Страница 3 из 21
В ровное потрескивание мотора неожиданно вмешался негромкий всплеск: словно по воде сильно ударили веслом, и звук, рвущий безмолвие, тут же стал удаляться.
– Что за глупость? – сама себе сказала Тави. – Что он тут делал? У заброшенного старого причала, где и днём-то никого не бывает?
Она подождала ещё немного, напряжённо вслушиваясь в беспросветную мокрую тьму. Гул мотора звучал всё слабее, а затем и вовсе растаял в шипении волн. Потревоженные ночным гостем, они долгим эхом бились о жёсткий парапет, поросший в трещинах скользким синим мхом. Сейчас в темноте, конечно, этот мох не виден, но Тави, зная, что он там есть, просто физически ощущала его неприятную осклизлость.
А потом она вдруг заметила, как, покачиваясь на волнах, к берегу безмолвно приближается белое пятно. Оно становилось всё больше и больше, пока не превратилось в огромную, вытянутую сверх человеческого роста коробку.
«Какого морского ежа здесь делает ценная коробка из-под супарта?» – спросила сама себя Тави, потому что даже издалека это пятно очень напоминало упаковку из-под супарта.
Из безумно дорогого, влагонепроницаемого, огнеупорного биоматериала, способного выдерживать немыслимые нагрузки и в то же время живого и дышащего. В такой коробке не только супарт, но и человек может пережить стихийное бедствие средней степени. Они ценнее, чем сами партнёры судьбы. Фирмы-производители после транспортировки всегда забирали свои упаковки обратно.
И с чего бы сейчас такой коробке болтаться в волнах, постепенно прибивающих её к берегу? Тави забыла о вселенской тоске, что одолевала её несколько минут назад. Её охватил азарт. Нет, конечно, при совсем здравом рассуждении, зачем бы ей нужна какая-то лишняя коробка в доме, где и так рассеянностью Айсика творился непроходимый бардак? Но…
Айсик. Его характер. Такой коробкой, если определить её на видное место, вполне можно ненавязчиво напоминать супарту о бренности и кратковременности его существования. И о том, что оно, это существование, в немалой степени зависит от Тави.
Жестоко, конечно, но Айсик становится невыносим. В последнее время увлёкся политикой и постоянно шляется по каким-то собраниям, на которых борется за права супартов. В конце концов он свяжется с бандой бездомных партнёров судьбы, с его-то нерастраченной до конца энергией. А диких супартов становится всё больше и больше.
Нет, конечно, у них на тихом острове Сауза бездомных супартов не водилось, но говорят, что на Вире за пределами города, у дальнего прибрежья, уже становится небезопасно. Частично из-за убеждения некоторых мистрис в том, что сдача старого супарта в утилизацию – это убийство, а частично из боязни нарваться на протест групп, в одну из которых входил и Айсик. Вот так отвезёшь в утилизацию своего «партнёра судьбы», а на следующее утро под окнами будет стоять целая колона негодующих как бы его товарищей, клеймящих тебя на всю улицу убийцей.
Коробка, которая по предположению Тави могла бы напоминать Айсику об утилизации, покачивалась на волнах уже совсем близко – на расстоянии пяти-шести длинных нырков.
Тави, поколебавшись секунду, сняла зачем-то всё равно волглую футболку. Зацепила указательными пальцами тонкие ремешки сандалий, сбросила их на тёмную доску причала, сверху кинула скомканные шорты.
Океан принял на удивление ласково. Тави нырнула, проплыла несколько метров под водой, отдышалась на поверхности, удерживая взглядом белое пятно. И рванула к нему грудным кролем.
Вытащить на берег коробку, которая казалась лёгкой и послушной в воде, получалось не так-то просто, но на Тави нашло необыкновенное упрямство. Ей всё-таки удалось вытолкнуть огромный футляр на сушу, но тут-то Тави окончательно поняла, что коробка просто неподъёмная.
Она не помнила, сколько весила та, в которой привезли Айсика. Рабочие супарты компании-производителя сразу же забрали свою фирменную упаковку с огромной надписью: «Ваш партнёр судьбы – наших рук дело». Тави ни секунды не пришлось возиться с её утилизацией.
