?

— Тебе есть, что услышать, паладин из Ронстрада. А мне есть, что рассказать тебе…

Ильдиар сжал зубы. Это существо знало его… Хотя чему удивляться, имея дело с тварью ночи, которой ведомы все твои тайные помыслы и чаяния?

— Не нужно так бояться, граф, — существо подтвердило догадки Ильдиара. — Подойди, я ничего тебе не сделаю…

Паладин решил подчиниться — действительно, что он терял? Оглянувшись на Валери, которая испуганно взирала на него, обхватив себя руками, Ильдиар медленно двинулся к говорившему. В углу, где сходились две потрескавшиеся за века, выложенные грубым камнем стены, шевелилась сама тьма. Сгусток черноты с приближением рыцаря словно обрел очертания человеческой фигуры. Что же это за демон, обитающий здесь, в рабском застенке Ан-Хара?

Демон в это время достал что-то из-за пояса; Ильдиар сжал кулаки, приготовившись защищаться, но при этом он прекрасно понимал, что ему ничто не поможет.

Фырх… Фырх… Кресало несколько раз сухо чиркнуло по кремню, и искры воспламенили трут. Небольшая лучина, загоревшаяся от огнива, осветила застенок и своего хозяина. Рыцарь просто опешил… от своей мнительности. На него с дикой кривой ухмылкой смотрел огромный чернокожий человек — всего лишь человек! Теперь, при свете лучины, его глаза вовсе не казались металлическими — они были серыми. Герич был почти полностью обнажен, а из одежды на нем осталась лишь грязная набедренная повязка. Могучие плечи, руки и торс были покрыты толстым слоем пыли. Неровные отсветы от огня плясали на лишенной всяких волос покатой голове.

— Не меня тебе стòит опасаться, паладин, — искривил пухлые губы огромный герич. — Здесь, — он обвел взглядом подземелье, — обитает кое-кто пострашнее. Но, я вижу, ты все равно опасаешься. Хотя мне о тебе рассказывали как о бесстрашном и чуть ли не неуязвимом.

— Неуязвимые не становятся рабами, — отпарировал Ильдиар. — А бесстрашие легко подавить — достаточно всего лишь нагнать страху…

— Возможно, — не стал спорить герич. — Подойди, можешь сесть на эту колоду.

Переборов себя, Ильдиар подошел и сел на старый полусгнивший пень, который едва не рассыпался под ним в труху.

— Конечно же, я о тебе наслышан, благородный сэр Ильдиар де Нот, великий магистр ордена Священного Пламени…

— Бывший магистр, — прищурился граф. — Мои звания и регалии с недавних пор несколько… изменились.

— Какая жалость, — сказал чернокожий, и было непонятно, издевается он, или говорит серьезно.

— Раз уж ты откуда-то меня знаешь, могу я узнать, откуда? И кто ты сам такой? — спросил Ильдиар, выискивая взглядом Валери. Та сидела в противоположном углу, свернувшись, словно кошка. Девушка со страхом смотрела на паладина и его собеседника.

— Такой же раб, как и ты, — последовал ответ. — Я давно тебя знаю, Ильдиар де Нот. И я ждал тебя.

— Ждал? — Паладин весь напрягся. — Что это значит? Ты причастен к моему похищению?

Сверкнули жемчужные зубы, и герич расхохотался.

— О, нет. Не причастен. Но я знал, что ты в плену, поэтому ждал.

— Но как ты узнал?

— «Рабский хрип»… Ты знаешь, что это такое? Нет? Один раб хрипит на ухо другому, тот — третьему, этот — следующему, и так с обветренных, иссушенных зноем губ до уха, а от уха до губ весть ползет через пески. Пустыня — земля негодяев и земля рабов.

— Значит, ты знал, что меня ведут в Ан-Хар, не выходя из этого застенка?

— В пустыне говорят: пути всех рабов приводят в Ан-Хар… рано или поздно. Так что мне оставалось лишь следить за погоней солнца и луны и дожидаться. Я сперва не поверил, когда услышал, что ты стал рабом, чужеземец. Да и с чего бы тебе объявляться в пустыне, далеко от своего дома, в одиночку? Слишком много интриг и подлостей я повидал на караванных тропах, слишком много миражей омывали меня своими лживыми посулами, и до последнего я сомневался. Не верил. Считал, что это чьи-то козни. Но теперь… Что ж, думаю, мне стòит извиниться за эту мою… проверку.

— Проверку?

— В чем я был уверен точно, так это в том, что подлинный Ильдиар де Нот, человек о котором мне рассказывали, ни за что не даст женщину в обиду. Поэтому я велел парочке здешних обитателей немного испугать вас, чтобы тайное… хм… стало явным. Это, знаешь ли, как у алхимиков из башни Слоновой Кости. Они называют это экс-пири-ннент.

— Это не эксперимент! — возмутился граф де Нот. — Это подлость!

— Как знаешь, северянин. Но иначе мне было не увериться.

— Так кто ты такой, и откуда знаешь мое имя?

— Меня зовут Джан, — представился чернокожий гигант. — Точнее будет не так. Я — сэр Джан Ферах-Рауд, рыцарь и паладин Ронстрада.

— Что?! — воскликнул пораженный Ильдиар. И только спустя пару мгновений понял, что этот Джан, или кто он там был, просто потешается над ним, пытаясь его еще больше унизить.

— Ты не поверил мне? Ха-ха-ха. — Раб звучно рассмеялся.

— Зачем ты это делаешь? — сузил глаза Ильдиар. — Хочешь поглумиться? Выставить меня жалким и ничтожным?

— Нет, паладин, я не пытаюсь сломать тебя — это сделают твои будущие хозяева. Я на самом деле рыцарь Ронстрада, но свое звание получил далеко от вашего королевства.