Гражданка

Со мной стояла Катя и она стала очень переживать после такого многообещающего желания пообщаться, понимая, что Юра Булатов так просто слов на ветер не бросал. А я морально готовился к схватке – как к словесной, так и к горячей фазе.

Драться не боялся. Тоже был не хиляком и не последним бойцом. Даже если и проиграю схватку – обидно не будет, так как прекрасно понимал, что есть миллионы мужиков, которые сильнее меня, умнее и моложе, отчего и реакция лучше. Хотя я думаю у Булатова хватит благоразумия не доводить дело до банальной драки.

Булатов ворвался в комнату оперативного дежурного и остановился, вперив тяжёлый взгляд в меня. Но я не дрогнул и не стал оправдываться, что он логично ожидал и ему пришлось самому переходить в наступление.

Выслушав гневливо возмущение с вполне конкретными обещаниями физического воздействия, я спокойно предложил.

– Юра, если у тебя есть желание расставить все точки над «I», то давай не будем этого делать здесь. Здесь просто места нет, а спустимся в вашу комнату и там, без лишних свидетелей, обсудим все вопросы и со всех сторон. Может быть и с обоюдным удовольствием поваляем друг друга… Если, конечно, возникнет такое желание… Мне вот этого…. пока не хочется. Но если хочется тебе…? Ну…, давай…

– Хочется…, – буркнул Булатов и, круто повернувшись, исчез из дежурки.

– Борис Геннадьевич, не ходи, – всполошилась Катя.

– Аааа…, – махнул рукой в ответ, – рано или поздно это должно было случиться. Так пусть это будет сейчас. Пока я в боевом настроении…. Но я, Катя, как опытный командир, возьму сейчас паузу в минут десять. Так что не переживай – либо он «перегорит» за это время, либо… Всё-таки я надеюсь он «перегорит».

В комнате охраны к моему удивлению была не только Группа Булатова, но и сидел Вовка Абрамов со своим напарником, которые в это время должны были быть на базе Группы на другом конце города. И все они явно ждали меня и явно не для мирного разговора, что меня неприятно удивило. Но марку надо было держать и первым делом я наехал на Абрамова.

– Я не понял – А что ты здесь делаешь? У тебя район брошен и не прикрыт…

Володя окинул меня недружелюбным взглядом, но ответил спокойно: – Вот сейчас с тобой разберёмся и поедем к себе в район. Ничего с ним не случится…

– Хорошо, только я пришёл сюда выяснять отношения с этой Группой, а не с твоей… Или у вас тоже есть какие-то претензии к выполнению мною обязанностей оперативного дежурного?

Вот тут-то Булатова прорвало и он разразился площадной бранью в мой адрес и я настороженно сделал шаг назад, чтобы прикрыть спину. А когда он замолк, чтобы набрать новую порцию воздуха в лёгкие, опередил его.

– Булатов, я не понял…?! А других слов кроме матерных, что ли нет? Вроде бы не с деревни приехал…

Булатов открыл рот и закрыл его, яростно сверля меня взглядом, но потом разом обмяк и перешёл на нормальный язык.

– Так…., Цеханович, нам не нравиться, как ты работаешь….

– Стоп…, Стоп, Юра. Оценку моей работы может дать только начальник охраны Виктор Николаевич и директор. Если тебе не нравится что-то в моей работе… Вон…, подымись в офис и изложи…

– Я не стукач и мы тут сами разберёмся без всякого начальства.

– Хорошо…, – я тоже с ходу вошёл в раж, – хорошо. Так что тебе больше не нравится – я лично или как я отдаю приказы? Но сразу хочу сказать – сюсюкаться не собираюсь. Не в бирюльки играем и за нашими спинами не копейки, а очень приличные деньги…. Так что не нравиться? Конкретно…?

Но Булатов молчал. Скорее всего он пытался сходу сформулировать претензию и у него не получалось, а пауза неприлично затягивалась. Надо было что-то говорить и гнать дальше «свою пургу». Булатов попробовал, но ошибся с тональностью. А может быть, видя, что я не испугался, не дрогнул, решил сгладить остроту ситуации.