Для коробки, приплывшей из Океана, пришлось потратиться и вызвать грузолёт. Передумывать было поздно. Раз Тави имела глупость вытащить что-либо на берег, должна нести ответственность за вытащенное. Утилизация обошлась бы Тави намного, ох, намного дороже…
Грузолёт, похожий на осьминога среднего размера, возмущённо застрекотал, нависая над тяжёлой коробкой. Подхватил, тряхнув щупами, оторвал от земли. Кажется, он определил её вес больше норматива. Но не отменять же…
Требовательно и возмущённо урча, грузолёт неуклюже спланировал к Тави. Экран на месте, где у приличного существа был бы лоб, предупреждающе мигал бледно-синим светом. Немного подумав, Тави ткнула пальцем в монитор, обозначив задний двор своего дома. Пусть сгрузит там. Айсик, сдвинувшись на своих собраниях, уже давным-давно не заглядывает в заваленное всякой всячиной крошечное патио. Будет ему сюрприз!
Дурость, конечно, со стороны Тави и ребячество. Если хорошенько подумать, то вообще на кой ей сдалась упаковка из-под супарта? Да ещё та, за которой пришлось лезть в океан, вымокнуть и повозиться, прежде чем доставить к берегу.
Тут Тави рассмеялась. Если бы коробка валялась просто так… И даже если бы коробку принесли прямо к ней домой и сгрузили на заднем дворе, Тави бы непременно закричала: «Уберите быстро этот мусор отсюда!». А вот мусор, за которым пришлось нырять в неприятную воду, обернулся ценностью. Тави подумала, что непременно должна рассказать об этом Риа.
Душу окатило тёплой волной: Риа обещала приехать завтра. Все неприятности сразу побледнели и скукожились. Тави натянула на мокрое тело брошенную на парапете одежду и бегом, чтобы согреться, двинулась в сторону городских огней.
Дома оказалось сухо и чисто. Пахло нежными отдушками. Кажется, они назывались фиалковыми.
– Айсик, – крикнула с порога Тави, тут же разомлевшая от нахлынувшего уюта. – Ты всё-таки…
Но Айсека дома уже не было. В голове Тави замелькали чужие мысли:
– … это всё потому, что представители западного крыла резиденции лоббируют пакет законов, закрепляющих за супартами статус электронной личности. Следующим логичным шагом будет юридический запрет отключения супартов без их согласия…
Айсик так торопился куда-то, что даже не перекрыл брейн, который чувствовал перед уходом. Тави резко вышла из него.
– Ну и ёж с тобой, Айсик, – проговорила громко в пространство. И пошла спать. Конечно, нужно было бы начувствовать и отправить в эфир брейн старого пирса рядом с заброшенным лодочным кладбищем (Тави давно собиралась это сделать), но как-то она сломалась сегодня под вечер. Ещё и всё тело ныло от ночного купания.
«Завтра приплывает Риа», – счастливо подумала Тави. И заснула. О коробке, которую грузолёт доставил на задний двор, она совершенно забыла.
Глава 2
Тысяча морских ежей в пятки врагу, а ведь Тави так ждала Риа, с которой не общалась уже несколько месяцев. «Много работы» – объясняла подруга.
И вот теперь, когда Риа наконец-то выбрала день для визита на Саузу, все надежды на приятную встречу перечеркнулись сразу у трапа. А Тави даже принесла цветы – выращивала их с большим трудом целый сезон в своей маленькой оранжерее специально для подобного случая.
После вчерашней мороси день казался особенно ясным и солнечным. Ослепительно голубое небо и бирюзовая с синим отливом гладь. Удивительно подходящий день для встречи друзей, которые давно не виделись. Но как только Тави бросила первый взгляд на опрокинутое вовнутрь, усталое лицо Риа, на тени под глазами – бледно-голубые, мертвенные, ей стало понятно, что подруга прибыла в самом дурном расположении духа. Даже цветы тут не в силах помочь.
Голубой лайнер, блестящий в солнечных лучах холёными боками, всем своим видом снисходительно показывал, что он пришёл с Виры. И публика, которая сходила на Саузу, казалась Тави особенной: ухоженные мистрис в красивых одеждах. Пара из них спускалась по трапу в сопровождении своих высоких, вышколенных супартов (Айсик Тави непременно бы громко комментировал окружающую обстановку и, может, затеял бы тут же какую-нибудь перебранку с ней), ещё у пары-тройки сопровождающих не наблюдалось, но зато они держали в руках яркие или ажурные зонтики.