– Значит так. Зайдём с другой стороны. Ты тут ещё только новичок, а мы работаем здесь уже несколько лет и заработали достаточный вес и авторитет. Я уже не говорю про опыт. Поэтому не нравится, что ты начинаешь нас гонять по мелочёвке. Ты там на верху сам разруливай эти свои ситуации… Да и насчёт тональности… Мы тебе тут не солдаты срочники и свой голос подымай на другие группы, если они тебе это позволят….

На этом, в принципе, всё и закончилось. Вернее, не получилось поставить на место. Во-первых: он перегорел и потерял инициативу. Во-вторых: что немало важно – они не увидели, что я их испугался… И всё сошло на обыкновенный «Пшик», хотя мы ещё по инерции минут пятнадцать мерялись «членами».

После этих выяснений отношений, где каждый остался при своём мнении, что-то стронулось с места в мою сторону. Постепенно выравнивались отношение с Булатовым и другими старшими Групп. Да…, конечно, они продолжали иной раз спорить в некоторых неоднозначных ситуациях, но это уже проходило в деловом русле и без обид. Но окончательно поднялся и утвердился мой авторитет после нелепого случая. И чем больше я отнекивался о своём участие в этом, тем больше народ утверждался – это сделал Цеханович.

Лётчик, Андрей, пару месяцев работал оперативным дежурным нормально и его склонность к злоупотреблению «зелёным змием» не кидалась в глаза. Красовался в нашем офисном здании и успел охомутать несколько женщин с других организаций, с других этажей и стал частенько перебирать. А как нарежется, его всегда тянуло на работу. Первое время мы это воспринимали со здоровым смехом, но потом смеяться расхотелось. Андрюха приходил, вёл пьяные разговоры или нудно рассказывал свои обиды на жизнь и на каких-то совершенно незнакомых людей, мешая и отвлекая. Или же просто падал на диван, где мы отдыхали и хрен его стащишь оттуда такую махину. Через раз приходил на смену с хорошей пьянки, за что имел неприятные беседы с начальством.

И вот однажды, поздно вечером, заявился в моё дежурство пьянущий в дымину.

– Андрюха…, – выразил я законное возмущение, – ты же пьяный, и завтра меня меняешь. Иди домой… Проспись, утром чаю покрепче и душик похолоднее…

Но Андрей равнодушно и вяло отмахнул мои предложения и плотно уселся на диван, знакомо заведя свою волынку о безнадёжно испорченной жизни. Типа: – Подумаешь, выпивал на службе…, но ведь летал-то трезвым и неплохо летал, в отличие от других…. А его выгнали и теперь он – лётчик…, должен ошиваться на земле….

Через пять минут всё это мне надоело и я уже решительно, едва сдерживая злость, и в повышенном тоне предложил ему удалиться. Тогда на дежурстве со мной стояла новенькая девочка Эльвира и она очень здорово переполошилась, потому что в воздухе запахло хорошей потасовкой. Меня понесло вразнос от самой мысли, что пол ночи я буду вынужден выслушивать пьяный бред и решил его просто выкинуть с офиса, несмотря на то что он был выше меня почти на голову, моложе и весовая разница тоже не скидывалась со счёта.

– Так, Андрей… Встал и вышел отсюда. Ты мешаешь. – С вызовом бросил ему.

Андрей поднял на меня мутный взгляд и несколько секунд до него доходило, что его практически посылают на фуй…, отчего он пьяно и моментально «завёлся».

– Боря, ты что подраться хочешь? Так ведь я тебя уделаю на раз-два….

– Вот и пошли на лестничную площадку, там и попробуешь меня уделать.

Его пьяно-боевого задора хватило ровно на то, чтобы пройти через весь офис и оказаться на небольшой лестничной площадке последнего нашего этажа. И тут его силы оставили и он рухнул задницей на каменный подоконник.

– Ладно, Боря… Чего мы будем драться? Действительно, наверно я вам буду мешать. Я тут немножко посижу и пойду домой, – примирительно пробурчал Андрей, что меня полностью устраивало. Я вернулся в офис, закрыл за собой дверь на ключ и прошёл в дежурку. На немой вопрос Эльвиры, коротко и возбуждённо ответил.

– Всё нормально… Он ушёл домой…

А через десять минут на меня снизу вышел Булатов: – Цеханович, ни фига ты своего коллегу отметелил? Ну.., дал бы по роже разочек, а так вся рожа разбита, да ещё голова… Зря…, ведь завтра по трезвянке он с тобой разберётся….